– И я вспомню все, что, типа, забыл?

– Ну, не совсем так, – покачал головой Гроссмейстер. – Обратной силы закрепление не имеет. Но впредь при Скачке у вас уже всегда будет два набора воспоминаний – старый, и новый, актуальный. И оба – подлинные.

– В первый раз – два, через месяц уже – три, затем – четыре… Так? – демонстративно загибая пальцы, уточнил я.

– Ну, это своего рода наше бремя – помнить десятки прожитых жизней, – снова не стал возражать Анатолий Сергеевич. – Но в этом же – и главная наша сила. К тому же, самые старые версии реальности из памяти постепенно уходят, сохраняются лишь наиболее яркие их моменты – как это нередко бывает у обычных людей с давно прожитыми годами. Ну и (я, кажется, уже упоминал) большинство перемен для членов Ордена – чисто внешние. Закрепленный Столп не так просто поколебать.

– Что ж, я согласен, – раздумывать тут, в общем-то, было не о чем – я и не собирался. Больше того, не вполне был уверен, что от моего позволения здесь уже что-то зависело. – Готов вступить… и закрепиться.

– В таком случае, держите, – запустив руку в карман пиджака, Гроссмейстер протянул мне невзрачное пластиковое колечко.

– Что это? – не понял я.

– Якорь, способный вас закрепить. Их выдает Машина – все члены Ордена носят такой, – Анатолий Сергеевич продемонстрировал мне собственную правую кисть, и только теперь я заметил у него на среднем пальце утолщение, которое сперва тем не менее принял за какой-то нарост на коже, вроде мозоли. И, лишь приглядевшись, больше угадал, нежели рассмотрел телесного цвета ободок – такой же, как и тот, что предназначался мне. – Наденьте на палец правой руки, – продолжил мой собеседник. – На любой, какой захотите. Только не пугайтесь, в какой-то момент будет больно…

Увы, последнее предупреждение запоздало – взяв из ладони Гроссмейстера кольцо, я уже просунул в него палец – по примеру Анатолия Сергеевича, средний – и не смог сдержать вскрика: на фаланге вдруг словно острые челюсти сомкнулись.

– Я же сказал, не пугайтесь, – сокрушенно покачал головой хозяин кабинета. – Уже ведь прошло, да?

Так оно и было – боль исчезла столь же внезапно, сколь и явилась. Утвердительно кивнув собеседнику, я осторожно тронул кольцо пальцем левой руки – пластиковый ободок сидел как влитой, ни провернуть, ни сдвинуть его мне не удалось.

– Вот и все, – удовлетворенно заявил Гроссмейстер. – С этого момента, Игорь, вы член Ордена первого градуса посвящения.

– Так просто? – непроизвольно вырвалось у меня. – И что, никакого торжественного ритуала, свечей там, балахонов с капюшонами?

– Ну, хотите, принесу меч – встанете на колено, и я вас им стукну по плечу? – хмыкнул Анатолий Сергеевич. – Меч у нас, кстати, имеется – старинный, XV века – говорят, его сам Брюс привез из одной из первых миссий. С балахонами сложнее, но тоже можно что-нибудь придумать…

– Да нет, не нужно, наверное… – пробормотал я, не до конца понимая, смеется надо мной собеседник или же предлагает всерьез. – Просто скажите, что я теперь должен делать.

– Ничего особенного, – развел руками Гроссмейстер. – Просто живите обычной жизнью – только не забывайте в первый четверг месяца наведываться в штаб-квартиру. Вы ведь на юриста учитесь? Вот и продолжайте – благо Скачки вам теперь не страшны. Как получите диплом, Орден вам поможет устроиться на работу… Тут же вот еще какой момент. Столпы ведь не только сами устойчивы к изменениям. Они еще и, скажем так, стабилизируют пространство вокруг себя – свой круг общения, общественные структуры, в которые вхожи. Расставляя членов Ордена по нужным местам, мы фиксируем одни социальные институты – и тем самым перенаправляем всю силу преобразований в другие, намеренно оставленные без защиты. Так что, просто регулярно посещая свой Университет, вы уже будете этим служить Ордену – ради лучшего будущего.

– Поня-атно, – протянул я – с некоторым даже разочарованием. – То есть самому отправиться в прошлое мне не светит? А то уже губы раскатал… – попытался я свести недовольство в шутку.

– Это как Машина решит, – вопреки ожиданию, не стал лишать меня надежды Анатолий Сергеевич. – Большинство членов Ордена хоть раз да посылаются на миссию. Ну или, по крайней мере, участвуют в ее обеспечении. Так что ничто не исключено… Но всему свое время, – закончил он. – А сейчас прошу меня извинить – дела. Да, мы проверили, вот ваш нынешний адрес, – запустив два пальца в нагрудный карман пиджака, Гроссмейстер извлек оттуда сложенную в несколько раз бумажку. – Держите. Федор Федорович вас проводит…

…– Поездка завершена, – вырвал меня из пучины воспоминаний напевный голос навигатора. – Стоимость – восемьсот тридцать рублей. Благодарим за то, что вы воспользовались услугами…

Я вскинул голову: за окном автомобиля виднелся угол стильной семиэтажки, адрес которой значился на полученной мной от Анатолия Сергеевича бумажке.

Расплатившись с водителем, я выбрался из машины. Не спеша подошел к подъезду. Выудив из кармана связку ключей, отпер электронный замок. Из-за открывшейся двери дыхнуло прохладой.

Поежившись, будто от настоящего мороза, я шагнул внутрь. Лифт вызывать не стал, направился к лестнице – словно специально потягивая время. Хотя почему «словно»?

И тем не менее, минута – и я стоял на площадке перед квартирой с нужным номером. Снова ключи, два тихих щелчка замка…

Не знаю почему, но, переступая порог, я был почти уверен: родители дома. Я не спросил о них у Гроссмейстера – как-то не сообразил – да что там, еще на лестнице мысли мои оставались заняты чем-то совершенно другим… Машинально я попытался нащупать рукой выключатель, но в привычном месте под пальцами оказалась лишь голая стена.

Так и не сумев включить свет, я шагнул в темноту:

– Мама! Отец!

Ответом мне послужила оглушительная тишина: квартира была пуста.

г.Москва, май 20** года

Текущий поток времени

Жизнь пошла своим чередом, в кои-то веки позволяя мне мало-мальски уверенно смотреть в будущее. Дома у меня таки нашлись заветные заметки – хотя и обрывавшиеся концом прошлой недели, но основные ориентиры вполне обозначившие. Так, с Ольгой мы и в самом деле встречались около месяца – выходит, один Скачок наши отношения худо-бедно пережили. Судя по записям, с самого начала увлечен я ею был более чем серьезно, тогда как девушка на первых порах скорее играла со мной. А вот после Скачка наши роли будто бы поменялись: Ольга вдруг загорелась, мои же чувства, судя по всему, несколько поостыли. Последнее, может, и не удивительно: ведь узнал я о них тогда, как и теперь – вычитав в «мемуарах».

В силу неизбежной фрагментарности заметок, а также из-за более чем недельной в них лакуны, сюрпризы меня время от времени догоняли – но к такому мне было не привыкать. К тому же, случались среди нежданных открытий и вполне себе позитивные новости. Так, например, выяснилось, что зачет по судебной медицине, на котором, как мне помнилось, я без шансов угодил на пересдачу, теперь у меня благополучно проставлен. С другой стороны, уже «закрытое» однажды Гражданское право мне пришлось сдавать повторно. Так-то, предмет этот был у меня из любимых – но внезапно оказалось, что в регулировании вопросов интеллектуальной собственности произошли существенные и не очень логичные изменения. К счастью, у преподавателя я числился на хорошем счету, и, кажется, искренне удивившись и огорчившись «нелепому и необъяснимому помутнению моего сознания», тот меня «вытянул».

Тем не менее, провозились мы с ним довольно долго, и когда, наконец освободившись, я вышел из здания Универа на улицу, уже начинало смеркаться. Садовое кольцо, на которое устало смотрел подслеповатыми окнами фасад моей alma mater, лениво зажигало фонари на столбах. Зыркали фарами проносившиеся автомобили, с тротуара им весело подмигивали светоотражающими элементами одежды владельцы моноколес, электроскейтов и прочих самокатов – что-то, кстати, много их расплодилось в Москве, раньше такого не было, по-моему!