Зону с большой земли, пробирались тайными тропами и… так или иначе оставались здесь навсегда.

И именно сталкеры были для Дыма самой большой загадкой. Он понимал тех, кто жил здесь до обеих катастроф, но решительно не понимал тех, кто лез в это пекло добровольно. Кому-то хотелось больших денег, кому-то приключений, но каждый свято верил, что это ненадолго.

За все время существования бара, Дым повидал абсолютно разных людей. Ищущих, прячущихся, пришедших ради развлечения или испытания себя. И каждый из них думал, что, побывав в Зоне, обязательно сможет вернуться к нормальной жизни. Но…

Те, кому удалось уйти живыми, всегда возвращались. До последнего пытались пересилить себя, убедить в том, что на большой земле прекрасно живется, преодолеть засевшую глубоко внутри тоску, которая настойчиво тащила обратно, в этот суровый ад на земле. И все равно возвращались, потому что казалось, что жизнь без Зоны – не жизнь вовсе.

Были и те, кто заставлял себя не возвращаться снова и снова. Такие просто сходили с ума и заканчивали либо в дурдоме, либо в петле. Потому что Зона пропитывала людей насквозь, проникала все глубже с каждым шагом и вздохом, намертво селилась в сознании. И не было никакой возможности вытравить ее оттуда.

Но попадались и такие, которым здесь было совсем не место. Отмычки, считающие себя героями или думающие, будто Зона – это просто прогулка с адреналином. Если везло, и рядом оказывался кто-то из понимающих и опытных сталкеров, то доморощенных героев быстро спроваживали за кордон живыми и здоровыми, попутно объясняя, почему им в Зоне ловить нечего. А если нет – то долго они не протягивали, умудряясь сгинуть едва ли не в первом рейде. Первых были считанные единицы, вторых – столько, что не сосчитать. Чаще всего совсем молодые ребята, которым по каким-то причинам не сиделось спокойно на большой земле. Гораздо реже взрослые мужики, в большинстве своем подавшиеся в Зону на заработки. Но везло или не везло и тем, и другим всегда одинаково совершенно независимо от возраста, жизненного опыта и прочих составляющих. В конечном итоге почти всегда решало только одно – научится человек чувствовать Зону или нет. В противном случае можно было или очень быстро сгинуть, или так и ходить всю оставшуюся в отмычках.

Так, размышляя о людях, Дым неторопливо продвигался в сторону Болот, рассчитывая к вечеру добраться до дома Болотного Доктора. Ночью должен был произойти Выброс, и пережидать его где-нибудь в схроне у бармена не было ни малейшего желания. Лучше уж с комфортом и в хорошей компании, так он считал.

Почувствовав на себе заинтересованный взгляд, Дым улыбнулся, но шаг не сбавил. Он знал, кто именно наблюдает за ним, но знание это его не смущало.

– Ну, чего смотришь? – некоторое время спустя спросил он, поглядывая на высокую, почти в человеческий рост, траву. – Мы же оба знаем, что сожрать ты меня не сможешь, отравишься. Или тебя забавляет вот так в гляделки играть?

«Ты очень правдоподобно прикидываешься человеком, это забавляет» – подумала химера, появляясь из травы. И Дым ее услышал.

– Сочту за комплимент, – хмыкнул он.

«Но некоторые догадываются, что ты не тот, за кого себя выдаешь. Ведь так?».

– Некоторые это совершенно точно знают, просто без всех подробностей, – ответил бармен, боковым зрением наблюдая за ней.

Химера была прекрасна. Со стороны казалось, будто она не шагала, а плавно перетекала из одной точки в другую. В одном из самых опасных хищников Зоны было столько грации, что хотелось любоваться бесконечно. Особенно, если точно уверен, что этот хищник тебя не убьет. Вот только химера могла убить вовсе не потому, что голодна, а просто ради забавы.

Ее покрытое бурой шерстью тело, похожее на кошачье, словно струилось в пространстве. Но от представителей семейства кошачьих ее отличали размеры, поистине поразительная ловкость и наличие второй, сильно недоразвитой, головы.

«Почему ты их не убьешь?» – резко прыгнув вперед, поинтересовалась химера. Дыму подумалось, что ей безумно нравится красоваться.

– Потому что это слишком просто. Я наблюдаю за ними, пытаюсь понять. С ними интересно взаимодействовать. Они мало чем отличаются друг от друга с виду, но совершенно уникальны внутри.

«Обладают разными наборами качеств и по-разному мыслят?».

– Именно, – кивнул Дым.

«Они по-разному пахнут, но почти одинаковые на вкус. В большинстве своем они очень однообразно переживают страх» – заметила химера.

– Тоже наблюдаешь?

«Иногда. Чаще убиваю. Мне кажется, им нравится искать смерти, поэтому они приходят сюда. Их притягивает опасность, но они этого не осознают. И потому сильно удивляются, когда приходится умирать».

– Интересное замечание, – хмыкнул Дым, покосившись на мутанта. – Но спектр их эмоций не ограничивается только страхом.

«Возможно. Иногда мне непонятны мотивы их поступков, и тогда я тоже просто наблюдаю. Пытаюсь понять, о чем они думают».

– И как, многое удалось понять?

«Маленькая самка злится» – поделилась химера. «И это беспокоит остальных людей, потому что маленькая самка для них опасна. Она не хищник, но убивает себе подобных, чтобы выплеснуть ярость. Ей совершенно все равно, кого убивать, и отчасти я могу понять ее мотивы. Но сама причина ее ярости остается для меня загадкой».

– Причина для всех остается загадкой, – вздохнул Дым. – Где ты ее видела в последний раз?

«У Затона. Она бродила по кругу и злилась. Сначала мне было интересно наблюдать за ней, но быстро наскучило. Куда она делась потом, я не уже не знаю. Скорее всего, отправилась искать очередных жертв».

– И что ты об этом думаешь? – поинтересовался бармен. Он знал, что химера – очень умный хищник, обладающий прекрасно развитыми аналитическими способностями. За это знание ученые бы душу продали, но Дым не спешил делиться с наукой откровениями.

«Думаю, маленькая самка не умеет себя контролировать. Она ведь детеныш по человеческим меркам, поэтому способность анализировать свои поступки – явно не ее сильная сторона. Я считаю, своим агрессивным поведением она привлекает внимание. Ей нравится, что о ней говорят и думают все без исключения сородичи, нравится чувствовать себя опасной. Но есть еще какая-то причина, которая, как я уже уточняла, мне непонятна».

– Вот и мне непонятно, какого черта она творит, – проворчал Дым, усаживаясь под корявым деревцем. – Может, хоть Доктор сможет помочь, что умное посоветует. В противном случае, эта зараза тут перебьет вообще всех.

«Мне кажется, здесь могла бы помочь взрослая самка. Полагаю, две женские особи способны понять друг друга» – заметила химера, усаживаясь напротив.

– Могла бы. Только на большую землю свинтила очень не вовремя, и черт ее знает, когда вернется. Приходится своими силами справляться.

«Ты думаешь, она вернется?».

– Не думаю, знаю, – хмыкнул бармен. – А думаю я о том, для чего тебе две головы?

Химера плавно переместилась к ближайшему дереву и медленно провела когтями по стволу, оставив глубокие борозды.

«Это же просто. Одной ем, другой думаю» – поделилась она.

Дым внимательно посмотрел на хищника и понял, что химера шутить изволит.

– Предусмотрительно, – в тон ей отозвался он. – А ты о чем думаешь, чудо чудное?

«О том, как убить то, чего нет. То есть, о тебе».

– Как, как, – улыбнулся Дым. – Просто смириться с тем, что оно есть. Глядишь, как-нибудь само отвалится. При других обстоятельствах я бы, может, даже рад был, если б ты меня того. Просто ради эксперимента. Но сейчас, сама видишь, какой бардак на нашей с тобой территории начался. А мы этого бардака допустить никак не можем. На своей земле порядок должен быть.

«Считаешь, что маленькая самка пытается установить свои правила на нашей территории?».

– А разве не похоже? – закуривая, спросил бармен.

Химера принюхалась, поморщилась и отодвинулась подальше.

– Прости, не подумал, – заметив ее реакцию, извинился Дым.

«Ничего. Я потерплю» – милостиво отозвалась та. «Я не думаю, что маленькой самке хватит сил и умений, чтобы повлиять на нас всех. Она может уничтожать своих сородичей, но они придут снова. Для нас же она не представляет серьезной угрозы».