— И как же вас звать-величать? Кем вы Лучезару приходитесь? — хозяйка не торопилась пускать гостей за ворота.

— Так я Олех — сын Ярыша, а это брат мой Рогдай — сын Юлая. А вы тетка Малаша?

По губам женщины скользнула улыбка и она согласно кивнула:

— Тетка Малаша. А это кто? — и хозяйка кивнула на Ферюзе. Степнячка с любопытством рассматривала двор за спиной хозяйки дома, а к разговору и не прислушивалась — все равно не понимает.

Рогдай махнул рукой:

— Она с нами. Ферюзе зовут. Тоже родственница, — ну не рассказывать же тетке Малаше все сложности родственных связей.

— Ну проходите, коль явились.

Тетка Малаша посторонилась и впустила гостей во двор.

— А что, в холмах стряслось что-то? — с беспокойством, чуть помедлив, спросила хозяйка дома.

— Нет, мы просто в гости решили заехать. Поклон от родных передать, подарки вон везём.

В доме воеводы было просторно и светло. Вкусно пахло сдобой и яблоками. Большая, беленая известью печь приковала к себе взгляды гостей. На полу цветные дорожки, аж в глазах зарябило. В комнате, в которую пригласила гостей хозяйка за вышиванием сидели три девицы. Одна возраста Олеха, две другие младше. Девицы с интересом рассматривали вошедших и больший интерес у них вызвала Ферюзе — больно уж наряд у неё чудной — платье поверх штанов. Рогдай зарумянился — девицы хороши, ну не так как Ферюзе, конечно, но тоже глаз радуют. И все как тетка Малаша — с пышными бедрами, высокой грудью, курносые и русоволосые.

— Так, дядька Лучезар дома? — спросил Олех.

Тетка Малаша развела руками:

— Нет. Он на царской службе, некогда ему на печи сидеть. Подождать придется. Да вы с дороги только, неужто торопитесь? Ярина, собери на стол. Купава, скажи Градко — пусть баню затопит. Далина, приготовь комнаты для гостей! — девицы тут же убежали выполнять поручения матушки.

Олех развернул свертки с подарками, надеясь что тетке Малаше понравятся и отрез шелка, и нитки с жемчугом, и красивые платки что купил в Златограде. Знал бы, что у тетки три дочери — больше бы накупил.

— А долго ли на службе дядька пробудет? — спросил Родай уже сидя за накрытым столом.

Тетка вздохнула:

— Да кто же то знает. В Карынь он отбыл, неспокойно что-то у соседей наших. Как бы к нам не явились, — тетка горестно вздохнула, вспомнив как пришлось ей побывать в плену у псов Таргитая, которые хотели продать её каченеям. Ох и натерпелась она тогда страху, даже говорить от испуга не могла.

Олех и Рогдай переглянулись.

— А ежели неспокойно в округе, что ж у воеводы дом и без воинов остался?

Тетка махнула рукой:

— Да какие воины. Свою дружину Лучезар в Карынь повел. А тех что остались царица Грёза забрала — смотр невест в городе, народа тьма.

В царских палатах царили суматоха и смятение. Мамки и няньки бестолково носились по палатам, выискивая себе срочное занятие, лишь бы не попасться на глаза царице Грёзе. А царица, далеко не в лучшем настроении, придиралась ко всем без разбора, почем зря гоняя слуг и чихвостя сенных девок, что попались так не вовремя ей на глаза.

Царь Есислав при первых признаках плохого настроения царицы тут же скрылся в сторону конюшен, где расторопные слуги уже седлали любимого коня царя. С лучшими дружинниками Есислав собрался проехать по Княжеску, посмотреть много ли девок прибыло на смотрины, ну и переждать гнев царицы. Царь уже устроился в седле, когда на конюшню прибежал запыхавшийся царевич Верослав. Увидев отца в седле, Верослав обиженно фыркнул:

— А меня, батюшка, с собой не берёте, значит? На растерзание матушке оставляете? — Верослав откинул со лба прядь волос цвета спелой пшеницы и хмуро посмотрел на отца. Есислав растерялся немного, но вида не подал:

— Что ты такое говоришь, Верослав! "На растерзание матушке" — это же надо такое выдумать! Я еду по важным государевым делам, а ты здесь оставайся, да пригляди за царицей. Она вся в заботах и делах, от того и не в духе, что помощник ей толковый нужен. Вот и помоги, ведь тебе невесту выбирать будут! — Есислав приосанился, принимая вид заботливого отца и государя.

— Да на кой мне эта невеста? Я царице не раз говорил, что не хочу жениться. Тем более на той, которую царица выберет!

Есислав покачал головой:

— Верослав, царица лучше знает, что тебе нужно. Ты ей не перечь, она о твоем благе заботится. Ей виднее.

— Батюшка, вот если вы не встанете на мою сторону и не отговорите матушку, то я не знаю, что сделаю! Но всем худо будет! — Верослав со злостью сжал кулаки. Царь беспомощно вздохнул: уговорить царицу Грёзу переменить свое мнение? Да легче змею трехглавому вызов кинуть и победить, чем царицу переупрямить. Есислав с надеждой повернулся к своим дружинникам, словно прося их совета. Но бравые воины или отводили взгляд, пряча в усах улыбку, либо виновато пожимали плечами: мол, государевы заботы не нашего ума дело.

Есислав спешился и подошёл к сыну. Хотелось как и прежде, когда был царевич еще мальчишкой, заговорить его сказками и увлечь игрой, лишь бы не перечил Верослав матушке и не вызывал её гнев. Но сын вырос, вровень с отцом, а вот нрав-то от царицы ему достался. Чуть что не по нему — тут же в крик. А он, Есислав, мечется промеж двух огней!

Синие глаза царевича смотрели решительно, челюсти сжаты, такого не заговоришь сказками. И Есислав махнул рукой, будь что будет:

— Вот что, сынок. Седлай коня и скачи что есть духу в Карынь. Там отыщешь воеводу моего, Лучезара. Скажешь, царь прислал на службу. Глядишь, там тебя царица покамест и не достанет. А тебе служба на пользу пойдет.

Царевич удивленно посмотрел на отца:

— А как же ты? Царица узнает, что ты меня спровадил, она ж из тебя всю душу вынет своими упрёками?

Есислав улыбнулся и подмигнул сыну:

— Я привыкший, от меня не убудет. Раз не хочешь жениться, тем более на той кого выберут без твоего спроса, то и не надо. Не правильно это. Езжай, сынок, в Карынь, да не мешкай. Прямо сейчас отправляйся!

Утром Ферюзе проснулась от того, что кто-то осторожно её тормошил. Она открыла глаза и улыбнулась: Олех. Но окинув мужа взглядом, заметила, что он одет по-дорожному.

— Что же раньше меня не разбудил? Я сейчас…

Но Олех удержал девушку:

— Нет, Ферюзе, ты останешься здесь с теткой Малашей и её дочками. А мы с Рогдаем идем в Карынь.

Ферюзе нахмурилась и протестующе замотала головой:

— Нет! Я иду с вами! Я тут не останусь! — и Ферюзе, выскочив из под одеяла, заметалась по комнате, одеваясь.

— Ферюзе, ты не идешь с нами! — Олех повысил голос и степнячка остановилась. Её ссутулившиеся плечи заставили испытать Олеха чувство вины и он уже мягче добавил:

— Пойми, там сейчас неспокойно, опасно. А нам нужен дядька Лучезар. Ты здесь пока останешься, а мы потом вернемся и все вместе в холмы отправимся. Тетка Малаша добрая, она тебя не обидит.

Ферюзе умоляюще посмотрела на Олеха:

— Ну мне очень надо с вами! Духи сказали, что…

— Надоели твои духи! Поменьше бы их слушала — жила бы сейчас в родной степи! Ферюзе, я ничего больше не хочу слышать, ты остаешься с теткой Малашей до нашего возвращения!

Когда Олех вышел из комнаты в которой спала степнячка к нему подошла тетка:

— А что, девчонка-то по нашему совсем ничегошеньки не понимает? Как же я с ней толковать буду?

— Не понимает. Но учиться-то ей все равно придется. Вот пусть и начинает…

Тетка Малаша вздохнула:

— Вы осторожнее там. В пекло не суйтесь, прежде Лучезара разыщите.

Спустя час после того как Олех и Рогдай покинул дом, тетка Малаша уже и раскаялась что согласилась приглядеть за степнячкой. Дикарка натуральная! Сидит в комнате и молчит, исподлобья зыркает. Будто она, Малаша, виновата, что её сродники её тут оставили! И ведь ни словечка не понимает! И как она с ней поладит? Велела дочкам к ней подластиться, увлечь девчачьими забавами. Да куда там… дикарка одним словом.