====== Когда ты виноват ======

— Я думала, что он приличный мужчина! Что ты с Жасмин встретите рассвет, а потом он привезет тебя домой!!! Не хотела нарушать традицию выпускного бала! А он!

— А что он, мама? Что он? Он привез меня сюда! Но мне не хотелось домой! Мне не хотелось быть одной! Я постоянно одна! И Николя просто выполнил мою просьбу!

— То есть моя дочь сама напросилась отоспаться в чужом доме! Может, еще и в чужой постели? Лайла, вот уж чего от тебя никогда не ожидала, так это такой вот абсолютной безответственности!

— Мама! Что ты такое говоришь?!

Этот некрасивый разговор вот уже какое-то время собирался превратиться в жуткую ссору. Альберт решил вмешаться:

— Каролин пытается сказать, что ты совсем недавно была под прицелом камер и едва смогла избежать позора. А сейчас ты снова ставишь под сомнение свою репутацию, оставаясь ночевать в квартире мсье де-Буйона. Наедине с ним. Ты идешь с ним на бал, ты ночуешь в его доме. При том, что у тебя вроде как отношения с Генри, и при том, что этот мужчина далек от нашего круга. Ты на всю семью набрасываешь тень, снова, Лайла. Это опрометчивый поступок! И я целиком поддерживаю мать — ты не должна была даже общаться с ним! Какая дружба может быть между богатеньким сынком из аристократической семьи, у которого отчим моложе него самого, и юной выпускницы лицея из семьи среднего класса? Сколько ты с ним уже дружишь? И как же Генри?

— Да что вы все заладили: «Генри, Генри»?! Где этот Генри сейчас? Я не знаю! А ты знаешь, мама? Или ты, папа? Нет Генри здесь! Но дело ведь даже не в этом? Да? Я ведь ничего такого из себя не представляю, чтобы со мной захотелось общаться? Так? Красивая глупышка с дерзким характером, да? Только для увлечений-развлечений годная, так? Ты мама, ведь, наверное, уверена, что я пойду колледж, не так ли? На что еще я годна?

На шум из комнаты выглянул заспавшийся Алекс. Видно, он хорошенько провел ночь, раз в субботу в четыре дня он все еще валялся в постели. Сама же девушка проснулась почти в одиннадцать и, проигнорировав севший мобильный, провела день с Николя, делясь впечатлениями о выпускном и сожалея, что может воспользоваться только телефоном мужчины для фотосессии, ведь камера осталась дома. Утром изучив гардероб Лайла вновь была приятно удивлена, ведь его вешалки и полки были заполнены новой, но безусловно подготовленной для использования одежды — бирок не было, но все было отпарено и отглажено. Такая предусмотрительность и забота смущали, но были безумно приятны. Она понимала, что Николя относится к ней так из-за того, что очарован ею, и возможно с ее стороны принимать это было неправильным. Но девушка отбросила сомнения, чтобы отхватить кусочек счастливого времени у самой себя — она буквально чувствовала, что свалится в депрессию после пережитого. Так долго подавлять негативные мысли и эмоции по поводу своей личной жизни не могло пройти без следа. И Лайла во всю пользовалась моментом. Однако едва переступив порог дома, с трудом отговорив Николя передать ее родителям из рук в руки с объяснениями, девушка почувствовала, что от легкости в настроении не осталось и следа. Мама устроила ей форменный допрос. Потом к ней присоединился отец, и вот сейчас — Алекс.

— Эй-эй, родители, сестренка? Вы чего? Давайте решать все миром! Что мы решаем-то, кстати?

— Мы пытаемся убедить твою сестру, что дружба с мсье де-Буйоном — это ошибка. Так же, как и ее решение остаться у него ночевать.

— Если ты сейчас скажешь: «А как же Генри?» я тебя убью! — прошипела девушка, однако Алекс покачал головой.

— Ну не думаете же вы, что она с этим Николя спит? Он классный мужик, такой шухер в лицее навел, когда Лайла оказалась в центре скандала. Заставил все убрать и уладил все последствия. Ему пришлось выкупить что-то там, чтобы войти в попечительский совет… — на этих словах Лайла побледнела. Она на самом деле до сих пор не представляла, что пришлось сделать ее другу, чтобы она смогла избежать проблем и последствий. А было время, когда она думала, что те деньги, о которых она прочитала в переписке были самой большой проблемой.

— Такое рвение ради незнакомого человека наталкивает на определенные мысли… — Каролин была смущена, но не сочла нужным промолчать.

— Чего?! — Алекс совсем некрасиво выразился, но учитывая полнейшее изумление на его лице, это было простительно. Лайла только поджала губы и бросилась в свою комнату.

Она проревела до глубокой ночи, игнорируя мягкой поскребывание Алекса в дверь, и любые попытки родителей поговорить. Телефон, лежавший на подзарядке, она так и не включила. Говорить не хотелось. Ни с кем, кто мог бы сейчас поддержать беседу, говорить не хотелось. А с кем хотелось, не моглось. Она уже представила, как едет к Николя в ресторан и согревается в одном его присутствии. Но отбросила эти мысли. Он и так слишком много сделал для нее, чтобы опять грузить его своими проблемами. Но только с ним она могла бы помолчать. В итоге, промаявшись почти до трех ночи, он все же набрала его номер.

— Мадемуазель Лайла, что-то случилось?

— Да. Николя, просто побудь на связи… — Она только услышать его вдох.

— Конечно, друг мой. Давайте помолчим.

Спустя почти час, когда они обменялись максимум пятью фразами, девушка наконец почувствовала, что сможет заснуть.

— Спасибо. С тобой так хорошо молчать.

— Обращайтесь, мадемуазель Лайла. И помните, я всегда помогу вам, и я всегда рад видеть вас. Я был искренне счастлив принимать вас у себя в гостях и хочу напомнить, что двери моего скромного жилища всегда открыты для вас. Теплой ночи, милая моя.

— Спокойной ночи, Николя.

Она заснула, чтобы утром совершенно неожиданно наткнуться на письмо.

Утро было отвратительным. Никаких конкретных причин, чтобы объяснить, почему оно было таким, у Лайлы не было. Но ощущение было именно такое. Прислушавшись к тишине в доме, девушка расслабленно вздохнула. Родители на работе, Алекс на учебе. Значит, она одна. Снова. Но сейчас это было скорее в плюс. Вчерашний разговор не прошел бесследно. Ей все еще было обидно и горько от реакции родных. Она включила компьютер и сразу же кликнула на сборник музыки. Держать настроение в минусе она не планировала. Приняв душ и наведя на голове приемлемый вид, она вроде приободрилась, но тут мелодия сменилась на что-то больное и печальное. Трогающее до глубины души. Как оно попало в ее плейлист стало уже не важно. Слезы полились из глаз без всякого на то желания.

Девушка замерла перед зеркалом, глядя в свои зеленые глаза. Замерла не в силах двинуться. Второй куплет она уже не тихонько подпевала, а завывала в голос вперемешку с рыданиями. С окончанием мелодии она со злостью выключила проигрыватель и снова разразилась глухими рыданиями. Форменная истерика.

— Я так скучаю по тебе, сволочь, так скучаю! Что даже злиться не могу на тебя!!! Сволочь! — она высказывала наболевшее, о чем никому не решалась сказать. В конце концов, она сама загнала себя в такую ситуацию. И она не против в ней находиться — это лучше, чем потерять даже шанс на то, чтобы увидеть его, обнять его. Пусть редко, но все же… Так почему же так чертовски больно по нему скучать?

Часом позже, кое-как успокоив слезы, она вышла на кухню перекусить. Какого же было ее удивление, когда за кухонным островком сидела вся ее семья. Только сейчас девушка поняла — сегодня воскресенье. Она так потерялась в своих странных сутках, что ход времени остался без ее внимания.

— Милая, — мама начала спокойно и с сочувствием, — мы любим тебя и беспокоимся… Де-Буйон тебя обидел? Можешь сказать, мы все решим!.. — Женщина будто не видела выражение лица дочери, продолжая проявлять свою заботу в свойственной, наверное, всем матерям слепоте. — Не нужно было тебе с ним общаться.

— Мам. — начал было Алекс, но увидев отрицательный жест сестры умолк. На ее мертвом лице не отображалось ничего. Она, так и не проглотив ни крошки, просто вышла из дома. Смысл разговаривать о чем-то, если они для себя все решили.