К вечеру тушенка прекратила испускать явный холод, и я с энтузиазмом расковырял крышку ножом. Уж не знаю, почему на этикетке была нарисована довольная корова. Внутри оказалась мерзейшая соя, которую попытались облагородить лавровым листом. На мой взгляд – сделали только хуже. Даже с лепешками это «мясо» шло не очень. К тому же отсутствовала возможность нормально запить данное безобразие, и банка скоро полетела с ближайшего склона.

Я запоздало пожалел об этом, мало ли кого привлечет резкий запах. Но пока что по пути не встречалось абсолютно никаких признаков жизни, и я скоро успокоился.

Хотя, насчет никаких – это, пожалуй, не совсем верно. С одной из точек обзора я увидел сбегающую к городу линию электропередач. Последние вышки терялись далеко наверху, их закрывал от меня большой пик, который никак не удавалось обойти. К сожалению, все снова затянула плотная пелена облаков. Они были уже совсем близко, назавтра я надеялся подняться выше них.

Пока пробирался сквозь облачный слой, мое волнение росло. Во-первых, было очень плохо видно, как в густом тумане. Иногда накатывала паника. Боялся, что заблужусь и буду бродить тут, пока не умру. Помогала только мысль, что всегда можно остановиться, дожидаясь ясной погоды. Даже если это займет пару-тройку дней. Кажется, в последнее время солнце появляется все чаще.

***

Мне повезло. Несколько суток отсиживаться не пришлось. А еще я не сбился с пути и выбрался-таки сквозь ледяную сырую пелену на яркий солнечный свет. Нормальный, золотистый, настоящий! Подпрыгнул, засмеялся от удовольствия, откинул щиток-маску.

Зеленоватые облака стелились под ногами, заполоняя все до самого горизонта. Оглядевшись, я нашел участок, где цвет становился более насыщенным. Там находилась труба.

Наверное, я забрался не так уж высоко. Ожидал пресловутого мороза высокогорий, а здесь царила скорее холодная весна. Кое-где даже были в снегу проталины. Впрочем, если поднять взгляд выше, вершины отвечали классической снежной белизной. Наверно, облака бывают на разной высоте. А тут, на узкой полосе, где зеленый мир превращается в нормальный, царит собственный уникальный микроклимат.

Одна из проталин привлекла мое внимание необычным красновато-рыжим цветом. Наклонившись, я понял, что передо мной какой-то мох. Бережно прикоснулся к нему, сняв перчатку. Тонкие острые стебельки приятно покалывали пальцы, напоминая о том, что жизнь еще не до конца покинула заметенный снегом мир.

Нормальные цвета! Какая-то растительность! Свет, радость, надежда!

Я пока не увидел никаких следов пребывания человека, но уговаривал себя не спешить с выводами. Уселся на ту самую проталину, чтобы спокойно перекусить. Потом решил двигаться в сторону линии электропередач. Желание обрести ясность боролось внутри со страхом разочарования, и развязку хотелось отложить хотя бы на час.

Впрочем, перерыв получился более долгим. Подставляя лицо теплым лучам родного светила, я прикрыл глаза и оперся на камень позади. Видимо, задремал. Когда поднял веки, солнце было подернуто легкой дымкой. Оно прошло по небосклону уже немалый путь, а облака, похоже, приподнялись выше. Стало заметно прохладнее.

Я снова задвинул щиток маски и начал подниматься, аккуратно разгибая затекшие ноги. Послышался слабый треск. Странно, примерз, что ли? Да нет, я точно сидел на мху. Неужели такие цепкие стебельки?

Кое-как отодрал пятую точку от почвы. Не сказать, чтобы это далось очень легко. Выпрямился, посмотрел на землю под собой. И с ужасом разглядел мелкие клочки ткани, плотно распределенные по так привлекшей меня проталинке. Одновременно с этим порыв холодного ветра настиг меня… ну совсем не с той стороны, откуда этого можно было бы ожидать. Обжег кожу.

Я извернулся, насколько позволил костюм, потянулся рукой. Так и есть – здоровенная дыра. Причем не только на комбинезоне. Исполосована даже нижняя одежда. Хорошо хоть кожа цела. Но очень странно. Как такое возможно? Ткань выдерживала и куда более жесткую эксплуатацию. Ей нипочем были морозы, разборка мебели на дрова, случайные зацепки за камни и железки. А тут такое!

Я лег на живот и приблизил лицо к поверхности мха. После пары минут внимательного наблюдения понял, что вся масса неуловимо движется. Отодранные лоскутки, и так крохотные, не больше квадратного сантиметра каждый, постепенно разделялись на еще более мелкие. Как будто бы оплавлялись, исчезая во мху. Скорее всего, через час-два и следа не останется.

Я дрожал. Сзади задувало. Хорошо, что сунул в рюкзак запасной спортивный костюм, чтобы иметь возможность заменить им нижнюю одежду. Навязав его на пояс под комбезом, утеплился насколько смог. Стало лучше, но понятно было – спать на снегу и вообще выживать станет гораздо менее удобно и безопасно.

Злой, раздосадованный и расстроенный двинулся в нужную сторону. Облака быстро поднимались и окутывали весь склон. Обогнать их не удавалось. Скоро ориентироваться стало практически невозможно, и я остановился. Поискал максимально заснеженное место, закрытое от ветра валунами. Голой земле больше доверия не было.

Устроился там. Скоро понял, что моя самодельная заплатка справляется с сохранением тепла только в условиях ходьбы. Сидеть было невозможно, холод пробирался сквозь ткань быстро и уверенно. Снег подтаивал и просачивался к телу.

Лег на живот, немного разгреб и утрамбовал пространство вокруг головы. Спину и то, что пониже, накрыл рюкзаком. Стало чуть лучше.

Как назло, совсем не хотелось спать, и минуты в туманной мгле тянулись невообразимо долго. Оставалось надеяться на скорое улучшение погоды, иначе искать человеческое поселение среди бесчисленных каменных гребней будет бесполезно.

Стемнело. Я поужинал пустыми лепешками. Отметил, что они убывают куда быстрее, чем ожидал. Конечно, есть еще запас подгорелых, но хотелось бы избежать близкого знакомства с ними.

Наконец задремал.

Проснулся, когда окружающая темнота еле-еле начала сереть. Меня бил озноб. Кофта от костюма, затыкающая дыру в комбезе, вся отсырела и промерзла. Когда я вылез из своего каменного укрытия по неотложному делу, ветер сразу указал на мою нынешнюю уязвимость. Кажется, мороз усиливался, а плотная туманная хмарь и не подумала никуда деваться.

Весь день я провел на месте, изнывая от скуки и пытаясь экономить запас еды. Горелые лепешки, подумав, ссыпал к хорошим, а пакет от них приспособил в качестве дополнительного внешнего слоя защиты. Он хотя бы не продувался в отличие от ткани.

Лепил фигурки и домики из снега, иногда задремывал. Проклинал себя за решение забраться в такую даль. Впадал все глубже в депрессию.

Погода не улучшалась.

Когда снова начало темнеть, я твердо решил, что завтра двинусь обратно. Даже сквозь туман. К линии электропередач пойду только если утро выдастся идеально, кристально ясным.

***

Не выдалось.

Пошел густой крупный снег.

В предрассветном белесом мраке я начал путь назад. Конечно, дорогу, по которой я пришел сюда, искать было бесполезно. Но сбиться будет довольно сложно: все время вниз. Ближе к делу смогу увидеть город и скорректировать курс.

От недостатка нормальной еды дрожали колени. Болела голова. Возможно, сказалось отсутствие нормального питья: я только изредка позволял себе погрызть снег. А может быть – просто стресс. Или горный воздух. Или все вместе. В любом случае, самочувствие было преотвратным.

Метель не ослабевала. Пробираться сквозь рыхлый снег становилось все сложнее. В какой-то момент я совсем завяз и просто начал орать от бессилия, колотя кулаками по снегу. Через несколько минут опомнился, огляделся. По счастью, снежная круговерть хорошо глушила звуки, и лавина меня не настигла.

Кое как выкарабкался, снова пополз вперед. Страшно мешал рюкзак. Сквозь ненадежную заплатку в комбинезон набился холодный снег и медленно таял, пропитывая нижнюю одежду. Настигала паника. Я понимал, что спать на морозе в таком виде нельзя. Добраться до города без остановок тоже не получится. Скорее всего. Может, бросить поклажу?