Пришлось поднимать все законные связи и проситься сюда. Мол, мутантов изучать хочу. Прямо вот жить без этого не могу, плохо сплю и мало кушаю с тоски. Не сразу, но местечко нашлось. Официально я тут человекоподобных мутантов исследую, снорков с зомби наблюдаю в естественной для них среде. И обратно возвращаться не горю желанием. Потому что там опять придется черт знает чем заниматься.

– Что ж ты такое делал? – полюбопытствовал сталкер.

– Все, что может действовать на мозги. От легких наркотиков до таких веществ, которые из тебя без всякой Зоны зомби сделают. И самое паршивое, что последствия частенько лично наблюдать приходилось. Можешь считать, что я здесь в добровольной ссылке или вроде того.

– То есть, когда ты грозишь меня чем-нибудь интересным начать, тебя опасаться надо?

– Обязательно, Леша. И убегать подальше с громким визгом, – улыбнулся Илья. – В общем, можешь смело начинать считать меня говном.

– Да не такое уж ты и говно, если осознал и что-то изменил. Мне только непонятно, почему именно психотропные вещества? Неужто больше заняться было нечем?

– Потому, Леша, что счастье человеческое – это химическая реакция в организме. И очень мне хотелось знать, как это самое счастье можно на всю оставшуюся закрепить. Чтобы вот принял таблетку – и всю оставшуюся жизнь счастлив. Естественно, для полноты картины пришлось и все остальные реакции изучать. Как говорится, благими намерениями. Потому что в конечном итоге все твое хваленое искусство жить сводится к умению быть в ладу с собственной головой независимо от химических реакций. Или ты сам контролируешь себя, или тебя контролирует химия.

– Ну, ладно, – кивнул Хохот. – Я смотрю, ты тут окончательно освоился, даже дерзить местами начал.

– Знаешь, в Зоне невозможно до конца освоиться, как мне кажется, – поделился ученый. – А вот прикидываться дурачком очень удобно даже здесь.

– То есть ты у нас еще и хитрожопый? – хмыкнул сталкер.

– И в этом тоже заключается искусство жить, Леша. Не попади я тогда во всю эту историю, сидел бы сейчас в какой-нибудь захудалой лаборатории и совершенно ничего бы о жизни не понимал. Если бы я в тот момент отказался от перспективы, кто знает, как бы сложилось. И если бы ты поступал в своей жизни иначе, тоже неизвестно, какой бы был результат.

Хохот некоторое время размышлял над сказанным и пришел к выводу, что не может не согласиться.

Боров был опытным ходоком, по местным меркам практически ветераном. Пухлого и неповоротливого с виду, но оказавшегося на удивление проворным, Борю сталкеры прозвали Боровом за комплекцию и упрямый характер. На это он лишь плечами пожал, рассудив, что могло ведь прицепиться прозвище и похуже. Он топтал Зону далеко не первый год, успел сколотить отличную команду, воспитав из троих самых резвых и смышленых отмычек хороших сталкеров. Своей командой Боров гордился, как родными детьми. Ему нравилось думать, что вместе они прошли огонь и воду, пережили десятки, если не сотни, ходок, повидали много всякого дерьма…

Но то, что происходило в этот раз, не укладывалось у него в голове.

Уже много часов подряд Боря блуждал по Зоне, стараясь держаться подальше от всех известных мест, где могли быть люди. Он понимал, что вместе с ним могут пострадать и другие, как это уже случилось с ребятами. И повторения Борову не хотелось до зубовного скрежета, но поделать он ничего не мог. Только плутать, до последнего надеясь на чудо.

Как это часто бывало, беда пришла, откуда не ждали.

Динка появилась на пути группы внезапно и без предупреждения. О ее проделках который день судачила вся Зона, поэтому каждый сталкер понимал, что девчонку лучше не злить. Никто не знал причин ее буйства, но жить хотелось всем. Группа, давно уже привыкшая к мысли, что здесь ни к чему нельзя быть готовыми заранее, появление Динки восприняла спокойно, рассудив, что знакомых она трогать не станет. Среди сталкеров ходили слухи, что девчонка целенаправленно гробит только тех, с кем не знакома лично, стараясь не попадаться на глаза тем, кто ее видел и знал.

Поначалу все было неплохо, девчонка просто увязалась за Боровом и его бойцами, задавала ни к чему не обязывающие вопросы, смеялась над шуточками и показывала аномалии на пути. Сталкеры с ней общались вполне охотно, в душу не лезли, об учиненном ею безобразии не напоминали. И в этой мирной беседе всем казалось, будто Динка успокоилась, взялась за ум и осознала, что натворила. Сама она о своих делах тоже не распространялась, предпочитая разговаривать на отвлеченные темы. Боров же внимательно слушал и наблюдал, пытаясь понять, что именно заставило девчонку столько народу спровадить на тот свет.

Так продолжалось до самого привала, и группа, успокоенная безобидной Динкиной болтовней, заметно расслабилась. Безумия, которое развернулось дальше, не ожидал никто.

– Ты чего на меня таращишься? – ехидно поинтересовалась девчонка у самого молодого в группе бойца.

– Так ты мне вид на местность перегораживаешь, поэтому и таращусь, – беззлобно отшутился боец. – Могу в другую сторону смотреть, если хочешь.

Несколько минут Динка молчала, сосредоточенно разглядывая сталкера, который спокойно продолжал заниматься своими делами и особого внимания на нее не обращал.

– То есть ты меня пустым местом считаешь, да? – внезапно спросила она.

Парень от неожиданности замер, кашлянул и поочередно оглянулся на товарищей, словно ища поддержки.

– Дин, ты чего? – выдавил он, чувствуя, как по спине пробежал неприятный холодок. – Я ж пошутил.

– Знаю я, как вы шутите! – вскинулась она. – Вся Зона за моей спиной шутит! Думаете, что вы все самые взрослые и самые умные?

– Дина, остынь, – попросил Боров. – Нормально же отдыхали, давай в том же духе и продолжим.

– А ты вообще не лезь! – огрызнулась Динка, сверкнув глазами. – Думаешь, если ты дольше нас всех в Зоне болтаешься, я тебя слушать буду? Тоже самым умным себя считаешь?

– Не считаю, – пожал плечами Боров. – А если в чем не прав, то извини, не со зла.

– Ты быстро бегаешь? – проигнорировав слова Бори, спросила девчонка, пристально глядя на ошарашенного бойца.

– Ну, на подготовку не жалуюсь, – отозвался он, силясь понять, к чему ведет разговор.

– Тогда беги, – хмыкнула она.

– В смысле беги, Дин? Мы ж только устроились, дай отдохнуть по-человечески, ноги ведь не казенные.

– Жить хочешь? Тогда беги. Я даже сразу за тобой гоняться не стану, подожду пару минут.

– Оставь ты человека в покое, – примирительно произнес Боря. – Ребята и так устали, не до беготни совсем. Мы, считай, вторые сутки тут шастаем, и после привала еще часов шесть-семь тащиться. Пускай отдыхают пацаны, а мы с тобой прогуляться можем, если есть у тебя такое желание.

– Я с тобой потом прогуляюсь, – пообещала девчонка, и обещание это прозвучало настоящей угрозой. – Так прогуляюсь, что на всю жизнь запомнишь. Но сначала с ним разберусь. Ты же свою группу бережешь, правда? Вот и скажи ему, чтоб бежал, если хочет жить.

– Ты это серьезно? – напрягся Боров, понимая, что ничем хорошим ее нападки не закончатся.

Динка кивнула, буравя взглядом несчастного бойца.

– Пусть бежит, – потребовала она. – Или прям тут его грохну.

– Паш, лучше действительно беги, – сквозь зубы процедил Боров и подмигнул парню, давая понять, что попробует отвлечь это внезапно разбушевавшееся чудовище. – Дин, ты мне объясни, чем он тебе так не угодил-то? Вроде обидного ничего не сказал. Ну, подумаешь, посмотрел на тебя разок, от тебя ж не убыло.

– А вы меня все бесите, – отозвалась девчонка. – А ты беги, две минуты тебе дам, если не успеешь далеко убежать – сам виноват, – бросила она вслед парню.

– Да чем тебе люди-то так не угодили? – Боря старательно переключал внимание на себя, тем самым пытаясь спасти парня и вывести из-под возможного удара оставшихся двоих бойцов. А в том, что удар обязательно последует, он уже не сомневался. Истории, ходившие по Зоне, не оставляли никаких сомнений в том, что девчонка совершенно неуправляема.