Алекс откинулся на спинку кресла и закрыл глаза руками. Его плечи и спина слились с креслом. Он весь обмяк и совершенно не был похож на того уверенного и снисходительного человека, которого знали многие его приятели и коллеги.

Алекс перестал плакать так же неожиданно, как и начал. Не вытирая глаз, он поднял голову на Анатолия и уверенно сказал:

– Я хочу, чтобы она умерла.

Ему самому стало страшно от этих слов. Остатки сознания, не застланные эмоциями, воспоминаниями, нашептывали ему, что ему будет стыдно за эти слова. Но сейчас, именно в этот миг его нынешнего состояния, ему не было стыдно. Он говорил то, что думал.

– Я хочу, чтобы она умерла, доктор! – закричал Алекс, глядя Анатолию прямо в глаза.

Алекс плохо помнил, как закончилась та встреча с психологом. Какие-то слова после долгого молчания Анатолия. Алекс понимал, что доктор должен был его успокоить перед тем, как он выйдет из этого кабинета с приглушенным светом на улицу, где его встретит городской день и резкий шум Москвы. Он плохо помнил слова, которые говорил сам. Помнил только, что благодарил Анатолия. И уже в дверях сказал: «Не волнуйтесь, доктор. Со мной все будет в порядке. Я приду в следующий раз. Попросите меня, чтобы я рассказал о Татьяне. Я должен Вам это рассказать. Сейчас уже нет сил».

Алекс был дома один. С момента, как они вступили в сговор и готовили большое ограбление, это бывало редко. Вика переехала к нему окончательно. И он впервые был рад этому. Рад всем сердцем. Даже на каком-то физиологическом уровне. Ему было неуютно в собственной квартире. Даже страшно. Но больше, чем страх физический, его терзал страх душевный. Он вдруг впервые в жизни почувствовал одиночество. Не то одиночество, которым он гордился, как всякий мизантроп и нигилист, коим он однозначно являлся. Но одиночество истинное. Одиночество гнетущее. Он вдруг ощутил необходимость не быть одному. Ощутил всем своим естеством. Своим телом, своей душой, не всегда понятной ему самому. Ему нужен был рядом дорогой человек. Не тот, который будет заботиться о нем и выполнять любые его прихоти. Не это вдруг понадобилось остро. Ему был нужен человек, о котором он, Алекс, будет заботиться. Человек, ради которого он, Алекс, будет готов на все что угодно.

Буквально за несколько дней до переезда Вики к нему он перебирал свои старые университетские записи. И там он наткнулся на притчу. Короткая притча о страхе. О человеке, который много боялся. Боялся физически. Боялся морально. Человек, который практически всю свою жизнь прожил в страхе. И вот однажды ему осточертела эта жизнь. И он пошел задавать вопросы. Вернее, один вопрос. Как мне жить дальше?

Этот человек опросил много людей, но так и не получил ответ. Многие, почти все, как выяснялось в их беседах, сами чего-то боялись. И однажды этот человек, как это обычно и случается в притчах, встретил мудреца, который прожил длинную и непростую жизнь. И этот мудрец сказал: «Тебе нужен человек, о котором ты будешь заботиться. Человек, который будет зависеть от тебя. Полностью. Как ребенок, который полностью зависит от своей матери… Это может быть девушка. Или ребенок. Или старая мать. Или отец. Но суть вещей такова, что ты, отдав себя служению этому человеку, больше не будешь бояться. У тебя попросту не останется на это времени. Ибо страх суть чрезмерная любовь к себе. Боязнь остаться без средств. Боязнь получить травму. Психологическую, физическую. Боязнь быть непонятым. Боязнь того, что люди, люди, все эти люди вокруг не поймут твоей особенности. Так вот, у тебя попросту не будет времени на всю эту шелуху. Ты будешь занят защитой другого человека. И когда ты будешь защищать другого человека, ежедневно, ежечасно, ты перестанешь бояться. Страх уйдет. И на его место придет смелость. Смелость в твоей душе. Потому что не бывает пустых мест. Все чем-то обязательно заполнено».

Вика уехала к родителям и обещала вернуться до полуночи. На часах было около восьми вечера. Алекс, послонявшись по квартире, улегся на диван и принялся щелкать программами на кабельном телевидении. Он наткнулся на гандбольную встречу женских сборных России и Франции и с интересом стал смотреть. Он сам в детстве занимался гандболом пару лет и хорошо разбирался в этом захватывающем виде спорта. Потом родители переехали, и к спорту Алекс вернулся только на первом курсе университета, когда увлекся вольной борьбой.

Алекс лениво следил за матчем. На часах было около половины девятого. Раздался звонок на мобильном. Раньше, в прошлой жизни, Алекс отключал звук, как только приземлялся на диван. Сейчас, когда, кроме его смартфона, около него всегда находился еще и телефон связи с командой заговорщиков, а Грег разрешал говорить между собой только по отдельной линии, он перестал это делать.

Звонок раздался на его обычном айфоне. Алекс поднес поближе телефон и с удивлением увидел на экране имя «ВИТЯ».

– Привет, – сказал Алекс в трубку. – А почему сюда?

– Потому что я звоню своему старому другу Алексу, – ответил на другом конце Виктор.

Алекс вдруг почувствовал себя в той, старой жизни. Витя звонит ему на его обычный мобильник. Хотя это не так часто происходило в последнее время, до того, как все началось. Они виделись все реже и реже. Но все равно это был привет из старой жизни. До ограблений. И до всех этих попыток познать себя. И до всего того, что Алекс устроил сам себе, о чем знал только он один. Знал и не был уверен, хочет ли помнить он об этом или забыть. Как дурной сон. До всех этих, как он сам перед собой называл это, экспериментов над самим собой.

– Привет, привет! – радостно выпалил Алекс.

– Я здесь, у пруда, – сказал Виктор. – Зайду?

– Конечно, – быстро ответил Алекс. – Что за вопрос?!

Через несколько минут Виктор вошел квартиру Алекса. Они обнялись, как два старых друга, и перешли в гостиную.

– У тебя найдется, что выпить? – спросил Виктор.

– Конечно, – ответил Алекс.

Разговор поначалу не клеился. И только после нескольких хороших порций Red Label Виктор начал говорить.

– Ты знаешь, Ал… – сказал Виктор. Он уже давно не называл Алекса Алом, так, как называли Алекса в детстве только самые близкие друзья.

Виктор помолчал некоторое время, покручивая и рассматривая в руках красивый стакан для виски от Gala Prestige, и потом продолжил:

– Ты знаешь, а ведь я не был у тебя сто лет.

– Да, – ответил Алекс. – Я мотаюсь по своим делам. Ты своими делами занят.

– Ал, – грустно сказал Виктор, – ты же понимаешь, о чем я?!

Алекс посмотрел на Виктора и сказал:

– Я понимаю, Вить.

Продолжая смотреть на Виктора, Алекс добавил:

– Но…

– Нет, погоди, – оборвал его Виктор. – Я не за объяснениями пришел.

Они смотрели друг на друга.

– Я просто пришел к старому другу детства, Ал, – сказал Виктор.

Алекс молча несколько раз кивнул.

– Ты же знаешь, Ал, я не дурак, правда? – спросил Виктор.

– О чем ты говоришь, Вить? – сказал Алекс.

– Подожди, – сказал Виктор. – Я к тому, что я понимаю, что я не самый умный. Но я не самый идиот.

Алекс покачал головой.

– У меня нет и не могло быть образования, как у тебя, – сказал Виктор, – предки у нас с тобой, прямо скажем, из разного теста.

При упоминании о родителях Алекса передернуло.

– И я шел той дорогой, которую мне уготовила судьбинушка, – продолжал Виктор.

Алекс опять хотел что-то сказать, но Виктор остановил его жестом.

– Я не жалуюсь, братан. Я так.

Алекс ожидал, что Виктор будет корить его тем, что они не видятся. Что Алекс крутится совсем в других кругах, куда вход Виктору был заказан в силу его воспитания и поведения. Но Виктор говорил не об этом. Совсем не об этом.

– Ты простишь мне, что я втянул вас с Викой в эту историю? – вдруг спросил Виктор.

Алекс оторопел. Он не ожидал такого поворота.

– О чем ты, Вить? – сказал он. – Это мой выбор. И ее выбор.