Ну, это теперь мы еще посмотрим: и кто тут из нас Антихрист, и кто куда уйдет или нет…

Сзади громыхнуло – на этот раз уже явно не с небес. Свистнула пуля – мимо… Если действительно серебряная и попадет, даже не поразив насмерть – это может стать проблемой. Как проблемой был браслет на моем запястье – но на его счет у меня уже имелась одна идейка. Совершенно безумная – и именно потому она могла сработать.

Еще одна выпущенная чернявым – а может, уже и очухавшейся Ольгой – пуля обожгла мне плечо – рассекла футболку и глубоко взрезала кожу. Но раз в теле не застряла – Уроборос с ней! Тем временем я уже вывалился из зарослей на улицу – аккурат к рельсам. Трамвай как раз проходил мимо – на него-то я и рассчитывал, услышав еще из сквера – поэтому и решился на этот шальной рывок. Неимоверным усилием заставив себя не зажмуриться – вслепую у меня не было бы никаких шансов, все нужно было проделать четко и аккуратно – я рухнул на колени и, сжав зубы, сунул руку с серебряным браслетом под стальное колесо.

Сверху зазвенело оконное стекло – в него угодила очередная пуля. Бедные пассажиры!

Осколки посыпались вниз, но там, на асфальте, никого уже не было – орущего от боли благим матом, меня затянуло в воронку переноса – «пинок» вышел на загляденье.

Кажется, сработало!

г.Москва, август 20** года

Спонтанное вмешательство в поток времени

Вихрь начал было слабеть, но откуда-то я точно знал: рано. Нужно нырнуть глубже, протянуть дольше, продвинуться дальше. Я наклонился вперед – словно и в самом деле собрался физически плыть сквозь поток, даже подгреб руками на манер брасса – и время неохотно, но уступило. Круговерть зашлась с новой силой – правда, невидимая резинка у меня за плечами заметно натянулась.

Сколько мне так удалось выиграть? Пару секунд? Минуту? Час? Я понятия не имел. Чувствовал только, что с каждым символическим гребком сопротивление потока нарастает, а привязь все сильнее тянет меня назад.

Но пора остановиться пока не пришла. Можно еще. Значит – нужно еще! На миллиметр. На миг. На гран. На мысль… Что заберу – все мое!

Последнее усилие. Последний рывок. Кажется, все: глухая стена… За спиной – звенящий от напряжения жгут от катапульты. Только дай слабину – и выстрелит. Но обратно мне нельзя, никак нельзя – надо еще немного вглубь. Хотя бы чуть-чуть… Я смогу!

Внезапно где-то не то сзади, не то сверху раздался оглушительный хлопок, и удерживавший меня поводок разом исчез, будто лопнул. Точно лопнул: невидимым обрывком меня стегнуло по затылку – и выкинуло прочь из межвременья переноса.

Асфальт. Причем, сухой асфальт. Утопленный в нем гладкий рельс. Правая ладонь – кажется, я на нее опираюсь. Левая… Левая культя. Благополучно зажившая – раны перенос лечит. Но от этого не менее безобразная – утраченные конечности поток не возвращает.

Но я знал, что так будет. Заранее согласился уплатить эту цену. Я жив, и, похоже, в прошлом – стало быть, оно того стоило.

Мои путаные размышления прервала заливистая трель трамвайного сигнала – сперва я услышал именно ее, и лишь затем – стук колес по рельсам и надсадный скрип тормозов. Я вскинул голову: нервно подмигивая электронной табличкой с номером маршрута, на меня надвигался тупорылый бело-голубой стальной монстр, отсюда, снизу, казавшийся размером с аэробус – разве что без крыльев.

Долгую секунду я завороженно смотрел, как он неумолимо приближается, затем, опомнившись, шарахнулся с путей.

Не переставая сигналить (сумей я перевести это треньканье с трамвайного на русский – наверняка узнал бы о себе много нового и интересного), сцепка из трех вагонов прогрохотала мимо. Некоторое время я тупо пялился ей вслед, затем бегло огляделся. Позади меня находился знакомый зеленый сквер. Прямо, через улицу, уныло щурился забитыми фанерой окнами подготовленный под снос двухэтажный дом – он здесь, скорее всего, раньше тоже стоял, но детально за ливнем я его не рассмотрел – собственно, и не пытался.

Да, точно, был же ливень… Я поднял глаза к небу: солнце скрывали облака, но дождем пока и не пахло. Как и сумерками. На сколько же это я прыгнул?

Ответ пришел сам собой (вернее, вопрос отпал) – в виде оклика с противоположной стороны улицы:

– Игорь!

Я обернулся: по тротуару в своей любимой темной юбке-миди и бежевой блузке, с сумочкой на плече спешила Полина.

Просияв, я бросился девушке навстречу – второпях едва не попав еще под один трамвай, уже противоположного направления, за что снова удостоился недовольного трезвона. Резкий звук несколько привел меня в себя, и, пропустив вагоны, оставшуюся часть улицы я пересек уже с оглядкой.

– Прости, я немного задержалась… – выпалила девушка. – Что с тобой? Ты что, под поливалку угодил или в фонтане искупался? – искалеченную руку я сообразил спрятать за спину, но не заметить мою без единой сухой нитки одежду напарница, конечно, не могла.

– Какое сегодня число? – первым делом спросил я.

– С утра было… – Полина назвала дату. День оказался прежним. – Ты что, снова не в своем потоке? – вытаращив глаза, догадалась девушка.

– Уже не знаю, – рассеянно бросил я – резинка назад не тянула, и я понятия не имел, смогу ли вернуться. – Может, теперь он и мой.

– Объясни, – потребовала напарница.

– Ну, это долгая история… Когда я сегодня вернулся домой из штаб-квартиры…

– Начало я знаю, – перебила меня Полина. – Был Скачок – и я отлично помню, как приехала к тебе, как попалась легионерам, как ты сбежал… Ты, кстати, хоть понял, что, свалив из квартиры, оставил меня с ними одну почти на час – до Скачка? – хмуро бросила она.

– Э… – об этом я, и правда, как-то не задумывался. – Так перенос же был спонтанным! – поспешил оправдаться. – Но ведь все обошлось? – спросил уже с испугом.

– Опустим подробности, – нервно скривившись, бросила девушка. – Во всяком случае, адрес штаб-квартиры я им не назвала. А в новой реальности ты встретил меня у такси и велел прийти сюда. Я здесь – так что будем считать: да, все обошлось. А вот что ты снова делаешь не в своем времени? Мало нам парадоксов?!

– Спасаю тебя, вообще-то, – в некоторой даже запальчивости заявил я. – В сквере они тебя схватили… Вернее, схватят… То есть, надеюсь, что теперь уже нет… Короче: надо отсюда валить, пока не набежали легионеры! – мотнув головой, перешел я к сути.

– Ну раз надо… – взгляд напарницы скользнул вдоль улицы и вдруг замер, уставившись куда-то мне за спину. – Поздно, – выдохнула Полина. – Они уже здесь!

Я обернулся: по тротуару прямо на нас быстрым шагом двигалась Ольга. У уха она держала телефон, а смотрела вовсе в сторону – через дорогу, на сквер – но стоило ей приблизиться еще на дюжину шагов…

– Сюда! – схватив за локоть – увы, за левый – Полина дернула меня в глухую арку. Когда-то через нее, должно быть, осуществлялся въезд во двор, но сейчас проем был заколочен досками – доступен остался лишь двухметровый пятачок, с которого в дом вела хлипкая даже с виду дверь, заклеенная бумажной лентой с синими печатями муниципалитета. – Крутись Уроборос, что у тебя рукой?! – потянув за локоть, девушка невольно вытащила на обозрение мою уродливую культю.

– Оставил в будущем, – выдохнул я, хватаясь здоровой кистью за ручку опечатанной двери.

Похоже, только на приклеенной бумаге та и держалась – распахнулась с первого же рывка, едва не слетев с петель. Прошмыгнув внутрь, мы захлопнули дверь за собой – оставалось надеяться, что это произошло прежде, чем Ольга на тротуаре поравнялась с аркой. Так или иначе, рыжая легионерша ничего не заметила – по крайней мере, за нами она не сунулась.

– Уф-ф, кажется, пронесло! – прошептал я.

– Так что случилось с твоей рукой? – таким же шепотом спросила Полина.

– Под трамвай попал… Нет, честно!

– А потом был перенос? Раз зажило?

– Ну, да… Смотри, тут лестница! – глаза мои немного привыкли к темноте, и из мрака выступили ведущие вверх каменные ступеньки.