Парень поднял глаза и посмотрел на профиль «маркиза»: Зачем ты позволил этот поцелуй? — в звуке его голоса хранилась такая боль, которую он тщательно нес, пытаясь не расплескать, не проявить, но это было выше его сил. — Ты ведь знаешь, что его я тоже никогда не забуду. — Он прижал руку к губам. — Но я рад, что он произошел тоже здесь. В галерее. И я постараюсь, чтобы он здесь и остался. — Жорж развернулся и размеренными шагами пошел в сторону выхода, откуда только что пришла Лайла.
- Жи, — Генри сделал несколько шагов в сторону уходящего, наверное, навсегда друга. Тот развернулся, и продолжил отступать спиной вперед.
— Ты ни в чем не виноват, слышишь? Все в порядке. Ты только счастлив будь, ладно? — Он приложил руку к губам, счастливо ему улыбнулся и бросился бежать.
Оказаться невольным свидетелем того, что здесь развернулось Лайла однозначно не хотела. Но и скрывать от любимого то, что узнала, не могла. Парень подошел к картине и присел на диванчик. Девушка глубоко вздохнула и, решившись, вышла из спасительной тени гиганта. Шаги ее были все также беззвучны, но Генри почувствовал, что она приближается.
— Прости, я не хотела подслушивать, но и прерывать не хотела. Этот разговор мне показался важным. — Она присела рядом с ним и провела рукой по его губам, будто стирая произошедшее только что.
— Я не надеялся когда-нибудь объясниться с ним. И однозначно не думал, что он сегодня будет здесь… Но мне это было нужно. Услышать, что он меня прощает за побег и не винит в своих проблемах. Сам не знаю, почему мне это было так важно…
— Ему тоже нужно было это завершение. Может, теперь он сможет перевернуть страницу… — Лайла погладила его по голове, уложив голову на плечо. — Расскажешь мне об этом месте?
Генри кивнул. — Когда-нибудь, обязательно. Но сегодня лучше не нужно… Слишком много воспоминаний…
Прислушиваясь к тишине, они просидели еще несколько минут, а после фанфары, приглашающие победителей на арену, известили об окончании турнира. Через час начинался бал. Понимая, что Генри нужно это время для размышлений, Лайла хотела оставить его наедине с самим собой, но, почувствовав пустоту на плече, парень не дал любимой отойти дальше, чем на шаг.
— Нет, не уходи. Я знаю, нам пора. И мне пора все это отпустить… — Он поднялся вслед за девушкой и твердым шагом пошел в сторону трибун, слегка приобняв ее за талию. — Не знаю, заметила ли ты, но нравы того времени были куда более сдержанными, чем сейчас. И публичные проявления чувств были очень далеки от нынешних представлений. Так что, кроме как держать тебя за руку, большего позволить себе на людях я не могу… Но пока мы здесь, одни, — Генри остановился и прижал ее к себе, — могу я рассчитывать на поцелуй моей дамы? — Получив в ответ скромную улыбку и согласный кивок, он прикоснулся к ее губам, легко и почти невинно, но ниоткуда появившаяся Иветта заставила его отступить.
— Мсье, прошу прощения, что прерываю, но вы обязаны быть на вручении обручей. Вы — победитель, пусть и невольный. Анж поймет, если вы проигнорируете правила турнира, но…
— Я понимаю все, я сам приложил руку к созданию этого всего, мы идем. — И посмотрев на Лайлу, он решительно прошел к трибунам.
Оставив девушку в ложе, он вышел на арену с остальными победителями. В застегнутом камзоле, шляпе, со шпагой, он шел, будто являлся не «маркизом», а настоящим королем, важно, медленно, уверенно. Навстречу ему вышел Жорж и с улыбкой отсалютовал. Генри коротко кивнул, но в глазах его Лайла прочитала облегчение.
С трудом ориентируясь в правилах турнира — зачем нужны обручи, что за странные вызовы гостей и защита чести турнира, зачем Генри надел эти вещи, когда целый день ходит в простой рубахе, что за легенда, и тому подобное, Лайла тем не менее была полностью погружена в атмосферу. Пусть ей не хватало конкретных фактов и знания правил, но интуитивно она чувствовала жизнь в рамках турнира, и с удовольствием отмечала, насколько эта жизнь тогда была иной.
Когда чьи-то руки коснулись ее локтя, она вздрогнула от неожиданности. Иветта молча потянула ее за собой, где внизу уже объяснила, извинившись за свою бесцеремонность.
— Мне нужно провести вас в ваши комнаты. Бал начнется через час. И если до выходки Жоржа у вас не было легенды, то теперь она есть. И выглядеть и вести себя вы должны соответственно, маркиза де Мелье.
Лайла от удивления широко открыла глаза, но покорно следовала за почти бегущей Иветтой, стараясь запоминать правила поведения на балу. Добежав до комнаты, Лайла поняла, что совершенно не представляет, ни что ее ждет, ни как себя вести. Там же нужно будет танцевать и разговаривать. В теории все звучало просто… Но на практике все могло оказаться куда как сложнее. Ее охватила паника, и Генри не было рядом, чтобы как-то ее успокоить. Иветта, увидев широко распахнутые глаза девушки, строго на нее посмотрела.
- Так, слюни позже будете разводить. Сейчас нам предстоит вместо двух юбок надеть на вас четыре. Я еще не все украшения подобрала. Но самое долгое — это прическа. Ох, черт. Платье тоже не то… Главное, ни перед кем не склонять головы, кроме хозяев турнира. Это ясно?
Лайла рассеянно кивнула, и отдалась на волю Иветты и еще двух девушек, раздевающих ее и усаживающих на высокий стул. Через сорок пять минут она поблагодарила бога, что живет в век, когда мода и комфорт — это не совсем уж противоречивые понятия. Потому что познала все прелести корсета. Эта штука не просто ограничивала возможность дышать, она казалась созданной, как способ изощренной пытки. И как девушка ни пыталась, удобно расположить в нем грудь не было никаких шансов. За дверью послышались шаги, и тут же громкие споры. В комнаты зашла девушка, достала из шкафа что-то и ушла. Лайле удалось испытать облегчение от того, что Генри сейчас будет рядом, она уже предвкушала, как этот голос войдет вслед за девушкой, а его хозяин одним только взглядом вселит в нее спокойствие и уверенность. Но она ошиблась. Мужчину впускать в комнаты не собирались. Когда через несколько минут в комнату внесли платье — нет, Платье, — у Лайла просто открылся рот. Что было очень кстати, для девушки, подводящей ей губы. Оно было как из музея. Тяжелое, расшитое камнями и кружевом, пышное, и совершенно, неприлично дорогое. Это было понятно даже издалека, а когда общими усилиями девушку в это платье втянули, Лайле стало страшно даже двинуться в нем, чтобы случайно что-то не испортить. В комнаты вошла Анж в неизменном мальчишеском костюме. Ее легко можно было спутать с пажем, но седина в висках опровергала этот статус. В руках у нее было несколько коробочек, которые на поверку оказались футлярами нескольких ювелирных домов.
— Раз уж ты сегодня маркиза, то это отличный повод «выгулять» мои безделушки. За все турниры, что здесь проводились, они ни разу не увидели свет, также как и это платье. Мне удобнее щеголять в брюках, как видишь. — С этими словами, она открыла несколько футляров, посмотрела на их содержимое, перебрала пальцами что-то. — Держи, зеленоглазая. Вот эти изумруды подойдут. Ты знаешь, что это самые хрупкие камни из всех драгоценных? Сердце моего мальчика также твердо и прозрачно, но и его можно разбить…
— Лайла завороженно смотрела за бликами на камнях, а потом промямлила, не узнавая своего голоса: — Я не могу это надеть. Это слишком дорого…
Анж рассмеялась, демонстрируя некоторую хрипотцу в переливах: — Милая, самая бесценная драгоценность сегодня будет тебя сопровождать. А это просто камни — мертвые и привлекающие лишь внешним блеском. Маскарад… Не более того! — Кивнув каким-то своим мыслям, она снова молча удалилась.
Услышав вновь фанфары, извещающие о начале бала, Лайла встрепенулась и подняла испуганный взгляд на Иветту: — Я уже опаздываю, да? А где Генри? — Услышав в ответ легкий смешок, она перевела взгляд на одну из девушек.
— Мсье Мелье уже ожидает вас. Но вы не можете опоздать. Мадемуазель Лайла, вы маркиза…
— Хотя своим видом вы сегодня превзойдете хозяев турнира. — Довольный кивок Иветты и ее одобрительный взгляд вселили немного бодрости и надежды в зеленоглазую маркизу.
