Она еще пыталась словить свое дыхание, когда на телефон парня пришла смс. Он накинул на Катю простыню и открыл дверь в комнату. В небольшой гостиной за столом сидел Вадим. Ничем не продемонстрировав, что слышал все, что происходило за закрытой дверь, он сходу вручил выпускнику сумку.

— Там сейчас очень жарко. Я подобрал пару вещей. Выезжать нужно через полтора часа, чтобы успеть к вылету завтра в полдень.

— Ты ее оставишь здесь? — Клем не знал, слышит и слушает ли их та, спасательную операцию для которой они сейчас обсуждают. И ему хотелось верить, что нет. Иначе споров не избежать.

— Я отвезу тебя, иначе все это не имеет смысла. Никто не поверит, что она улетит без меня. Если только я не труп.

Клеман понятливо кивнул.

— Она будет в безопасности. Мы с тобой позаботимся об этом. — Вадим немного напряженно сжал кулаки.

— Она ведь и без тебя может за себя постоять, не так ли? — Парень будто сам себя убеждал. Увидев уверенный кивок, он чуть расслабился. — Когда я вернусь из Рима?

— А с чего это ты решил, что летишь в Рим? — Этот голос раздался из-за спины. Катя, едва прикрывшаяся наверняка влажными от их игр простынями, стояла в дверном проеме.

— Он проверит надежность нашего прикрытия в Италии. — Вадим звучал холодно, уверенно, но Клему все равно показалось, что тот немного робеет. Видимо он еще не рассказал Кате весь план. А может и не планировал этого делать.

Глаза у девушки сверкали в гневе. Она сжала кулаками невесомую ткань, от чего та открыла вид на стройные ноги. То, что предстало перед глазами обоих мужчин выбило их из равновесия. Взлохмаченные пышные локоны, горящие огнем глаза и румяные от недавно пережитого оргазма щеки, красные, припухшие губы, влажные от постоянных покусываний. Простыня не скрывала изгибов тела, скорее очерчивала высокую грудь с намечающимся соском, который вроде и не был виден, но точно проглядывал сквозь полотно. И ударом, отправившим мужчин в нокаут, стала картина влажных бедер, по внутренней стороне который стекали остатки двойной порции спермы, которую заполучила в себя во время отчаянного секса ненасытная, сейчас еще и разъяренная Катя. Метка на ключице зияла словно открытая рана, но воинственный настрой девушки казался вторичен перед атмосферой сгибающей и выкручивающей нутро похоти, которую распространяла готовая броситься в атаку Екатерина Немцова.

— Значит, я лечу вместе с ним. Вадим, это не обсуждается, я не могу бросить его, как щенка в пасть к крокодилам. И вообще, с каких это пор вы вдвоем спелись?

Запах секса в комнате и искры в глазах девушки заставляли произнесенные ею слова растаять без ответа, воспринимаясь будто сквозь вату. Горло нервно дергалось, пытаясь прогнать неожиданную сухость. Взгляд Вадима потяжелел, Клеман же только сейчас до конца осознал, что вышел к начальнику охраны своей уже не «девушки», не удосужившись даже трусы нацепить. Осознал он это, почувствовав, что его член снова готов к активным действиям, и его даже не смутило присутствие еще одного мужчины в квартире. Стыд пинком под зад вышвырнул парня из оцепенения, и тот прикрылся валяющимся на спинке кресла полотенцем. Он и не заметил, как невольно перенял от своей недолгой недевушки такое вольное отношение к наготе. Его движения видимо разорвали создавшуюся напряженность. Вадим будто от пощечины дернулся. Желваки заиграли, но спустя всего несколько секунд он взял себя в руки:

— Помнишь Даллас?

— Ненавижу Даллас. Мерзкий городишко!

— Я повторю Даллас.

— Ладно, я не еду.

Это диалог между охранником и его подопечной будто расставил все на свои места. Их отношения, их чувства, их жизнь — это все было настолько далеко от провинциального Клемана-баскетболиста. И то, что ему было позволено прикоснуться к чему-то совершенно неожиданному и неизвестному, было настоящей сказкой. Которая сейчас заканчивается.

— А что было в Далласе? — он сделал вид, что любопытство взяло верх, но на самом деле парень просто вынужден был как-то проявить себя, чтобы не впасть в уныние от осознания, что он последние часы может разделить с человеком, который навсегда его изменил.

— Он вырубил меня болевым приемом, и в себя я пришла спустя минут двадцать, когда сделать уже ничего было нельзя. Ненавижу Даллас. Я в душ.

Когда ее голая спина скрылась за дверью ванной, оба мужчины не сговариваясь сделали глубокий расслабленный выдох.

— Всегда не понимала, что такого в прощаниях, что их никто не любит. Ну сказать «до свидания». Ну помахать ручкой. А сейчас понимаю, что тоже их ненавижу. — Катя сидела по-турецки в ночной сорочке. Она положила руку поверх ладони Клемана и гладила ее своими пальчиками. — Вадим придет через полчаса за тобой. И за это время у все же успею сказать тебе то, что должна.

— Подруга, ты мне ничего не должна. Это я тебе хочу сказать… — Клем не договорил. На его губы легли кончики пальцев, запечатав их.

— Не спорь. И просто послушай, не перебивая. И помни, что я хоть и хрупкая на вид, легко могу заломать тебя и заставить слушать. Но это будет больно! — Она вроде как задорно усмехнулась. Но обмануть парня ей не удалось. — Помнишь, в нашу первую встречу я сказала, что подумаю, как сформулировать то, что я вижу. Про отношение Жас к тебе. И не мотай головой, это важно. У Жасмин сейчас очень тяжелый период, но пройдя через него, она поймет наконец то, что чувствует к тебе. Осознает эти чувства. А сейчас она будто сквозь пелену на все смотрит. Маман ее, конечно, постаралась! Но с этим сейчас бороться может только сама Жас. И хорошо, что у нее есть другой помощник, хорошо, что это не ты. Потому что в твоей дурной головушке возникла бы идея, что она влюбилась в тебя из благодарности… А это не так. Она любит тебя как давно и просто существующего в ее жизни мужчину. Не друга или приятеля, а именно мужчину, даже мужа, я бы сказала. Будто мимо нее прошла вся романтика и конфетно-букетный период отношений, прошел мимо период притирания друг у другу, она словно сразу оказалась замужем за тобой. Вот только страсти в этом «браке» места не оказалось из-за ее тараканов… — Катя помолчала. — Поэтому она считает совершенно естественной твою верность и преданность, поэтому она неосознанно предоставляет тебе право на вмешательство в ее личное пространство и ее жизнь и планы. Ведь только сейчас, когда ее состояние обострилось, вы отдалились друг от друга. А до этого… Я наблюдала за вами. И поверь, вы были похожи на пару. Поэтому слушай меня внимательно. И бога ради не спорь. Ты можешь и не последовать моему совету, но хотя бы выслушай. Когда Эван из ее жизни уйдет, не торопись начинать с ней отношений. Не торопись тащить ее в постель и в мэрию. Продолжай дарить ей тепло и надежность, но дай ей возможность показать и доказать тебе свою любовь. Без этого ты будешь вечно сомневаться, и в конце концов своими сомнениями все испортишь. Прости ее и наконец посмотри на нее чуть более объективным взглядом. Ты любишь ее, а она любит тебя. Просто вам нужно немного времени. Не торопись.

Клем покивал головой и осторожно отстранил ее пальцы от своего рта. Слишком свежо еще было впечатление от внезапно появившейся во время их беседы с Вадимом полуобнаженной девушки. А возбуждение сейчас было не к месту и не ко времени.

— И почему ты думаешь, что Эван уйдет из ее жизни? Мне кажется, она его любит. И он ее… В этом я даже не сомневаюсь.

— Клем, — мягко провела девушка по его плечу. — У них обоих есть свои демоны, и сейчас они друг другу нужны. Но Жасмин не сможет дать ему то, в чем он нуждается. А Эван — не ты. И когда все тараканы в голове у твоей мулатки — да-да, твоей — наконец утихомирятся, она будет ощущать это отчетливо и ясно. А Эван не тот человек, который будет стоять на твоем пути — он ни за что на свете не вытерпит быть ненужным.

— Ты так говоришь, будто в будущее смотришь… — парень недоверчиво покачал головой.

— Я всегда права, Клеман, даже когда этого не хочу. Хотя ты — тот редкий случай, когда я однажды ошиблась… Знаешь, мне до сих пор неприятно, что я тогда обидела тебя.