- Все — таки мы зря сюда поехали, — сетовала Лера. — Здесь беспощадное солнце.

- Но и моря такого нигде нет! Павлик посмотри, вооон кораблик.

Совсем рядом серебрилась ровная гладь моря, но это совсем не волновало ребенка, он предпринимал еще одну попытку завладеть очками.

- Придется их привязать.

Лера рассчиталась за такси и не успела полюбоваться красотой моря, навстречу уже спешил Никас со служащим.

- Какие гости, какие гости! Не поверил, когда пришло сообщение из агентства, только сейчас верю своим глазам.

Никас тепло обнялся с Лерой, пожал руку Саше и пока шли к домику, разговаривал с Викой.

Приятная ностальгия охватила душу при виде свежевыбеленных стен, деревянной террасы, густо посаженных кустов роз и цветущих деревьев розовой акации.

- Специально для вас, ввел новшество, — Никас показал на плотные холщовые шторы по всему периметру террасы. — Будет также жарко, но все-таки в тени.

Служащий занес багаж в дом, выслушал указания шефа и удалился.

- Лера, кухня в твоем распоряжении.

- В этот раз ни каких кухонь! Полный пансион. Хочу, чтобы жена отдохнула.

- Почему тогда без няни?

- Наша няня сама скоро станет мамой, — пояснила Лера и обеспокоенно посмотрела на мужа. — Как ты себя чувствуешь? Может в дом зайдем, там прохладней.

- Все прекрасно, единственное, глаза болят от яркого солнца.

Задернув шторы, Лера взяла из рук мужа сына и раздев его отошла к бассейну, в котором уже плескалась Вика. Саша снял очки и расслабленно, блаженно прикрыл глаза.

- Я очень переживал. Вы ведь у меня отдохнули и через пару месяцев такое, — Никас показал на кипу журналов.

Саша листал страницы изданий на русском и греческом языках и на всех, первую страницу украшали фотографии Орловых.

- Никогда не надеялся вас увидеть, поэтому и храню журналы. Саша, ты герой!

- Это все Лера, без нее я бы не справился.

На глаза попалось фото, где он, забирая Леру из роддома, держит на руках голубой конверт с Павликом.

Он торопился к этому дню, можно сказать, что с рождением сына вернулся к нормальной жизни.

Николаев давал год на реабилитацию:

- Не надо форсировать, всему свое время.

- Андрей, ты не понимаешь, к рождению ребенка я должен твердо стоять на ногах! Я не могу допустить, чтобы Лера еще и со мной нянчилась.

Сказал и сделал.

Снова о них писали, снимали, восхищаясь и поражаясь волей Орлова к жизни, его силой, но только он один знал, что питает его силу и неисчерпаемое желание жизни — вера жены в него, в них, и он обязан не разочаровать ее. Из больницы Сашу привезли на носилках, его сердце могло только любить, всему остальному пришлось учиться заново.

Как только мужа выписали, Лере пришлось вернуться в команду и контролировать тренировки мужа она не могла. Лида, хоть и находилась рядом с ним, не имела такого влияния, чтобы запретить ему истязать себя. Пробовала жаловаться Андрею, но тот только разводил руками:

- Что я могу сделать? Черепок я ему собрал, в первом классе, вместе с дочкой он учится на отлично, курса массажа и иглоукалывания было достаточно, чтобы он встал на ноги. Все дальнейшие процедуры были на закрепление результата, ведь если человек хочет жить нормальной жизнью, медицина бессильна.

Возвращалась с соревнований Лера с особой радостью. В прихожей ее встречала Вика, Лида, снова няня, немного сиделка, но теперь приходящая только на день, и муж. Сначала на коляске, потом на костылях, с тросточкой и в один прекрасный день на ногах. Лера старалась разделить свое внимание и любовь поровну, между дочкой и мужем. Очень переживала, что скоро все это придется делить на троих и Вике, которая так радовалась возвращению домой, этой заботы будет не хватать. К счастью, дочка развеяла ее сомнения, однажды перед сном, прошептав ей на ухо:

- Мама, папа очень скучает по тебе, вздыхает, только ему стыдно признаться, он же большой, поэтому, когда родиться братик, ты отдай его нам с Лидой, а сама занимайся с папой. У него сразу все получится, даже массажист сказал мне, что папа супергерой.

- Да, наш папа такой, — Лера погладила дочку по голове, поцеловала и тихонько вышла, прикрыв дверь. — Хорошо бы этот супергерой не противничал и пил таблетки.

В постели мужа не было, в ванной тоже. Лера нашла его на балконе, вышла, накинув шаль. Взгляд упал на напряженные руки, сжимающие перила:

- Саш, не терпи, выпей таблетку, — несмотря на холод, его тело пылало, она провела ладонью по влажному лбу. — Не мучай себя! Давай я сделаю укол, — она обняла его, целуя в плечо. — Мне больно на тебя смотреть, а мне нельзя волноваться, между прочим.

- Ты читала о побочных эффектах этих лекарств? Подавляют волю, притупляют реакцию, действуют на потенцию.

— Пойдем, — за руку она завела его в комнату и посадив в кресло, села ему на колени. — Все это носит временный характер, нужно хотя бы попробовать. И потом, если твой пыл немного поутихнет, я точно жаловаться не буду.

- Ты как будто забыла, как я лежал овощем, — возмутился он.

- Я действительно не помню, эти две недели были в каком-то тумане.

- А потом, после операции, когда я не мог вставать, ты меня умывала, брила, кормила…

- Это было то всего несколько дней, потом ты стал делать все сам, а с учетом того, что твоя сила переместилась в руки, то мне иногда было стыдно перед медперсоналом, за свой растрепанный вид, — встретив ее смеющийся взгляд, он тоже улыбнулся. — Вот таким ты был овощем, неугомонным.

***

На бледном осунувшемся лице застыла маска страдания, сухие, в красных трещинках губы были истерзаны дыхательными трубками. Сердце сжалось, сомнения терзали с новой силой, имела ли она право самостоятельно принимать решение, ведь даже не посоветовалась со свекровью.

- Ты поступила правильно, — Николаев вмешался в ее мысли.

Лера обернулась на усталый голос. Лицо Николаева было таким же бледным, как и Сашино, но под толстыми линзами очков, улыбались карие глаза. — Не вериться, что я это сделал.

- Спасибо, — уверенность, исходящая от него, тронула улыбкой и ее губы.

- Тебе спасибо. Двух мужиков к жизни вернула.

- Когда он придет в себя?

- Наркоз отойдет, почувствует боль и очнется, но не раньше завтрашнего утра. Как я понимаю, тебя заставлять поспать, бесполезно, будешь караулить всю ночь. Вот я бы с удовольствием отдохнул, но главный вызывает, и тебя, кстати, тоже.

После небольшой пресс-конференция, в кабинете главврача, Лида заставила Леру плотно поужинать и вернулась она в палату поздно вечером.

Драматические события последних месяцев, нагромождались и сплетались: Агеев, Ирсон, авария, Николаев, операция, снова Агеев и Ирсон. Но после сегодняшнего дня, у нее появилась твердая убежденность в своей силе, она удержит все что у нее есть, она сможет. Не об одной сегодняшней фразе, действии, взгляде, она не жалела.

Лицо мужа уже не пугало, казалось спокойно спящим. Поставив рядом стул, взяв его руку в свою, Лера по привычке рассказала о сегодняшнем дне, опустив неприятные подробности. Спать она не собиралась, отсчитывала по часам двадцать минут, через которые заходила медсестра, убеждалась, что все в порядке и отслеживала новые двадцать минут. Проснулась она внезапно, почувствовав легкое сжатие руки. Открыв глаза, посмотрела на мужа, его лицо было неподвижным, показатели на прежнем уровне. Слегка помассировав безжизненные пальцы, она поднесла их к своим губам. Затаив дыхание, склонилась к Саше, его веки подрагивали, она позвала его, и он медленно открыл глаза. Мутный зрачок прояснялся, взгляд становился осмысленным, его что-то беспокоило, он сильнее сдавил ее руку. В панике, в стремлении помочь, не осознавая, что творит, она освободила его рот и нос от дыхательных трубок и он вздохнул самостоятельно, по его глазам, поняла, что это именно то, о чем он просил.