Воины обнажили мечи и, рассекая на лошадях сквозь толпу людей, принесли смерть в город. Кони сбивали с ног женщин и детей, втаптывая их в землю. Острая сталь сносила головы, вспаривала животы. Один из всадников спрыгнул с лошади и подошел к девушке, которая играла на площади.

– Пой! Почему ты не поешь, колдовское отродье? Или забыла, как это делается?

Девушка, опустив голову, молчала. Воин ударил ее по лицу тяжелым, стальным кулаком. Она упала на землю. Подняла голову. Вцепилась взглядом в лицо безумного гвардейца.

– Давай! Не стесняйся! Это твоя последняя песня!

Она закрыла глаза. Сложила руки на груди. Сделала глубокий вдох… и разлилась в пении. В это мгновение лошади встали на дыбы, сбросив своих седоков. Замотали головами. Бросились прочь. Рыцари сорвали с себя шлемы и закрыли уши, припав к земле.

Девушка пела, едва шевеля губами. Ее голос, словно тысячи ледяных иголок, пронзал воинов. Цеплял каждое нервное окончание, заставляя их тела вздрагивать и извиваться от боли. Ее пение становилось все громче и громче. Все враги, истязающие жителей Блэквуда, упали на землю, содрогаясь в мучительных судорогах. Их кости трещали…

Внезапно, голос стих. Рыцари постепенно оклемались и встали с земли. Отдышались. Рядом с девушкой стоял высокий рыцарь. Он держал одной рукой ее отрубленную голову, во второй сжимал окровавленный клинок. Он посмотрел на замершее лицо девушки, затем схватил двумя руками за уголки губ и разорвал ее рот. От уха до уха. Бросив голову на землю, он окинул взглядом своих воинов.

– Чего вы ждете?! Разворошите это колдовское гнездо! Ни один ребенок, ни одна женщина – никто не должен скрыться от Шоугардена. Шэрбрука оставьте королю… Вперед, ледяные рыси! За Шоугарден! За нашего правителя Кродоса! Сожгите эту обитель к чертям! Или мне еще раз повторить?

Воинственный крик рыцарей рассек воздух. Обнажив свои мечи, они словно стая голодных волков разбежались по городу. Блэквуд утопал в крови. Воины Шоугардена заглядывали в каждую лачугу, за каждый угол. Жгли дома. Рубили головы. Не жалели ни детей, ни стариков.

Ривбранцы пытались защитить себя, но войско Кродоса насчитывало больше пяти тысяч рыцарей. Подготовленных. Озверевших. Обезумевших. В Блэквуде были маги. Но их магия – это знахарство, ведовство, зельеварение. Никто из них не умел сражаться. Лишь нескольким Шэрбрук доверил свои знания. Поделился частичкой древней магии.

Жрец находился в башне замка. Он смотрел в окно на свой город. На горы трупов. На огонь, что пожирал дома. Смотрел и молчал. Двери резко открылись, едва не слетев с петель, в комнату вбежала темноволосая девушка в сопровождении двух стражников.

– Отец! Что происходит?! Кто эти люди? – девушка подбежала к Шэрбруку, уткнувшись в его грудь.

Жрец приобнял ее. Погладил по голове.

– Все хорошо, Шибата! Не бойся… Рано или поздно это должно было случиться.

Маг слегка оттолкнул девушку и подошел к стражникам.

– Не выпускайте ее, чтобы не случилось. Я буду держать под защитой замок, пока хватит моих сил. Пока сумеречная кровь течет в моих жилых. Пока я буду жив…

– Нет, отец! Останься здесь, со мной! Вместе мы защитим замок. Прошу тебя…

– Нет, Шибата! Я должен … Прости, дочь! Я не смог уберечь твою маму. Ты всё, что есть у меня. Если я не справлюсь – беги. Через подземелье. Ты же помнишь? Скажи помнишь, как выбраться из замка? – Шэрбрук тряс ее за плечи.

– Помню… Пойдем вместе! Ривбран наш дом, но мы не должны погибнуть вместе с ним.

– Будь сильной! Как твоя мать! Она отдала свою жизнь за нас. Береги память о ней. Береги память обо мне! Ты последняя Сумеречная дочь. И возьми мой медальон, Шибата. Второй у Идеросса, он сам тебя найдет. Третий… ты знаешь где его искать. Но никогда, слышишь, никогда не смей воссоединить все три камня! Иначе… ты обречешь мир на погибель.

– Нет… не уходи… – кричала Шибата вслед отцу, сжимая в руках медальон.

Но Шэрбрук не слышал ее.

Он покинул башню. Покинул замок. Девушка бросилась к окну, впиваясь взглядом в слегка заметную фигуру отца. Его тут же окружили рыцари Шоугардена. Жрец сбросил капюшон, открыв лицо, покрытое шрамами и рубцами. Смоляные волосы рассыпались по его плечам. Он запрокинул голову, поднял руки к небу. Зрачки его расширились, кожа покрылась черными венами.

– … nigrum draco! – не своим голосом крикнул Шэрбрук. Хриплым. Неестественным.

В воздухе образовалось темное облако. Постепенно оно приобрело очертание черного дракона. Призрачного. Сумеречного. Туманный ящер расправил крылья, поднялся ввысь над площадью. Словно призрак он парил над испуганными воинами Шоугардена, издавая глухой, загробный хрип. Шэрбрук упал на колени, перебирая слова заклинания. Земля под ним почернела. Потрескалась. Из расщелин просачивался густой смоляной дым, обволакивая его тело.

Дымчатый дракон рассекал над Блэквудом, оставляя за собой густое, черное марево. Пелена плавно спускалась на землю, проникала в тела врагов, вырывая из их груди крики боли. В тумане войны едва можно было разглядеть жителей Ривбрана. Еще живых. Они из последних сил защищали свой город. Свой дом.

Белый волк яростно разрывал глотки воинов Шоугардена, изредка меняя свой облик на человеческий, чтобы перевести дыхание. И снова бросался в смертельную схватку. Огненные вспышки мелькали сквозь пелену черного тумана. Надрывные голоса магов выкрикивали заклинания, захлебываясь кровью. До последнего вдоха. Цепляясь за жизнь. Превозмогая боль.

Пока Шэрбрук был жив, он наполнял каждого ривбранца своей силой, поддерживал их угасающее сознание. Сдерживал смерть, которая тянула свои костлявые руки, желая вырвать последний глоток воздуха из груди жителей Блэквуда.

Внезапно туман начал рассеиваться… Сумеречный дракон, парящей над городом, потерял свой облик. Растворился. Осыпался черным пеплом на землю.

Шэрбрук ослаб. Он очень давно не обращался к магии. Не взывал к силе Сумеречного дракона. Боялся последствий. Года, проведенные в Ривбране в мире и тишине – ослабили его. Один из сильнейших магов пяти королевств, терял свою магию изо дня в день. Из последних сил он повторял заклинание, но голос становился всё тише. Когда из его груди вместо слов вырвался лишь сдавленный хрип – жрец замолчал. Истощенный. Ослабленный. Обессиленный. Он опустил голову. Закрыл глаза. Эту войну ему не выиграть…

Слыша топот копыт и лязг доспехов, он повернул голову – подоспела вторая часть войска Шоугардена. Кони, неслись по улицам города, втаптывая в кровавое месиво трупы. Всадники торжествующе выкрикивали победные реплики, размахивая серебряными мечами. Перед глазами мелькали знамена. Голубые. С изображением Ледяной Рыси.

Рядом с Шэрбруком остановился конь. Он яростно бил копытами о землю, разбрызгивая грязь. Всадник спрыгнул с лошади и подошел к жрецу. Схватив обессиленного мага за горло, он поднял его тело. Шэрбрук хрипел. Пытался освободиться от мертвой хватки. Тщетно. Силы были неравными. Всадник снял шлем и бросил его на землю.

– У тебя был шанс присоединиться к Шоугардену. Северные земли стали бы домом тебе и твоему народу. Но ты не принял мое предложение. Отверг наш союз! Что ж… Теперь ты понял – я не принимаю отказы. Узри, что стало с твоим городом. И это только начало! Я доберусь до каждой деревни твоего королевства…

Шэрбрук молчал, жадно глотая воздух.

– Я ведь тебе стоило лишь склонить голову и стать частью севера. Вместе мы бы захватили пять королевств и были едиными правителями. Твою магию и силу я бы направил куда следует. Но ты хотел обойти все войны, прячась здесь, в своре слабых магов и колдунов. Теперь все они мертвы! Посмотри, что ты натворил, Шэрбрук!

– Кродос, ты безумен! Твоя жажда власти погубит тебя однажды…

– Ты об этом уже не узнаешь, жрец! – бросил король.

Внезапно, раздался дикий рев. Белый волк, взявшийся из ниоткуда, в прыжке впился в руку Кродоса. Тот отпустил горло Шэрбрука, резким движением выхватил клинок и всадил его в сердце зверя. Хватка ослабла… Волк повалился на землю. Скулил. Клацал зубами. Еще скалился. Белая шерсть окрасилась кровью. Еще мгновение он корчился в предсмертной агонии, затем затих. Застыл. Его тело обволокла белая пелена, воздух качнулся и … вместо зверя в луже крови лежал молодой парень. Светловолосый. Совсем юный.