– Неужели вы думаете, что кто-то в этой комнате мог принять вас за людей? - усмехнулась я. - Вам не под силу настолько приглушить собственную ауру.

– А ты можешь? - спросила Вио.

– Думаю, да, если очень-очень постараюсь. Но зачем мне это?

– А как же безопасность?

– Обычные люди нас все равно не чувствуют. Так что это неважно. Я не стыжусь своей сути.

– Не слишком ли опрометчиво?

– Отнюдь. Стыдиться чего-то, значит делать себя уязвимым относительно этого. А уязвимость нынче роскошь.

– По-твоему, лучше бесстыдство?

– Не стоит утрировать. Мне кажется, мы поняли друг друга.

Мы сели нормально завтракать - я так второй раз, и тем самым прекратили споры. Так как первый голод был уже утолен, я между делом наблюдала за остальными. В частности заметила, какие полные восторга и удивления взгляды Вио бросает на Криса. У меня создалось впечатление, что она просто не видела настолько крупных мужчин. Странно… Крис, конечно, шкаф с антресолями, но не такой уж уникум.

Похоже, мой верлеопард тоже пару раз ловил эти взгляды, так как, когда мы встретились глазами, он многозначительно подмигнул.

Дальше общение вернулось в мирное и безобидное русло, так что мы спокойно закончили завтрак. Потом мы с Крисом поехали на работу.

Уже в машине, когда мы остались вдвоем, верлеопард все-таки поинтересовался:

– А что это за две странные личности у вас дома?

– Я же представляла.

– Нет, я понял, что это оборотни-единороги, как и Андре, но что их привело в ваш дом? При этом ведут себя как хозяева, и холодные, как зима в Тайге.

– Какие у тебя глубокие познания в географии, - усмехнулась я.

– А что, скажешь, что не так?

– Да нет, не скажу. Все так. Эти единороги и правда странные в некоторых смыслах. Понимаешь, они никогда не жили среди людей. Только своей закрытой общиной и порой пытаются считать, что это единственный правильный путь и со своей колокольни судить об остальных.

– Глупость это. Очень большая глупость. А когда они это поймут, может быть уже слишком поздно. А Андре, что, тоже из них?

– Его мать была из этого… табуна. Но она ушла давно, предпочтя жить с людьми. Так что Андре никогда не жил с сородичами. Только с людьми. Потом пошел по магической стезе. А эти приперлись и, мало того, что высказали претензии насчет его образа жизни, так еще и стали взывать к кровным узам и долгу перед своим народом. Не прошло и четырехсот лет, как они явились за "дивидендами".

– В смысле? Какие у них могут быть к Андре претензии, если они его знать не знают?

– В том-то и дело. Они за ним наблюдали на протяжении всей жизни, не упускали из виду, но при этом ни разу не помогли, когда ему это, действительно, было нужно. А такие случаи не раз имели место быть. А теперь, когда у них сами возникла нужда - приперлись. И с темой "вынь да положь!".

– Весело. И чего хотят?

– Ребенка.

– В смысле?

– У единорогов свои особенности взросления. Вио, наконец, достигла зрелости - идеальное время для рождения. Их не так много, вот они и приехали, чтобы Андре зачал Вио дите.

– В самом деле? - Крис повернулся ко мне, дабы убедиться, не шучу ли я. - Ты серьезно!

– Ото ж! Причем Андре может зачать без всяких последующих обязательств. Но зачать обязан - это его долг перед своим народом.

– Ни фига себе! - рассмеялся верлеопард. - Нашли быка-производителя!

– И я о чем!

– А что сам Андре?

– Он их послал, но те вроде не поняли. Пока живут у нас. Нет, я, конечно, Вио могу понять. Ей самой мозги запудрили этим долгом дальше некуда. Она просто ребенка хочет. Но так давить…

– Похоже, ты больше возмущена тем, что они требуют это как свое, а не самим содержанием просьбы.

– Ну да.

– Странно.

– Что, и тебе странно?

– Андре тоже удивился?

– Ага. Почему - не знаю. Я никогда не утверждала, что такая уж собственница.

– Но ты очень доминантна в принципе. Поэтому чего-то подобного и ожидаешь.

– Ну, извините, - усмехнулась я. - Какая есть. Доминантность не есть то же, что и жизненная позиция.

– Ты удивительна.

– Не подмазывайся. Тебе это ни к чему.

– Почему же? - усмехнулся уже Крис.

– Смысла нет.

– Вот так всегда, - он весело рассмеялся. - Что ж, думаю, этим единорогам стоит посочувствовать, если они осмелились перейти тебе дорогу.

– Думаю, открыто уже не посмеют. Особенно после того, как Ашана продемонстрировала свою силу и поставила их на место.

– В самом деле?

– Да. Они не ожидали во мне подобного… потенциала. Считали, что так, и в подметки им не гожусь. А обломись.

– И все равно, даже после этого, продолжают настаивать на своем?

– Ага. Говорят, что у них, фактически, нет выхода.

– Если они ведут такой замкнутый образ жизни, то ничего удивительного. Чем только мотивируют?

– Спасением вида, конечно. Типа иначе маги и колдуны всех на ингредиенты изведут.

– На нас с вампирами вообще охоту то и дело устраивают, и ничего.

– Да уж. Хотя одно оправдание у единорогов есть - они не могут размножаться путем заражения. Только деторождением.

– А полукровки?

– Понятия не имею. По мнению Августины, они не могут считаться единорогами, а раз так, то и учитывать их нечего.

– Бред!

– Есть немного. Хотя, если их генотип пассивный, то ребенку от такого родителя могут перепасть разве что очень светлые волосы, да необычные глазки.

– Ха. А ты не боишься оставлять Андре в такой компании?

– Ну, он же не ребенок беспомощный, к тому же ему полезно пообщаться со своими. Не изнасилуют же они его! Я предупредила насчет различных нечестных методов. А любовные чары на него больше не действуют.

– Иммунитет?

– Благоприобретенный. Сам приобрел. Ну и я добавила последний камень в этот фундамент.

– Это как?

– Баст, помимо всего прочего, и богиня любви. Привороты-отвороты, защита от них - это легко.

– Чего только не узнаешь!

– И вообще, Андре и так шарахается от их идеи, как черт от ладана. Они бы меня скорее уговорили! - усмехнулась я, добавив, - О, мы уже приехали!

Едва кинув сумку в кабинете, я сделала дежурный втык, и монтирование камер слежения пошло куда веселее. Обещали сегодня закончить. Вечно эти рабочие: пока не пнешь - бездействуют. А тут не знаешь уже какие меры принимать!

Стоило мне вернуться к рутинной бумажной работе, как Дени тотчас поинтересовалась:

– Лео, что-то случилось?

– С чего ты взяла?

– По-моему, ты какая-то взвинченная.

– Скорее раздраженная. С этими мастерами все терпенье растеряешь. Обещали еще вчера все сдать.

– Ну, милая моя, Россия ж. Большинство мастеров только матерный и понимают, а без творческого пинка бездействуют.

– Думаю, воздевать очи к небу и спрашивать: "доколе?" бессмысленно.

– Ага. Пока да. Но ты уверена, что причина раздражения только в этом? - временами Дени может быть жутко дотошной.

– Да… не совсем, - я все еще сомневалась, стоит ли говорить. С одной стороны: кто предупрежден - тот вооружен, а с другой - не хотелось беспокоить.

– Та-ак, подруга. Давай, рассказывай.

Пришлось рассказать. Вкратце. Очень вкратце. Нисколько не сгущая краски. Скорее наоборот. Но и после этого Дени поинтересовалась:

– Вы не пострадали?

– Нет. Пара царапин не в счет. Видишь: жива, бодра, весела.

– Ну-ну! А если…

– Давай не будем, - прервала я подругу, так и не дав договорить. - Все обошлось - и хорошо. А я сделаю все возможное, чтобы подобного ни с кем не повторилось.

– Как?

– Дополнительные камеры повысят безопасность, а я пообщаюсь с нужными людьми, чтобы найти мерзавцев.

– Криминал? - в уме Дени тоже не откажешь.

– Скорее околокриминальные структуры. Они из наших. Не совсем люди.

– Оборотни?

– Вампиры.

– Хм… Не нравиться мне это!