Вика навсегда запомнит этот поцелуй. В центре танцпола, на глазах у всех своих друзей, никого и ничего не стесняясь, Диана коснулась Викиных губ долгим мягким поцелуем. Она нежно раздвинула Викины зубы своим языком и проникла внутрь. Время остановилось для Вики, сердце выпрыгивало из груди, ноги подкашивались от мысли, что ее целует женщина, и ей нравится, и не хочется, чтобы это заканчивалось.

Диана взяла в баре бутылку текилы Olmeca, и они поехали домой к Диане. В просторной студии на Комсомольском проспекте в центре гостиной расположилось черное пианино, рядом горшок с фикусом, напротив два мягких кресла и огромный потертый кожаный диван, а вокруг неизбежные для жилища московского интеллигента высокие книжные шкафы.

Диана разлила текилу по граненым стаканам и нарезала лайм. Приглушенный свет абажура придавал всему вид ожившей картинки из далекого прошлого. «Серебряный век, – пронеслось в голове у Вики. – Ахматова, Гумилев, Анненский, все со всеми на „вы“, уже появилось слово „феминизм“, а мобильный телефон еще не изобрели».

– Ты играешь? – спросила Вика, касаясь клавиш.

– Нет, – ответила Диана. Потом посмотрела на Вику и добавила: – Почти нет. Спасла старинный инструмент, когда хозяева пытались выкинуть его на помойку. Всегда мечтала научиться и даже брала уроки музыки. Но нет той легкости, что я испытываю в танцах, вот и выгорела быстро. – Продолжая смотреть на Вику, она спросила: – А ты?

– Семь лет музыкальной школы.

– Сыграешь? – вопрос Дианы показался Вике совершенно уместным.

– Хорошо, – как-то легко ответила Вика.

Пока она шла к пианино, ей казалось, что она видит сама себя со стороны, что все это происходит не с ней. Что это какое-то кино, которое они смотрят после хорошего ужина с изысканным алкоголем.

Вика владела инструментом так хорошо, что могла играть в любом состоянии. Она будто говорила посредством клавиш.

Ей хотелось сыграть Диане; что-то легкое, щекотное и туманное, каким был весь этот вечер для нее самой, и она заиграла Ференца Листа «Грезы любви».

Окунувшись в звуки, которые она мягко извлекала из пианино, она думала только о Диане, о том, что ей нестерпимо хочется снова почувствовать вкус ее губ. Это было странно и неожиданно. Ведь она казалась себе уже такой взрослой, такой опытной и много чего повидавшей, да и с подружками целовалась в старшей школе неоднократно, чтобы эпатировать родителей и учителей не только проколотым носом и бесконечным прослушиванием Земфиры. Но ни одна девушка до этого не вызывала в ней такого любопытства, такого жгучего и стыдного желания, как Диана.

В голове постоянно крутилась мысль, что во всем виноват Алекс. Если бы не его ужасный поступок, если бы он не хотел Диану так сильно и так очевидно, ничего бы этого не случилось. Вика, дрожа от страха, тянулась к своему новому желанию.

Диана подошла к ней сзади и обняла за плечи. Вика откинула голову, и они снова начали целоваться, музыка прекратилась. И снова возникло ощущение, что все это происходит не с ней. Она, касаясь своими пальцами пальцев Дианы, словно потянувшись к ним, встает из-за рояля. Они идут к середине комнаты. Диана, отпустив ее пальцы, подходит к бутылке и стаканам, не переставая смотреть на Вику. Вике немного стыдно и легко одновременно.

Еще по шоту текилы – и Диана медленно начала расстегивать пуговицы на Викином платье, чтобы затем стянуть его на талию, обнажив красивую большую грудь молочного цвета, с большими яркими сосками. Диана медленно опустила свое лицо в ложбинку на груди Вики, проведя по ней языком и одновременно положив свои тонкие пальцы с очень коротко стриженными ногтями на Викины соски.

Вика вздрогнула от накрывшей все ее тело волны возбуждения. Прикосновенья Дианы были точные, нежные, уверенные. Она поцеловала Викину грудь и заскользила языком по животу вниз, руками освобождая талию и бедра Вики от платья.

Неожиданно она остановилась, подняла лицо и вопросительно посмотрела на Вику, одновременно нежно проведя одним пальчиком по маленькому шраму внизу живота.

Вика поняла вопрос Дианы без слов. Ее сердце забилось еще сильнее, она почувствовала, как все ее тело потяжелело, а низ живота пульсирует в предвкушении наслаждения. «Вот сейчас последний шанс остановиться», – неожиданно промелькнуло у нее в голове, но ответ на возникший из ниоткуда вопрос напрашивался сам собой.

На мгновение ей показалось, что все ее немыслимое желание скопилось на кончике пальца Дианы, а шрам стал ее эрогенной зоной. Вика набрала в легкие воздуха, прикрыла глаза и почти незаметно кивнула.

Диана помогла Вике стянуть трусы и раздвинула ее плотно сжатые колени. Викино тело инстинктивно выгнулось ей навстречу, бедра раскрылись, а плечи и голова обессиленно откинулись назад. Указательными пальцами рук Диана раздвинула вход во влагалище, обнажив нежнейшую головку клитора и стремительно набухающие кровью малые половые губы своей новой любовницы. Вика нетерпеливо застонала. Но Диана никуда не торопилась. Вначале только кончиком языка, едва касаясь, а затем прижимая язык все сильнее и сильнее, она заскользила вниз, и вверх, и внутрь всего Викиного естества. Снова, и снова, по кругу, быстрее и быстрее, одновременно сужая периметр движений вокруг уже пунцового от напряжения клитора.

Это была сладчайшая пытка. Сама не зная почему, она боялась закричать от наслаждения. Еще одно волшебное прикосновение Дианы. Вика закусила нижнюю губу, чтобы снова предательски не застонать. Но не удержалась, когда Диана тремя пальцами руки проникла в мокрое от возбуждения Викино влагалище, нащупала небольшую ложбинку на верхней стенке и начала активно двигать рукой, а язык и губы ее одновременно с этим сосредоточились на Викином клиторе.

Оргазм настиг Вику за считаные минуты, она даже не успела понять, как это произошло. Все ее тело заискрилось и неконтролируемо вспыхнуло от наслаждения и восторга. Ей показалось на мгновение, что она описалась, да-да, ощущения были похожими и не похожими одновременно, она посмотрела на прозрачную жидкость на внутренней поверхности бедер и немного на стуле, ей стало ужасно стыдно и неловко, и она смущенно свела колени обратно вместе.

– Извини, – выдавила она из себя.

– Дурочка, – нежно прошептала Диана. – Ты что же, никогда так не кончала?

Вика совершенно растерянно смотрела на Диану.

– Не бойся, это не моча, – заговорщически сказала Диана. – Она совершенно не имеет цвета и запаха. – Диана бросила на Вику искрящий взгляд. – Хочешь, повторим?

Второй раз не был таким неожиданным, но, пожалуй, был еще более долгим и ярким. А потом было еще и еще. Они перебрались на диван и, лаская друг друга, под утро уснули.

И вот теперь пришло время просыпаться.

Они сидели вокруг стола и молчали. Все понимали, что в конце этого разговора жизнь каждого из них может бесповоротно измениться.

Они все были разные. Но общая черта у них все-таки была. Их объединяло то, что все они не питали к этому миру никаких иллюзий. Каждому из них нужна была своя, но свобода, и они были готовы рискнуть, чтобы изменить свою жизнь.

Леня, по прозвищу Толстяк, нервничал больше всех. Его пригласил сюда сидящий рядом с ним Виктор, хозяин квартиры. Леня представлял из себя полного молодого человека двадцати девяти лет среднего роста с редкими волосами и маленькими серыми глазами, которые из-за его неуверенности в себе часто бегали.

Он зарабатывал на жизнь так называемым «белым хакерством»: находил технические прорехи на различных коммерческих сайтах и посылал подробную «инфу» недоработок владельцам этих площадок с просьбой оплатить его профессиональную «диагностику». Как правило, он просил немного, и владельцам бизнеса было легче перевести необходимую сумму Лене, нежели рисковать, что он опубликует свои «технические откровения» в сети.

Виктор, двоюродный брат Лени, был его прямой противоположностью. Высокий, русый, уверенный в себе. Бывший полицейский.