К некоторому моему облегчению, на сцене Ольга пробыла недолго. Джаббу Хатта благополучно победили, принцессу спасли, и они уступили место другим героям. Собственно, представление уже явно шло к концу. Некоторое время на эстраде еще махали световыми мечами, но освободившиеся актеры уже потянулись в зал, помогать официантам разносить заказы – должно быть, это являлось частью программы. Вышла из-за кулис и Ольга.

Теперь на ней была надета свободная туника – короткая и полупрозрачная, но все же сохранявшая какую-то видимость приличий. С тремя бокалами пенного на подносе, девушка быстрым шагом направилась прямиком к нашему столу и остановилась аккурат напротив меня.

– Какого черта ты сюда приперся?! – яростно сверкнув очами, прорычала она громким шепотом. Лицо ее и в самом деле было красным – но теперь я сомневался, от смущения или от гнева. Возможно – от того и другого одновременно.

– Я… Я это… Не специально… – несколько опешил я от ее внезапного напора.

– Я же просила тебя никогда не приходить ко мне на работу! – с каждым словом все повышая голос, выговорила девушка.

– Но я не знал…

– Я! Тебя! Просила! – отчеканила моя подруга, постепенно переходя на фальцет. – Просила!!! Я что, часто о чем-то прошу?! А ты…

Поднос в ее руках задрожал, и на миг мне показалось, что сейчас Ольга выплеснет пиво мне на голову, но рыжая бестия всего лишь швырнула заказ на стол (каким-то чудом ухитрившись при этом не пролить из бокалов ни капли) и, резко сорвавшись с места, бросилась к двери с табличкой «Только для персонала». Промедлив едва ли секунду, я кинулся следом. Увы, дверь захлопнулась перед моим носом, а когда я схватился за круглую ручку, та уже не повернулась – должно быть, девушка успела запереться.

Терпеливое ожидание под дверью – под недоумение и насмешки одногруппников во главе с ехидной Ирочкой – ничего мне не дало: как оказалось, из служебного помещения имелся другой выход. Рассказал мне о нем администратор, обратиться за помощью к которому я сообразил слишком поздно – Ольги в ресторане уже не было. Ну или, по крайней мере, так мне сказали.

Вот, собственно, и все. Ну, почти.

С того самого момента – и до сих пор, а минула уже полная неделя – Ольгу я не видел. На мои звонки она не отвечала – справедливости ради, после пары первых попыток (еще из-под той запертой двери), слегка остыв, снова набрать подруге я сподобился не сразу – понадеялся, что та перезвонит сама. Не перезвонила, ясное дело. Когда же через день, отпросившись с тренировки (отдельный вопрос, чего мне это стоило), я приехал в Кузьминки, дверь в квартиру мне не открыли – хотя свет в окнах и горел.

Что стояло за таким поведением Ольги? Непреодолимый стыд? Или негодование с обидой? Насколько я успел изучить свою подругу – скорее, все же, последние.

Блин, было бы на что обижаться! Просьбу ее я, видите ли, не выполнил – так специально, что ли?!

Да и сама-то она, если задуматься, хороша!

Во всех смыслах хороша…

Что ж, оставалось надеяться, что надвигающийся Скачок с присущей ему бесцеремонностью ситуацию как-то развернет…

* **

– Приехали, – снова выдернул меня из пучины воспоминаний пышущий энтузиазмом голос Виктора. – Выгружаемся!

Я неспешно вылез из автомобиля и огляделся. Съехав на обочину, мы остановились на опушке небольшого березового перелеска. На краю дороги стоял дуб. Вероятно, в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный… Так, стоп! Лев Николаевич об одном таком исполине все уже рассказал до меня.

Хм, а ведь если у нас получится задуманное Машиной, придется графу Толстому менять концовку своей знаменитой эпопеи! А он ведь, бедняга, даже и не заподозрит, что когда-то написал по-другому – если, конечно, сам не состоял в Ордене. А вдруг, кстати? Гиляровский, вон, если верить Виктору, вполне себе был Столпом! Как, кстати, и фантаст Кир Булычев – про него мне Эф Эф рассказывал…

Водитель (ясное дело, наш товарищ по Ордену) открыл багажник и, кряхтя, выволок оттуда два увесистых тюка – один с нашей с Панкратовым одеждой, второй – с конской сбруей и оружием.

– Переодевайтесь, – деловито распорядилась Полина, демонстративно отворачиваясь.

– Слушаемся, ваше высокопревосходительство! – ухмыльнулся мой напарник, ловко распуская завязки тюка. – Так, поручик, это, кажется, ваше, – сунув внутрь руку, Виктор извлек на свет аккуратно сложенные синие брюки-чакчиры и протянул их мне. – Это тоже ваше, – за штанами последовала расшитая белыми шнурами куртка-доломан – синяя же, с голубыми воротником и обшлагами.

Приборным металлом «моего» полка – Гродненского гусарского – считалось серебро, но ни одной серебряной детали костюм не содержал – и отнюдь не из-за скупости портного. Ag[3] – единственный химический элемент, на перенос которого из потока в поток у времени аллергия. Или у Машины, не знаю – да и никто толком не знает. До грамма – еще переварит, а больше – выплюнет, вместе с тобой. Никаких серебряных вещиц на миссии – об этом Панкратов меня сразу предупредил. Впрочем, подобных у меня и не водилось – а вот Ольга носила серебряное колечко и цепочку с кулоном…

Так, при чем тут снова Ольга? Довольно о ней! Сейчас у меня иные заботы!

Минут через пять, полностью экипированный – вплоть до кивера, ташки, сабли на боку – и даже в серых походных рейтузах, надетых поверх чакчир (там, куда мы направляемся, погода ожидалась студеной), я окликнул Полину. Виктор успел переоблачиться раньше меня и к моменту, когда я закончил, уже давно щеголял в украшенном аксельбантом белом мундире с алым воротником и черной шляпе-треуголке с пышным белым султаном из перьев. Ну и при шпаге, разумеется.

– Готовы? – быстро повернулась к нам девушка. – О, какие красавцы – заглядеться и пропасть! Ладно, к делу! – она достала из сумочки смартфон, включила камеру и развернула гаджет экраном к нам. – Традиционное включение! Поехали! Представьтесь на камеру!

– Виктор Панкратов, четвертая степень посвящения, – проговорил мой напарник.

– Игорь Одинцов, третья степень посвящения, – в свою очередь назвался я – новый градус мне присвоил Эф Эф перед самым выездом на миссию.

– Представитель группы обеспечения Белоголовцева Полина, третья степень посвящения, – отрекомендовалась последней сама девушка – держась при этом «за кадром». – Мы находимся в городе Борисов, Минская область, Белоруссия. Точка старта… – она назвала сегодняшнюю дату. – Точка заброски – 13 ноября 1812 года. Готовы выслушать заключительное напутствие.

Экран в руках Полины мигнул, и на нем появилось добродушное лицо Анатолия Сергеевича, Гроссмейстера.

– Добрый вечер, коллеги! – с теплой улыбкой приветствовал нас глава Ордена. – Растекаться мысью по древу не стану. Я видел вашу подготовку, придраться не к чему. Осталось пойти – и сделать дело. Удачи, ребята! Ради лучшего будущего!

– Ради лучшего будущего, – эхом отозвались Виктор и Полина. Опоздав лишь самую малость, поспешно присоединился к их дуэту, превратив его в трио, и я.

Экран смартфона погас – Гроссмейстер в штаб-квартире отключился.

– Шеф сегодня и в самом деле немногословен, – хмыкнул Панкратов. – Что ж, тем лучше: не люблю долгих проводов. Ну что, пошли? – обернулся он ко мне.

Я собирался ответить – может быть, даже ввернуть какую-нибудь уместную шуточку – но внутри у меня внезапно все затрепетало, дыхание сперло, и единственное, на что меня хватило, был короткий кивок султаном кивера.

– Не дрейфь, Игорек, – усмехнулся Виктор, без труда поняв мое состояние. – Все путем!

– Я и не дрейфю… Не дрейфлю… Не боюсь, короче! – рассердившись на самого себя за выказанную слабость – и тем самым малость взбодрившись – кое-как выговорил я.

– Ну и правильно, – кивнул мой напарник. – Полинка, пока!

– До встречи в текущем потоке, – выдала девушка, должно быть, какую-то расхожую формулу – словно спрятавшись за ней. Выглядела дочка Эф Эф взволнованной – пожалуй, не менее моего.