Когда мы достаточно наговорились, я предпочёл всё-таки пойти прогуляться и объяснил, что буду не один. Это обеспечило мне свободу, чтобы Сайнар не предложил свою компанию. Успеем ещё, а пока важнее получить необходимую информацию, если таковая в тетради ещё найдётся.

– Ну, кошка номер один, не скучай. По возможности насладись процессом, – подмигнул ифрит и вплотную приблизился, чтобы вобрать меня в себя.

Что действительно пугало в подпространстве, так это то, что перед Андроктонусом, да и, скорее всего, перед любой другой сущностью я была беззащитна. Ифрит меня поглотил, оставив без права выбора наблюдать, что он будет творить с фантомом.

Иллюзия будто вынырнула из идеала, который когда-то жил в моей голове. Ласковая, она прильнула к ифриту, по-хозяйски положив его руки на свою талию.

– Андроктонус, слышишь меня?! Прекращай!

В ответ молчание. Управлять телом сущности я не могла, мне оставалось проживать его ощущения как свои. Опыт действительно казался интересным. Наверное, так чувствует себя Вилла вместе с Куртом, хотя у неё есть хотя бы собственная пара рук.

Мне ничего не оставалось, как расслабиться и получить удовольствие. Тем более что чувства ифрита были в несколько раз острее, чем мои собственные. А ведь я считала себя воплощением чувственности в родном мире! Как бы не так. Андроктонус в разы сильнее ощущал пространство.

Фантом прекрасно пахла. Складывалось впечатление, будто её натёрли сладким соком тропических плодов. Пальцы Андроктонуса скользили по гладкой, бархатистой коже, оставляя за собою лёгкие, белёсые дорожки.

Губы Рийзе-номер-два впились в ифрита, пронырливый язычок скользнул внутрь, и мне самой захотелось жмуриться от блаженства: настолько это было восхитительно.

Ручки иллюзии игриво скользнули вниз, к давно готовому, внушительному инструменту и напористо заскользили вдоль него, не обделяя вниманием.

– Андроктонус, я не хочу это ощущать! – воспротивилась я, но снова ответом мне послужило молчание.

Наглая сущность никак не реагировала, вовсю развлекаясь с фантомом!

Ифрит взял похотливую копию на руки и, по очереди лаская соски, аккуратно усадил на торчащий колом, длинный член, заставив иллюзию застонать. Нежно приподнимая её за бёдра, назад он отпускал её со всей своей мощи. Крики фантома умиротворяли, заставляя чувствовать всё большее возбуждение.

Внутри кошка была ещё горячее, влажная, узенькая киска сжимала член ифрита, даря мне и Андроктонусу мгновения сладкого наслаждения.

Мы уже готовы были кончить, когда Андроктонус будто тряпичную куклу снял иллюзию со своего члена и, намотав тугую косу на кулак, приблизил её хищный ротик к головке. Дважды намекать фантому не пришлось: послушно высунув юркий язычок, она какое-то время игралась, дразня нас нарочито лёгкими, невесомыми касаниями, а затем, войдя во вкус, заглотила член целиком, со знанием дела чередуя такт и технику.

Руки кошки царапали то место, где у ифрита должны были находиться ягодицы, но не причиняли боли, лишь терзало чувство, будто кто-то мнёт дико уставшие, натруженные мышцы.

Когда ифрит отпустил волосы моей копии, она оторвалась от напористого, вдумчивого насасывания члена и, посмотрев Андроктонусу в глаза, мерно мурлыкая, вытерла ладошкой губы.

Серое, унылое пространство равнодушно взирало на нашу страсть. Сладкий аромат тела иллюзии смешался с запахом ифрита – терпким, слегка солоноватым, немного мускусным: смесь аромата секса и животного желания.

Андроктонус когтем подцепил похотливую иллюзию за подбородок. Она улыбнулась и приоткрыла ротик, готовая на всё. Ифрит понял это без лишних слов: поставив мою копию на четвереньки, он заставил её выгнуться, задрав вверх аппетитную, мраморную попку.

Фантом, будто дразня, начала поигрывать пушистым хвостом, то и дело щекоча возбуждённой до предела сущности щёки, ноздри, шею. Доведя ифрита до исступления, она вынудила его ухватить юркий, пушистый отросток и притянуть тело к себе максимально плотно.

Я сознанием чувствовала смятение Андроктонуса, бедная сущность никак не могла решить: куда же попользовать похотливую кошку – обе дырочки были вполне себе аппетитны, а фантом, будто в насмешку, призывно ёрзал влажной киской по торчащему колом стволу.

– Поимей в зад эту шлюху, Андроктонус! – мне надоело ждать, да ещё и терзала злость на фантома.

Мой сволочной двойник мог вывести из себя кого угодно, даже ифрита нашёл чем обескуражить!

– На золотом крыльце сидели… – задумчиво начал Андроктонус известную считалочку, по очереди тыкая головкой члена то в киску, то в тугую дырочку попки головкой члена.

Меня это несколько позабавило, однако, жгло нетерпение – когда же он закончит?

– Всё равно тебе водить! – завершил свой монолог ифрит и начал бурить заднюю дверь фантома. Иллюзия охнула, но смиренно осталась стоять, лишь смочила длинные, изящные пальчики слюной, и то только для вида. Кажется, эти создания, сотканные из магии, не чувствуют боли и дискомфорта от слова «совсем». Несоразмерно большой член ифрита скользнул в узенькую дырочку моего двойника без натуги, но всё же медленно и аккуратно.

Фантом застонала, царапая коготками воздух, так и хотелось дать ей подушку или что-нибудь более материальное. Андроктонус, пыхтя и постепенно проникая всё глубже в тело иллюзии, еле сдерживался.

Я чувствовала, как его разрывает от желания двигаться быстрее, да и вообще использовать кошку как насадку для члена, не более. Его бы воля – мой двойник вполне мог превратиться в тряпичную куклу, которую натягивали на ствол без особых разговоров.

– Анроктонус, хорош балетом заниматься, мне тоже хочется побыстрее… – проворчала я.

Ифрит наконец снизошёл до ответа:

– Ты замолчишь или нет?!

– Я хочу поскорее закончить.

– Дурное создание, – отмахнулся Андроктонус, но всё-таки меня послушал.

Фантом даже не успевал вскрикивать: ифрит двигался быстро, уверенно, со знанием дела подходя к точке наслаждения. Я расслабилась, стараясь сконцентрироваться на собственных чувствах.

– О-о-а-а-а! – взвыла иллюзия, когда ифрит как бы мимоходом, не сбавляя темпа, засунул пару крепких пальцев в её киску.

– Тщ-щ-щ-щ, девочка, сейчас…

И ведь не обманул: и без того твёрдый член стал совсем каменным, ифрит наконец выпустил из кулака пушистый хвост, крепко схватил иллюзию за плечи и резко погрузился до предела, наполняя попку моей копии горячей, обжигающей спермой.

Когда на смену буре пришло спокойное блаженство, кошка, поскуливая, подалась вперёд. Тонкая белёсая струйка стекала по бёдрам и проваливалась в серое нечто, а нам… нам с Андроктонусом было уже всё равно.

Когда наконец я смог остаться наедине с собой, предпочёл не терять время и сразу открыл тетрадь, тщательно изучая содержимое, но в первой половине не нашёл ничего про так называемую «Чёрную метку». Уже когда сдался, не надеясь найти нужное, обратил внимание на предпоследнюю страницу, на которой прежде ничего не видел. Стоило как следует приглядеться, чтобы заметить медленно появляющуюся надпись «Чёрная метка», что вырисовывалась сначала тонким кантом, а уже спустя несколько секунд превратилась в чёткие, жирные слова. Но ничего более я не смог разглядеть. Тогда, словно по чужому велению, коснулся слов пальцами – и вмиг всё вокруг изменилось…

Поглядев по сторонам, обнаружил, что теперь нахожусь в какой-то тёмной комнате, свет в которую едва пробивался через маленькое оконце. Первая мысль: я оказался в избе. И здесь всё прямо намекало об этом: старая мебель, деревянные стены, шаткая дверь, что вот-вот развалится. Даже запах стоял чего-то многолетнего, быть может, начинающего портиться и гнить. Тем не менее, этот запах никак не связан с чем-либо живым.

– Прибыл наконец-таки, – внезапно раздался стариковский, скрипучий голос, из-за которого я вздрогнул, а после пытался найти хозяина голоса. – Что ж, значит, настало время.