-  Меня не нужно жалеть, ведьма. Я сам выбрал свой путь и Господь ведет меня. Я прошу лишь о понимании. Мне не нужно прощение, так как вины за то, что ищу правду и караю тех, кто это заслужил, я не испытываю. Если бы бог хотел меня остановить, остановить меч, занесенный над головой виновного, он бы это сделал, - произнес я, глядя на ведьму, которая смотрела на меня с какой-то затаенной нежностью.

- Бель, ты бы мог…- начал Люцифер, но потом осекся представляя масштабы предстоящей катастрофы и последствия от просьбы, - Как бы это помягче..

- Двинуть ему? - усмехнулся Бельфегор, а Михаил с Гавриилом резко повернули головы в сторону братьев, - Да, думаю, что пора. 

- Насилие - это не выход! - вступился за Антония Михаил, - Тем более, что сейчас Антоний получит один из самых важных уроков. 

- И какой же? -  синхронно спросили все : и Люцифер, и Бельфегор, и Гавриил, и даже заинтересовавшийся процессом Святой Петр. 

- Что тьма не всегда ею является,- задумчиво произнес Михаил, поглаживая рукоять меча, - Иногда тьма - это и есть свет. И как бы страшно не звучало, наоборот тоже. Антоний считает, что страх - единственная возможность управлять людьми, когда слова Отца уже не достаточно. Но он не понимает, что именно страх рождает большинство преступлений. 

- О чем это он? - не понял Бельфегор, медленно переводя взгляд с Михаила на Люцифера. - Я не понял ни черта! Я свою Империю держу в страхе!

- А женское население предпочитает в слове “страх” не слышать букву “с”, - ехидно произнес Люцифер. 

- Не ругаться в Раю! - заорал Святой Петр, отгоняя маленького бесенка от святых врат, - Кыш! Кыш! Совсем обнаглели! Хоть метёлкой гоняй! Рай - не безразмерный! Тут место для праведников! 

- Трезвенников и язвенников! - заключил Люцифер. - А так же идиотов, наивных и наивных идиотов!

- Я понимаю, Антоний. Но и ты должен понять, что все мы - люди, - Софа говорила очень тихо, как будто боялась, что нас могут услышать, -  Если бы не мои ведовские силы -  мы бы сейчас не разговаривали.  У каждого своя правда и своя справедливость. Мы все совершаем ошибки, кто-то учится на них, а кто-то нет, но это опыт! Опыт, который мы можем направить во благо. Поверь в людей, Антоний. Хотя бы попытайся.

Я смотрел на Софу, а в груди как-то резко потеплело от осознания того, что ведьма заботится обо мне и оберегает. Как маленькое дитя, ей Богу, и тепло, и смешно одновременно.

- Вообще- то, я думал, что все наоборот, - рассмеялся я, а губы Софы тоже тронула мягкая улыбка, -  Я думал, что это я должен защищать и оберегать…

- Он что? Растерялся? - удивился Люцифер, пока Бельфегор ржал, а Михаил с Гавриилом тихо умилялись заботе ведьмы, о их, как им казалось, недалеком брате.  -  Туся, давай! Не позорь братьев! Туся!  

- Зажал ее и все! Лучший способ защитить - поймать и затащить! - обрадовался Бельфегор. - Как там мы с Доном писали? Урожай  побило градом… Раздевайся и ложись! Первую строчку пишет Дон. Но я считаю, что она слабая! Зато вторая! Это настоящая поэзия! Есть еще стишок. Поднял наш король налоги. Раздевайся и ложись! 

- Она - напуганное дитя, но знания травницы в ней очень сильны, -  Софа пыталась перестраховаться, чтобы с Алвевой ничего не случилось. - Ты же инквизитор, справедливость, не дай  ей пропасть, защити.  Мы будем ждать новостей…. Не дай ордену забрать еще одну заблудившуюся душу.

- Если за ней нет вины - ей ничего не угрожает, -   в очередной раз повторил я, доказывая, что невинных я трогать не позволю.  -  Я пролью свет истины на это дело.

Я уже вскочил на лошадь, чтобы отправиться в Орден. Как  раз занимался рассвет. Времени до молитвы осталось мало.

- Дура-а-а-а-а-а-а-а-аК! - заорал Люцифер и отвернулся, крылья черного ангела подрагивали от раздражения, - Нет, ну он опять! Промахать второй момент! Такой момент! 

- Точно надо двинуть, -  подвел черту Бельфегор, понимая, что сам Антоний так и не додумается. - Я тут его на любовный лад настраиваю! Стихи ему читаю! Дурак! Может, ей почитать? Ведьме? 

- Ага, а потом Туся бежал за тобой и орал: “Бабу верни!”, - усмехнулся Люцифер. 

- Тихо! - цыкнул на них Святой Петр, умиляясь картине, -  Глядите! 

Софа осталась на месте, как будто ждала от меня чего-то? Чего?  Я пообещал, что разберусь, сказал ждать меня дома, чтобы не подвергала себя опасности… И тут до меня дошло…

- Благословенная будь, - прошептал я, склонясь с лошади к Софе и целуя ее в лоб. Ведьма тихо хихикнула, а у меня почему-то от сердца отлегло. -  Иди в дом.

Я подождал пока Софа закроет дверь избы и пустил коня во весь опор, понимая, что безбожно опаздываю и не успеваю к молитве!

- Это победа! - язвительно изрек Люцифер, скептически поднимая бровь и наблюдая за таким робким поцелуем. 

- Э-э-э-э-э, - синхронно не поняли ангелы. 

- Да ничего, - отмахнулся от них Люцифер, поправляя свои золотые одежды, -  Молодость вспомнил…

Я подъехал к вратам святого ордена уже после того, как братья завершили молитву. Нужно собрать орден и объявить им о том, что Альвева - просто травница, затем проверить, как устроили Мораиса и, возможно, более детально посмотреть на тренировки новых инквизиторов. Отбиваться распятиями - не дело. Против настоящей ведьмы они не помогут, а осквернять просто знак бога…

- Антоний, ты опоздал! - мне на встречу вышел святой отец в сопровождении братьев и Виттора, -  Я так полагаю, что у тебя была веская причина не появиться к утренней молитве ордена. Расскажи нам о ней.

Тон епископа заставил меня насторожиться, но я решил не заострять на нем внимания. Сейчас важно было решить вопрос с Альвевой. Я не хотел, чтобы невиновную девушку сожгли, а, значит, раз епископ сам изъявил желания поговорить… Что это? Плач?

- Святой отец, мне показалось или где-то всхлипывает женщина? - насторожился я медленно скользя по толпе взглядом, пытаясь понять откуда идет звук, но так и не находя его источник, - Что-то произошло? Кому-то нужна помощь?

- Нужна, Антоний. И мы надеемся, что святой не оставит молящихся ему, - уклончиво произнес епископ, а меня охватило нехорошее предчувствие, - Но сначала, поведай нам, сын мой, что тебя так задержало?

- Я разбирался с допросными листами, которые взял на изучение, - уверенно начал я, вспоминая правильные формулировки защиты подозреваемой. Святой отец слушал меня, изредка кивая. -  Ту, что вы признали ведьмой, таковой не является. Она - всего лишь травница. И я считаю, что ее знания отлично послужат нашему ордену. Она бы могла лечить раненных или, если мы выделим экипаж, выезжать для помощи роженицам и больным детям.. Ведь сам Господь потратил целый день потратил на создание трав и растений… Я считаю, что Альвева…

- Ведьма!!! - взвыла какая-то женщина, снова срываясь на плач, а ей вторили еще несколько плачущих голосов. Братство стало расступаться и я увидел несколько семей, что стояли за орденом и тихо плакали. Что происходит? - Убийца!!!!

Я был удивлен и не понимал в чем дело, Господи, помоги мне, вразуми.

- Я ничего не понимаю, - нахмурился я, понимая,что если это- новая линия обвинения, и она лжесвидетельствует, то моя кара распространится и на них тоже. - Перед лицом господа я требую объяснений!

- Разумеется, Святой, - кивнул головой епископ, а потом развернулся к семьям и стал указывать поочередно на каждую, - Это Агнета и Йохан, родители Иды: это Камессина и Альбин, родители Вимона; это Стасий и Доротея, родители Томасины; это Розамунда и Осберт, родители Аттеларта; это Оливия и Фалко, родители Асцелины; ну и Мариотта и Варин, родители Теофании.

Я не понимал, к чему клонит святой отец, происходящее здесь - было страшным зрелищем: женщины рыдали прижимая к груди детскую одежду и игрушки, мужчины, как могли утешали их. Кто-то держался, а кто-то плакал вместе с женами.