Джакс расстроенно качает головой, проводя пальцами по волосам.

— Я в это не верю. Это была не ошибка. Я знаю, что это! Ты знаешь, что это! — Джакс смотрит на меня, в его глазах решимость. — Это любовь, Рэйчел. Мы влюбляемся, — уверенно заявляет он.

Мое сердце замирает от этих слов. Я знаю, что Джакс прав. И он знает, что прав. Мы медленно и одновременно быстро влюблялись. Я боролась с этим, и жаждала этого. Я оттолкнула Джакса столько же раз, сколько притянула. И от этого то, что я делаю с ним, становится намного хуже.

— Скажи что-нибудь, — умоляет Джакс. — Скажи мне, что я не одинок в этом.

Ты не одинок, Джакс. Я тоже это чувствую.

Но не могу остаться. Даже если это означает, что я должна оттолкнуть его. Я не готова закрыть свое сердце для того, кто прожил там столько лет.

— Я не люблю тебя, Джексон. Прости.

На его лице вспыхивает боль, и это слишком много, чтобы вынести. Я опускаю взгляд, прежде чем развернуться и направиться к двери.

На этот раз я знаю, что не остановлюсь.

— Рэйчел...

И все. Что еще он может сказать?

Открываю дверь и заставляю себя выйти, отказываясь оглядываться назад. Слышу щелчок замка позади, и, к счастью, лифт прибывает, как только я нажимаю кнопку вызова.

Как только двери закрываются, слезы стекают по лицу, и я издаю тихий всхлип.

Плачу так же, как и ночью, когда умер Бен. Я плачу, потому что второй раз мое сердце разбито.

Только на этот раз я разбила чье-то другое вместе со своим.

Я с трудом помню, какими были первые несколько часов после аварии Бена. Казалось, время остановилось, я была слишком оцепеневшей, чтобы замечать, что вокруг что-то происходит.

Эти же последние несколько часов прошли по-другому. Единственное сходство — медленное, как улитка, движение времени вперед. Но я чувствовала каждую минуту. Каждая останавливающая сердце и перехватывающая дыхание секунда приносила боль. Я желала, чтобы на меня снова нашло онемение и помогло заглушить боль, хотя бы всего на минуту.

Передо мной повисает бумажный платок, зажатый пальцами с прекрасно ухоженными ногтями.

— Черт, — говорит Тесс с явным беспокойством и сочувствием на лице. — Что случилось потом?

— Я ушла. Повернулась и вышла за дверь. — Этот момент повторяется в моей голове снова и снова, как в кино. Я так хочу, чтобы это прекратилось, но не могу ничего сделать.

— Черт, — снова бормочет Тесс, наморщив лоб.

— Да, — соглашаюсь я, всхлипывая в свежий платок. Куча использованных смятых белых квадратов уже сложена передо мной.

Ранить того, кого вы любите, мучительно. Понять, насколько несправедливо вы поступили с ним — не простая пилюля, ее сложно проглотить. Особенно, когда эта таблетка всего вдвое меньше собственного сердца.

— Так будет лучше, — повторяю я, надеясь, что чем больше буду это произносить, тем скорее все поверят в это.

— Ты вправду в это веришь? — спрашивает Тесс.

Я неистово киваю, подтверждая.

— Я не могу дать Джаксу то, что ему нужно. То, что он заслуживает. — Слезы с новой силой бегут по щекам. — Он заслуживает того, кто будет любить его без остатка, не такую неполноценную, как я.

Тесс качает головой.

— Ты не неполноценная. Иногда влюбляться страшно. Но любовь стоит того, — говорит она, пытаясь быть оптимистом.

Я смотрю на нее поверх испорченного платка.

— Я не хотела, чтобы это произошло, — шепчу я.

Тесс грустно улыбается.

— Я знаю, милая. Никто никогда не хочет. Некоторые люди влюбляются охотно, другие постоянно спотыкаются. — Немного помолчав, она продолжает: — В любом случае, когда достигаешь дна, это больно, черт возьми.

Она как будто знает, о чем говорит. Это вызывает настороженность, и я смотрю на Тесс — ее волосы в беспорядке, еле удерживаются одной заколкой, на теле старая растянутая футболка и леггинсы. Но что по-настоящему привлекает внимание — красные глаза. Глаза, которые говорят, что она плакала, прежде чем пришла ко мне. Все это время мы говорили о моем горе, и только теперь я замечаю то же самое в подруге.

— Ты в порядке?

Я ругаю себя, что только что заметила, что что-то явно беспокоит Тесс. Кажется, я стала эгоисткой, погрузившись в свою драму отношений.

Она отмахивается от моего вопроса, махнув рукой, но я знаю, что ее нужно сильно расстроить, чтобы вызвать слезы.

— Что случилось? — на этот раз, спрашиваю с большей настойчивостью.

Тесс глубоко вздыхает и грустно смеется.

— Думаю, я тоже попала на дно.

Когда она отворачивается, вижу, как одинокая слеза сбегает с уголка глаза и медленно ползет по щеке. Тесс даже не потрудилась вытереть ее. Вытаскиваю из коробки свежий платок, и на этот раз, предлагаю подруге.

— Что случилось? — Озабоченность за нее теперь затмевает мои собственные чувства.

— Самое смешное, что я даже не знаю. В одну минуту — горячие разговорчики и срывание одежды друг с друга. В следующую, Пол говорит, что мы живем в разных мирах, смотрим на жизнь по-разному и прочая ерунда. Он ушел сегодня утром, сказав, что нам нужно «немного охладиться». Что бы, черт возьми, это ни значило.

Я не могу поверить, что у Тесс и Пола была такая же ссора, как у нас с Джаксом. Это какая-то странная сумеречная зона, направленная на то, чтобы причинять мне только горе. После произошедшего утром, я не думала, что моему сердцу будет еще больнее, но когда вижу Тесс такой грустной и растерянной, понимаю, что сердце еще может продолжать ломаться. Видимо, край еще не достигнут.

— Это случилось сегодня утром?

Тесс медленно кивает.

— Ага. После того как я поговорила с тобой. Но ничего про тебя не сказала Полу. Я соврала и сказала, что на работе случилась неполадка, которую только я могу исправить. Ну и кто, черт возьми, злится на подобное? Не успела опомниться, как Пол все высказал мне и вылетел за дверь.

— Тесс, мне очень жаль! Это не похоже на Пола. Что-то еще его беспокоит. Я могу поговорить с ним, узнать, что происходит...

— Нет! — выкрикивает Тесс.

— Может быть, он...

— Может быть, он просто мудак! — прерывает она меня. Вздыхает и снова начинает: — Как бы там ни было, это дело Пола. Он должен сам в себе разобраться.

Я сдаюсь и медленно киваю. После нескольких секунд молчания Тесс начинает смеяться. И это грустный, жалкий смех.

— Посмотри на нас, — начинает она. — Я не могу удержать мужчину, а у тебя их слишком много.

Я грустно усмехаюсь.

— Довольно жалко, да?

Тесс кивает в знак согласия, потом на несколько секунд опускает голову на сложенные руки.

— Я не хочу быть одной из дам, у которых остались только кошки, — говорит она грустно.

— Я тоже, — отвечаю я.

Она откидывает голову назад, и я повторяю ее положение. Через несколько секунд ее лицо смягчается.

— Бен хотел, чтобы ты была счастлива.

Я выпрямляюсь, не желая это слышать.

— Просто позволь мне закончить, — говорит Тесс. — Я наблюдала за тобой последние несколько месяцев. Ты была счастлива. Джексон вернул улыбку на твое лицо, когда никто другой не смог.

Да, это так, но все равно ничего не меняет.

— Я знаю, — шепчу я. — Но я не могу быть с одним, когда не могу отпустить другого. — Мои мысли блуждают между Беном и Джаксом, туда-сюда, снова и снова. Я чувствую, что мое сердце разбивается все больше и больше. — Кто бы мог подумать, что любовь может быть такой душераздирающей?

Тесс фыркает.

— Вот так и узнаешь, что это реально.

— Вы нашли облегчение, которое искали? — спрашивает доктор Эмбри, закрывая блокнот и положив его на колени.

Я хмурю брови от ее выбора слов. «Облегчение» — это не то, что я бы выбрала.

— Облегчение?

Она слегка кивает.

— Вы сделали свой выбор. Вы закончили свои отношения с Джексоном... э-э-э… — Вижу, как она мысленно отсчитывает время.

— Две недели назад, — тихо говорю я.