– А почему так? - поинтересовался Шат, протискиваясь поближе.

– Когда Сейши-Кодар начали обращать людей в оборотней… Нам, прежде всего, нужны были воины со звериной силой и ловкостью. Не было времени отвлекаться на борьбу с внутренним зверем. Нужен был удачный симбиоз.

– И поучился?

– Вполне.

В это время Олег открыл глаза. Еще сонный, но уже готовый действовать. Очередное приобретенное качество. Первое удивление от чисто звериного окружения, но уже через секунду осознание происходящего. Я кивнула ему, потом поднялась и встала так, чтобы все меня видели, заговорив:

– Прайд! Отныне Олег - один из нас. Он охотится с нами и будет биться за нас, равно как и мы будем драться за него. Но пока он среди нас, словно неразумное дитя, не знающее ни наших законов, ни обычаев, ни своих новых способностей. Покуда это дитя не окрепнет, ему нужен голос в прайде. Инга будет этим голосом. И куратором Олега. Она отвечает за все его действия перед нами.

– Да, патра, - прорычала Инга, склонив голову.

– Но я также назначаю и куратора-наблюдателя. Крис примет на себя эти обязанности.

– Да, патра.

Второе назначение вызвало несколько недоуменных возгласов и один достаточно четкий:

– Не слишком ли много для одного?

– Нет, - холодно ответила я. - И это поручение ни коем образом не снимает с него звания моего личного телохранителя. Или есть желающие оспорить мое решение?

Желающих не нашлось. Я и так знала, что вряд ли кто решится бросить прямой вызов. Крису могли бы, но тоже поостереглись.

Я уж подумала, что все сложится удачно, без эксцессов. Но тогда-то и прилетела птичка обломинго.

Только я завершила свою "речь" и решила вернуться, как заметила, что один из моих молодых котов крадется к Андре. И вовсе не играючи. Уж я-то умею различать этот хищный блеск в глазах и позу, вопящую о готовности к прыжку.

Мы с Крисом, наверное, даже одновременно заметили это, но я оказалась быстрее и ближе. Прыжок, еще один и вот мы с леопардом уже покатились по траве. Я отвесила один удар лапой по морде и, оскалив полный набор клыков, прорычала:

– Я что-то непонятно сказала?

– Нет, я… Я только… - начал юлить кот, даже не дергаясь подо мной.

– Что "только", Виктор? - я наконец-то вспомнила его имя.

– Только…

– Я, кажется, весьма ясно распорядилась: никаких вызовов сегодня. Его не трогать!

Я полоснула леопарда когтями. Не помню, чтобы когда-либо ранее испытывала подобный гнев в прайде. Крис попытался было меня отвлечь, но я так вызверилась, что тот аж отшатнулся. Виктор подо мной вообще шелохнуться боялся. Ярость… ослепительно-сладкая заполняла меня, искала выхода.

Возможно, я выкинула бы что-нибудь, о чем потом бы жалела, но Иветта, похоже, почувствовала эту угрозу. Она подошла ко мне и длинным, нарочито неспешным движением лизнула за ухом, потом еще раз и еще, утешая, разбивая тот купол гневного отчуждения, который заставил остальных отступить на безопасное расстояние.

Я перестала скалиться, Иветта потерлась об меня мордой, и шерсть на загривке улеглась. Ярость ушла, словно волчица выпила ее из меня. Отпустив Виктора, я рыкнула ему:

– Прочь с глаз моих! - и гордо вернулась на свое место. Стоит ли говорить, что леопард ретировался так быстро, как только мог, но я все-таки сказала, обращаясь уже ко всем: - Я не потерплю подобного ослушания. Если я не сторонник жестоких мер, это вовсе не значит, что я не могу их применить, коли возникнет в том нужда. Надеюсь, всем понятно? Вот и хорошо.

Я вновь позволила Иветте себя лизнуть, уверив ее:

– Все хорошо, и спасибо.

– На здоровье. На то мы и пара перед всеми.

– Ладно. Пожалуй, пора по домам. Уже почти рассвет.

– И в самом деле, - согласилась главная волчица, потянулась и начала обратное превращение. За ней последовали и остальные. Я тоже не стала медлить. Зверь нехотя ушел в глубину, уступая место человеку.

Олег тоже поддался общему порыву и начал перекидываться. Обратно всегда легче, тело слишком хорошо помнит себя. Хотя в первое время после будет чувство опустошенности, недовольства зверя.

Снова поляна наполнилась не самыми приятными звуками, потом получается филиал пляжа нудистов, где все пытаются понять, где чья шмотка впопыхах раскидана. Честно говоря, это всегда заканчивается смехом. Невозможно серьезно слушать реплики типа: "Эй, почему моя рубашка тобой пахнет? Наверное потому, что она моя. Уверен? Может, тебе еще дактилоскопическую экспертизу провести?" или "Дамы, чей голубенький лифчик на кустах висит?", а то и "Граждане! Поимейте совесть! Поделитесь штанами - моим конец!".

И вот так каждый раз. Ну не на ощупь же с закрытыми глазами одеваться, в самом деле. Так что ничего страшного. Андре, наблюдая за всем этим, пару раз подозрительно чихнул, похоже, скрывая смех.

Народ, заканчивая со сборами, постепенно расходился: нехорошо, если такая толпа сразу из лесу ломанется. Воспользовавшись моментом, ко мне подошла Инга и, пожав руки, сказала:

– Спасибо. Спасибо тебе! Я просто даже не знаю, как благодарить за сделанное сегодня! Это было…

– Просто в моих силах. И мне не нужно благодарности. В конце концов, сколько раз ты помогала мне?

– Но это же сущая ерунда по сравнению с тем, что было сегодня!

– Вот мы еще считаться будем! Сейчас! Это же по-дружески. Так что иди, веди тигра домой. Думаю, вам есть чем заняться без лишних свидетелей. Иди.

– Спасибо, - она растроганно расцеловала меня.

– Иди уж. И поосторожнее там.

– Хорошо.

Чета тигров удалилась, а Иветта заметила:

– Это было великолепно!

– Что именно?

– Все. Способность обращать подобным образом - это похоже на чудо.

– Просто по другому я не умею. Раны, наносимые мной в звериной форме, не заразны.

– И ты, в самом деле, можешь сделать человека оборотнем одной из четырех появившихся форм?

– Да. Теперь да.

– Теперь? - спросила Ева. Иногда они задавали вопросы так, словно это один человек.

– Когда-то нас было трое, и каждый отвечал за свой… участок. Теперь я осталась одна, и их функции перешли на меня. Во всяком случае те, что касаются дара. Это вовсе не значит, что я смогу управлять огнем, как Кашин, или водой, как Нашут-Фет. Правда сегодня закралась мысль, что я взяла не только это.

– О чем ты? - насторожилась Иветта.

– Ты знаешь, почувствовала сегодня. Ярость.

– Хм… Не заметила ничего криминального. Тот кот заврался, и ты имела полное право наказать его так, как сочтешь нужным.

– Но его поступок привел меня в ярость, а не просто разозлил. Я его убить была готова. Если бы не ты…

– Через минуту-другую ты опомнилась бы сама. Уверена. К тому же было много усугубляющих факторов: весь этот ритуал, звериная форма, полнолуние в конце концов. Почему ты вообще решила, что это чужое?

– Нашут-Фет был подвержен подобным вспышкам в бою. Особенно когда тот случался очень тяжелым, или если вдруг ранили кого-то из нас. Тогда он приходил в ярость и просто рвал врагов на куски, врываясь в самое пекло. Не унимался, пока кровь врагов на нем сухого места не оставляла или пока его неистовство не выпивал кто-нибудь из нас двоих. Совсем как ты сегодня.

– Так вот как это называется… Значит, мы связаны в достаточной мере.

– Не то слово! В тебе осталось что-то от сехнут Ашаны - Венгильды.

– Это хорошо, - как-то очень тепло улыбнулась Иветта и, обняв меня, заявила, - черный волк всегда будет охотится с пантерой с золотым хребтом.

– И белый тоже, - добавила Ева, обнимая нас обоих.

– Куда уж без тебя! - снова улыбнулась главная волчица, запустив пальцы в волосы девушки.

– Ты всегда с нами, - согласилась я, и тут заметила, что все это время Андре наблюдает за нами с каким-то странным выражением. Да, все это как-то затянулось, поэтому я сказала, чуть отступая: - И все-таки пора домой, поздно уже.

– Скорее слишком рано, - с усмешкой ответила Иветта.

За время разговора мы успели дойти до нашей "автостоянки", где остались лишь три машины: главной волчицы, моя и "дежурных по аэродрому" - тех, кому выпало замести все следы нашего сегодняшнего пребывания в лесу. Береженого бог бережет.