– Он прекрасен, мой король! – сказала повитуха, смотря на ребенка.

Младенец не плакал. Маленькими ручками он тянулся к Кродосу. Улыбался. Король наклонился, поцеловал мальчика в лоб. Ребенок наморщил лицо, чувствуя колючую щетину отца. В этот момент двери скрипнули, на пороге появилась королева Элана. Лицо бледное. Заплаканное. В руках она сжимала лоскут белой ткани, вытирая им выступившие слезы.

– Элана, жена моя, подойди! Взгляни на … нашего сына! – слегка нервничая, позвал ее король.

Женщина, сделав несколько неуверенных шагов, робко подошла к Кродосу. Ее светлые волосы были спутаны, паутинка усталых морщин облепила лицо. Красными от недосыпания глазами она посмотрела на младенца.

– Какое ты дал ему имя? – сухими губами прошептала Элана.

– Мортем! Мортем Берингер! – гордо произнес король.

– Ммм… красивое имя. Ты его выбрал?

Кродос занервничал.

– Шибата велела называть мальчика Мортем…

– Знаешь, что означает это имя, мой король? Мортем – значит смерть. Бастард принесет беду на северные земли Шоугардена. Прокля́тое дитя погубит нас всех.

– Закрой рот, женщина! Не смей так говорить про моего сына! Ты признаешь его! Примешь, как родного. Кровь от крови! Ты поняла меня?

– Да, Кродос, приму. Твое слово для меня закон, но его грязная, колдовская кровь запятнает твою честь, честь севера и весь твой род… Ты обрек нас всех на страшную участь. Как ты будешь с этим жить, мой король?

Элана бросила брезгливый взгляд на младенца и быстрыми шагами покинула королевские покои.

– Возьми дитя, – Кродос протянул ребенка повитухе, – я приду вечером.

В аббатстве святого Ульрика Красный зал окутало шумное препирательство. Священнослужители, во главе с архиепископом Умфрэем, словно рой жужжащих мух набросились на обсуждение событий, произошедших в замке. Перебивая друг друга, священники выплевывали осуждающие реплики в сторону короля Кродоса. Они не хотели принимать дитя. Не хотели проводить церемонию. Бастард, рожденный в порочной связи между правителем и чародейкой – грязное клеймо для северного королевства, от которого никогда не избавиться.

Архиепископ Умфрэй сидел на каменном троне, смотря на резные деревянные двери. Король Кродос должен прибыть в Красный зал и назначить день и час тайной церемонии.

Священники замолчали. Умфрэй поднялся. В сопровождении королевской свиты в зал вошел Кродос. Властный. Волевой. Правитель быстрым, уверенным шагом подошел к трону. Головы склонились. Недоверчивая тишина повисла в святых стенах. Он присел рядом с архиепископом, откинув длиннополую, меховую мантию, и строгим взглядом осмотрел присутствующие духовенство.

– Я знаю какие речи повисли в воздухе. Я чувствую ваше презрение и негодование! Но я, Кродос Берингер, король северных земель Шоугардена, приказываю вам склониться перед моим решением и принять мой выбор! Вы все дали клятву мне и северу. Так сдержите ее! Завтра к полуночи моя семья прибудет в Красный зал! Королева Элана публично признает Мортема своим сыном, а я – своим законнорожденным, истинным наследником северного трона. Тайная церемония пройдет без изъянов и озлобленных взглядом. Мой сын получит имя, титул и навсегда лишиться клейма – бастард!

– Ваша милость, – привстал архиепископ Умфрэй, – знамя… Скажите, Мортем Берингер войдет в королевскую семью под родовым знаменем – Ледяной рыси? Или же изготовить знамя для бастарда, как принято в других государствах?

– О чем идет речь, Ваше святейшество? – Кродос перевел взгляд на архиепископа.

– Если король дает бастарду свое имя – ему так же полагается личное знамя, что отличается от истинного. Оно должно быть перечеркнуто красной вышивкой. Или к вымпелу добавляют изображение меча от края до края пронзающее полотно.

– Мне не приходилось слышать о подобном, так как мой род никогда не принимал бастарда. Я желаю, чтобы знамя Ледяной рыси покрыло голову моего сына. После церемонии мы все забудем, кем являлся Мортем. В Неверберге эта тайна умрет. Мальчик будет единым, легитимным наследником. Кто осмелиться оголить правду перед другими государствами – примет смерть. Из моих рук!

– Да, мой король! – Умфрэй откланялся.

– Если больше нет вопросов, готовьтесь к церемонии. Вынужден вас покинуть. Ваше святейшество… – Кродос кивнул архиепископу и покинул Красный зал.

14 лет спустя

Мирацель – старшая дочь короля Кродоса, примеряла платье, стоя перед зеркалом. Пятнадцатилетняя. Совсем юная. Она развязала шнуровку на шее, белая камиза скользнув по ее телу, упала на пол. Девушка любовалась своими женственными формами. Тонкими. Изящными. Она провела рукой по обнаженной груди. Еще не сформированной. Приподняла густые светлые волосы, оголяя хрупкое очертание спины. Ей не терпелось повзрослеть, уехать из отцовского замка и больше никогда не возвращаться в эти холодные земли.

Девушка взяла платье. Приложив пышное одеяние к телу, Мицарель пританцовывала, смотря на свое отражение. Улыбалась. Была довольна работой королевского портного. Она долго кружилась в свадебном платье, представляя, как прекрасный лорд ведет ее в танце. Отец одобрил ее намерения выйти замуж за лорда Кра́йсера. Тот уже третий год пытался добиться расположения короля и признать их союз. Свадьба назначена на конец декабря. Осталось несколько недель и Мицарель покинет замок.

Убрав праздничное платье в гардеробную, девушка услышала шум за дверью, но никто не постучал. Сквозь дверной проем она едва разглядела тень. Казалось, кто-то тайком пытается заглянуть в покои королевской дочери. Мицарель быстро накинула на плечи домашние одежды, затянула на поясе кожаный кушак и, медленно подойдя к двери, потянула на себя увесистую ручку.

– Мортем! Ты подглядывал за мной? Как ты смеешь? Я всё расскажу отцу!

Мальчик улыбнулся. Глумливо. Язвительно. Совсем не по-детски. Его угольно-черные волосы до плеч слегка завивались. Он выглядел старше четырнадцати лет. Черты лица грубоватые, резкие и надменные. В глазах перемешалась голубая синева с графитной пылью. Взгляд был дымчатый. Бездушный. Колкий.

– Мерзкий выродок! – озлобленно бросила девушка и закрыла дверь.

Через мгновение он уже бежал по длинному коридору, размахивая деревянным мечом и оббивая им стены, напрочь забыв о сестре.

С тех пор, как Глейра – няня Мортема, покинула замок, мальчик обрел полную свободу. Четырнадцатилетний сорванец совал свой нос везде. Наглый. Пронырливый. Хитрый. Малец практически не разговаривал. Кродос поначалу даже подумал, что его сын немой. Но Глейра утверждала – ребенок умен, ему легко дается письмо и чтение, просто он немногословен.

Мортем не слушал ни отца, ни королеву Элану. Единственный, кого он боялся – смотритель псарни Молгар. Здоровый мужик, с оторванным ухом. Он пугал Мортема. Одним видом. Взглядом. В первый раз мальчик встретил его, когда ему было семь лет. Длиннобородый здоровяк с двумя ведрами свежего мяса, шел кормить собак. Мортем подбежал к нему, толкнул ногой увесистое ведро. Ошметки дичи и их внутренности высыпались на землю. Бастард язвительно хихикал, наблюдая, как Молгар собирает мясо. Затем мужик достал из второго ведра оленье сердце, покрутил его в руках и бросил к ногам мальчика. Тот брезгливо отошел на несколько шагов и уставился на смотрителя.

– Знаешь, что это? – спросил Молгар.

Мортем покачал головой.

– Это сердце. Я вырвал его своими руками из груди чудовища, их много живет в лесу. Если ты еще раз вытворишь подобное, я отведу тебя в чащу и оставлю монстрам на съедение.

Мальчик расплакался и побежал к королю Кродосу. Долго жаловался. Затаил обиду. Отец успокоил Мортема, сказав, что чудища – выдумка, а смотритель псарни просто пошутил. Правитель не стал наказывать Молгара за его язвительные изречения, ведь знал – сын явно заслужил такое отношения. Бастард запомнил тот случай. И взгляд мужика. Страшный. Угрожающий. С тех пор он обходит псарню, стараясь не попадаться на глаза Молгару.