Таким образом, единомышленники сформировали тайный Орден, так как понимали, что подавляющее большинство не разделяет их взглядов.

Орден стал искать способ как остановить стремления посвященных к вечной жизни. Они создали волшебный свиток, который сам вносил в себя имена всех рожденных детей и удалял всех умерших, а потом прокляли его. Но так как в те времена, посвященные уже жили больше двухсот нет, то эту цифру они и поставили началом отсчета. После того как посвященному исполнялось двести лет, вступало в силу проклятье возраста, которое постепенно незаметно нарушало потоки жизненной энергии в его теле. Он начинал болеть, стареть и умирать, как обычный человек…»

Лера сидела и напряженно всматривалась в текст. Ей понадобилось прочитать его несколько раз, чтобы наконец-то, нет, не понять, а принять то, что она прочла.

Как можно? Как вообще можно было до такого додуматься? Это ведь преступление против своего народа! Против самих себя, против своих детей. Тайное сообщество, проклявшее всех и каждого. И из-за чего? Из-за того, что посвященные якобы искали вечной жизни? Но ведь не искали, это был дар Духов… Стоп, а Марк с Лидией знают?

Девушка бросилась к кольцу и стала быстро шептать в него:

— Марк, скажи Лидии, что я нашла кое-что очень важное! Мне срочно нужно с вами поговорить! И желательно лично! И как можно быстрей.

Ответ не заставил себя долго ждать. Камень слегка заискрился, и Лера прикоснулась к нему, услышав прямо у себя в голове голос Марка:

«Мы прибудем завтра вечером. Машу брать?»

— Да.

Больше Лера не стала ничего искать в книге, сфотографировала на всякий случай текст и заложила страницу закладкой. Давно она не чувствовала себя такой уставшей, выжатой настолько, что даже ходить было тяжело. Девушка долго стояла под прохладным душем, пытаясь смыть с себя следы усталости, но безрезультатно. Стоило ей только прилечь, она сразу же уснула.

Утром Лера проснулась непривычно поздно и, глядя на часы, долго не могла понять какой же сегодня день. Встала и, ощущая странную ломоту во всем теле, отправилась в ванну. Умылась и замерла перед своим отражением в зеркале. В ее светло-русых волосах спрятались несколько серебристых прядей. Умылась еще раз, не веря своим глазам.

Показалось. Просто не проснулась…

Результат тот же.

Да не возможно так поседеть за одну ночь.

Поиски причины быстрого поседения полностью захватили ее, и она думать забыла о скором прибытии гостей. Поэтому раздавшийся вечером дверной звонок, заставил ее вздрогнуть.

— Что с тобой случилось? — Лидия с порога заметила изменения во внешности подруги.

— Не знаю. Проснулась такой сегодня, — Лера устала, зевнула и спросила у друзей, — Чай будете?

— Не против, если я сама налью, а ты пока нам все расскажешь? — Лидия, получив знак согласия в виде кивка головой, бросилась в свою родную стихию.

Марк тем временем усладил Леру за стол и сел рядом. Как всегда спокойный. Правда сегодня он не улыбался, а его глаза были настороженными, словно пытались заметить что-то, что ускользает от его взора.

Маша подошла к Лере и потрогала ее лицо, руки, осмотрела волосы.

— Ты вчера занималась с гримуаром?

— Да, — Лера катастрофически устала, говорить ей совсем не хотелось.

— Все как обычно или что-то было по-другому? — подруга стала напоминать следователя, ведущего допрос.

— Да все как обычно… хотя нет. Книга стала вести себя иначе. Мне теперь достаточно просто мысленно задать вопрос и книга сама открывает нужную страницу.

— Тебе не нужно к ней больше прикасаться? — голос Марка звучал отстраненно, а взгляд был направлен куда-то мимо Леры.

— Да, — Лера теперь смотрела, как ее друзья обмениваются грустными и многозначительными взглядами. — Да в чем дело-то?

— В общем, я еще в прошлый раз заметила, что ты сильно уставшей выглядишь… — начала говорить Маша и посмотрела на Лидию в поисках поддержки.

— Маша забеспокоилась и связалась со мной. Я поспрашивала у своих знакомых и мне рассказали, что такими могут быть симптомы у донора.

— У кого? — Лера перевела взгляд на Лидию и раздраженно вздохнула. — Слушайте, хватит уже мяться и цедить информацию по крупинкам. Говорите все и сразу. От того, что вы ее так растягиваете, легче не становится. Только бесить больше начинаете.

— Ох, ну уж извини, что мы тебя раздражаем, — взвилась Мария и обижено надула губы, скрестив руки на груди.

— Извини. Я не то совсем хотела сказать.

— Все в порядке, — заговорил Марк, его взгляд оставался настороженным, но на губах появилась привычная ухмылка. — Действительно, нет смысла ампутировать больному человеку ногу по кусочкам, менее болезненней от этого процесс не станет. Донор — тот, кто отдает. В основном в нашем обществе так говорят о тех, кто отдает свою кровь или энергию другим. У этих доноров всегда болезненный вид, не хватает сил, они быстро устают. Поэтому когда Маша рассказала о твоем состоянии Лидии, а она сопоставила твои симптомы с донорскими…

— В общем, мы пришли к выводу, что книжка тебя вампирит, — закончила за него Мария.

— А тут смена цвета волос и еще сразу после того как твоя связь с гримуаром прогрессировала, — подхватила Лидия. — Все это укладывается в картину, на которую меня натолкнула одна моя знакомая гадалка.

— Лидия хочет сказать, что мы не правильно рассчитали время. Изначально решив, что у нас есть три полноценных и равнозначных месяца, совершили ошибку. На самом деле эти три месяца — лестница из трех ступеней ведущих вниз. С каждым днем связь с книгой будет крепнуть, а с твоим телом ослабевать, — Марк говорил спокойно, но внимательно следя за реакцией своей девушки на его слова.

— У меня вопрос: почему я поседела?

— Потому что любой другой в подобной ситуации выглядел бы как сморщенный фрукт, из которого высосали все соки, — ответила Маша, — но ты ведь неуязвима из-за книги. Вот и получается замкнутый круг. Вроде бы от тела она тебя отрывает, но постареть ты не можешь. А волосы являются здесь самым слабым звеном.

— На них магия не распространяется что ли? — Лера хмыкнула, подумав, что она, похоже, уже разучилась удивляться.

— Волосы наоборот всегда были более податливы к магии, поэтому многие чары и накладываются на прядь волос. Вот и здесь получается, что они сильнее всего страдают от воздействия гримуара, — пояснила Лидия, ставя перед Лерой большую кружку горячего кофе с молоком.

— Ладно, я поняла. У меня намного меньше времени, чем я думала, — Лера взяла кружку и вдохнула приятный аромат напитка. — Спасибо. А теперь сменим тему, я хочу вам кое-что рассказать и показать.

И она рассказала о своей вчерашней находке друзьям. Марк все это время сидел рядом, не шелохнувшись, в то время как Маша металась по комнате как раненный зверь, а Лидия, успевшая сесть за стол, барабанила ногтями по столу с хищным выражением лица. В качестве доказательства Лера показала им снимок страницы из гримуара, а потом принесла и книгу, которая к всеобщему удивлению, позволила всем прочитать себя, но только этот лист. Стоило Маше попробовать из любопытства перевернуть страничку, как книга нервно захлопнулась.

— Аккуратно, она с характером, — предупредила Лера.

— Да вижу уже я. Но что это за Орден такой? И что там про Записи Духов?

— Записи Духов были культурным наследием посвященных. Свитки, записанные первыми переселенцами со слов Духов. Их мысли, чувства, наставления и покаяния, — Марк словно очнулся ото сна и пошевелился. — Они сгорели в пожаре в библиотеке Белой Крепости еще во времена молодости Артура. Я видел упоминания о них, когда проходил обучение в Академии. Некоторые из тех свитков восстановили, но не все.

— Как же все удачно-то а! Первый намек на наше бессмертие, и, на тебе, пожар! — сокрушалась Маша, снова начав метаться по кухне.

— Не думаешь же ты, что это простое совпадение? — Лидия перестала стучать ногтями и резко встала. — Ты не забыла, что Леру пытались убить? И помнишь, что говорил ей Хранитель? Кто-то очень не хочет, чтобы книгу прочитали.