Туман исчез, словно по мановению руки, и на поляне осталась стоять высокая фигура, закутанная в черный плащ. Капюшон надвинут так глубоко на лицо, что лишь едва-едва серебрится маска.

– Добрый вечер, - почему-то вырвалось у Андре.

– И вам того же, молодой человек, - голос оказался на удивление приятным, хотя и проникновенным, проникающим в самую душу. - Но что-то мне подсказывает, что мы не просто беседовать сюда собралась. Ритуал приглашения довольно сложен, чтобы к нему прибегали праздно интересующиеся.

– Вы…

– Да, - кивнула фигура. - Но ты можешь называть меня Танатом или любым другим именем.

– Танат вполне подходит.

– Вот и хорошо, Андре. И, раз уж никто не умирает, я, пожалуй, сниму это.

Он откинул капюшон и, неожиданно для Андре, по плечам рассыпались золотые локоны. Танат снял маску, и под ней обнаружилось идеальное по красоте лицо мужчины вне признаков возраста. О нем напоминали только глаза: бездонные, затягивающие и бесконечно мудрые. Смотря в них, чувствуешь, что стоишь на самом краю пропасти.

– Не беспокойся, этот облик лишь бледное отражение истинной сущности. Но ее я никому не демонстрирую, уж извини.

– Я не против.

– Так что же толкнуло тебя на столь необдуманный шаг, как вызвать Смерть?

От этой фразы Андре почувствовал себя нашкодившим мальчишкой, но все-таки ответил:

– Я хочу стать архимагом, и мне необходимо заключить договор.

– Ах, вот оно что. А не боишься совершать сделку с самой Смертью?

– Ты честнее многих.

– В самом деле? - казалось, Танат развеселился от этих слов.

– И уж точно честнее того, кто явился до этого.

– А ты такой правдолюб?

– Вынужденный. Слишком хорошо чувствую ложь.

– Вот как? Ну да, ты же не человек, а единорог, как я погляжу. И не стоит так удивляться, вы все для меня открытая книга.

– Все?

– Да. Те, чья жизнь все-таки конечна. Какие бы изощрения не предпринимались. Абсолютно бессмертных единицы. И не стоит поминать богов. Они в этот список практически не входят. Но это все лирические отступления. Так чего ты хочешь этим своим договором?

– Силу, чтобы стать архимагом. Конечно, я готов предоставить соответствующую… плату.

– Плату? - Танат ухмыльнулся. - Интересно, чем же ты думаешь… заинтересовать Смерть?

– Жизнью.

– Что, прости?

– Я вручаю в твои руки свою жизнь. Она будет в полном твоем распоряжении.

– Ты предлагаешь жизнь мне? - казалось, он сдерживается, чтобы не расхохотаться.

– Да.

– Ты хоть знаешь, о чем говоришь? Пойдем со мной, мальчик.

Танат сделал шаг, и оказался рядом с Андре. Защитный круг лишь полыхнул голубым и лопнул, как мыльный пузырь. На немое удивление мага прозвучал ответ:

– Неужели ты всерьез полагал, что твой круг хоть сколько-нибудь задержит меня? Предо мной открыты все двери и не действует защита, ибо я неотвратим. Пошли.

Смерть взял Андре за руку, его ладонь оказалась сухой и прохладной, словно камень, но камень не может быть таким податливым. Едва тонкие пальцы обхватили ладонь, как мага дернуло куда-то вверх, и он оказался в каком-то коридоре. Просторном, с полом из искрящегося серебряными прожилками черного мрамора и потолком, уходящим так далеко ввысь, что почти и не видно. А свет лился непонятно откуда. Перед ними оказалась дверь. Да практически ворота, весьма странные на вид, но безусловно прекрасные. Танат лишь слегка толкнул их, и те отворились.

– Идем, мальчик, - снова велел Смерть, и почти втянул Андре внутрь.

Маг вошел в зал, такой огромный, что не поддавалось описанию. И все пространство зала до самого едва различимого потолка занимали свечи в подсвечниках, похожих на цветок лотоса. Самые разные свечи: толстые и тонкие, едва тлеющие и ярко пылающие, длинные и почти огарки. Когда какая-то из свечей потухала, подсвечник-лотос закрывался, а потом выпускал сияющий кристалл-звездочку, устремляющуюся куда-то ввысь.

– Что это? - вопрос вырвался прежде, чем Андре успел прикусить себе язык.

– Это? Это зал свечей. Свечей жизни.

– Значит, каждая свеча…

– Это жизнь. Человеческая или не очень. Это зал только твоего мира. Видишь, сколько у меня жизней. Зачем мне еще одна? Та, на которую я и так вступлю в права в свое время.

– Но… я…

– Неужели ты думаешь, что я в чем-то нуждаюсь? - он говорил это с легкой улыбкой на безупречных губах. И, не дожидаясь ответа, продолжил, - Ты безрассуден или храбр. Обычно, первое не подходит вашей породе, но кто знает? И ты готов отдать жизнь за силу. А не боишься, что твой народ отвернется от тебя за это?

– Я их никогда не знал, так что мне сложно горевать об этом.

– Логично, - снова загадочная полуулыбка. - Подойди, я хочу кое-что показать.

Андре не посмел воспротивиться и приблизился к ряду свечей. Повинуясь мановению руки Таната, те чуть раздались в стороны, оставив одну - очень высокую и ровную пламя которой сейчас словно застыло в неподвижности. Андре никогда не видел, чтобы свечи так горели.

– Прикоснись, - велел Смерть.

Маг снова не ослушался, проклиная себя за то, что немного дрожат руки. Стоило дотронутся до теплого воска, как в мозгу вспыхнуло видение. Он увидел… себя, и поспешно отдернул руку.

– Да, твоя свеча. Как видишь, у тебя есть много времени в запасе. И ты сможешь ее погасить? Передать в мои руки прямо сейчас за какую-то силу?

Андре задумался, потом медленно кивнул и снова потянулся к свече. Но Танат перехватил его руку на полпути и улыбнулся как-то по-доброму. Сложно утверждать наверняка, так как до глаз улыбка не дошла. Он сказал:

– Что ж… признаться, ты удивил меня, юный единорог. Такая пылкость чувств и целеустремленность делают тебе честь. И зачем тебе сила, позволь узнать? - Андре не успел ответить, как Танат проговорил, - О, ясно! Чтобы смело жить среди людей, и никто из них не имел власти над тобой. Странный подход к… выживанию.

– Какой есть.

– В самом деле. Но за твоим выбором скрывается большая скорбь. Однажды я увел кого-то очень близкого тебе.

– Мать.

– Да, конечно. Досадная… трагедия. Ее свеча погасла раньше времени. Это… из-за нее?

– Отчасти.

В этот момент окружающий мир пошел маревом и словно растаял. Они оказались в зале с камином. Идеально законченным, но все-таки не таком ошеломляющем, как зал свечей.

– Что это? - опешил Андре.

– Иллюзия, морок. Называй как хочешь. Ты видел лишь мираж реального места, - как-то утешающее объяснил Танат. - Неужели ты подумал, что я вот так запросто вожу смертных в святая святых? Это было твоим испытанием.

– Я прошел его?

– Определенно, ты не похож на остальных единорогов, - уклончиво проговорил Танат. - Но мне не нужен твой дар, - Андре понурился. Вся душа протестовала, но тут невозможно было что-то сделать, - И все-таки ты позабавил и удивил меня. Это чего-то да стоит. К тому же твое отчаянное приглашение… Знаешь ли ты, что никто из магов еще не звал меня намеренно?

– Нет.

– Ты первый осмелился попросить часть силы Смерти. Что ж… - казалось, Танат задумался. - Пожалуй, я дам тебе силу. Ты сможешь ее вынести. И подожди с благодарностями. Я дам тебе силу, но на других условиях.

– Каких, мой господин?

– Пока еще нет. А условия таковы: во-первых, ты не будет распространяться о том, от кого получил силу. Я не хочу, чтобы ко мне повалили толпы страждущих. Второй раз шутка не так смешна, и я вынужден буду избавиться от этих претендентов. Но если кто-то догадается сам… что ж. Во-вторых, область применения силы. Я не собираюсь за тобой следить - сам понимаешь, и так работы немало, и никаких особых ограничений не накладываю. Пользуйся в пределах разумного, но если задумаешь что-либо вроде мирового господства… Поверь, тебе не захочется сталкиваться со мной тогда.

В-третьих, ты не сможешь использовать силу против меня. Да и вообще запомни, никто не способен совладать со мной.