— Девочка моя, как же я соскучился, — шепчет он мне в шею, покрывая ее поцелуями-укусами, волнующими, будоражащими кровь. — Что ты со мной делаешь?

Мы хихикаем, как подростки, когда нас за этим не совсем благовидным делом замечают ребята, чья очередь дошла до управления виртуальной машиной, и, смеясь, вываливаемся из кабины, поправляя на себе одежду.

— Ты такая красивая, когда смеешься, — замечает он, и я снова покрываюсь румянцем.

ААА! Мамочки, как это приятно, как это здорово, как это волнующе!

— Я тут! — Саша машет рукой, выбираясь навстречу из пластиковых разноцветных шаров.

— Набегалась? — интересуется Дима.

— Не-а! — машет она головой в разные стороны, от чего хвостики, и без того державшиеся на честном слове на голове, рассыпаются.

Мы снова смеемся, и, пока Дима помогает дочери обуться, я пытаюсь собрать мягкий пушок волос вместе, сделав небольшую косичку.

— А тепель — молложеное! — Саша скачет на одной ножке.

— У нее реактор в животе, не иначе, — комментирует Дима. А потом берет за руку девочку, потому что второй она держится за мою ладонь.

Мы выходим из детского парка аттракционов, и я ловлю наше отражение в витрине бутика. Мне открывается картина, о которой я всегда мечтала: мама, папа, дочь, идут втроем, улыбаются, смеются над шутками друг друга. Дима перехватывает мой взгляд, и, кажется, понимает мою боль от потерянного времени, которая скользит в нем. Он подмигивает мне, а потом подхватывает Сашу на руки, усаживает на локоть, и кивком подзывает ближе. Я смеюсь, выгоняя из головы дурные мысли, и беру его под руку, сливаясь, таким образом, и с ним, и с ней.

— Сюда! — командует Саша и указывает рукой на вывеску, на которой нарисовано мороженое.

— Она тут уже все знает, — комментирует Царев.

В кафе она тут же бежит занимать столик прямо у окна, плюхается на зеленый мягкий диванчик.

— Здравствуйте, рада видеть вас снова, — скользит заинтересованным взглядом официантка по мускулистым рукам моего мужчины, которые показываются из-под закатанных рукавов лонгслива.

— Мы тоже, — я демонстративно кладу свою ладонь ему на плечо и мягко улыбаюсь. Ее внимание тут же переключается на меня, она принимает официальный вид и чисто женской любезности как не бывало.

— Вот наше меню, ознакомьтесь, — девушка выставляет журналы и подвигает Саше маленький буклет. — А это — детское.

— Как ты хорошо придумал — устроить выходной, — благодарю Диму, а он ловит мои пальцы, подносит к своим губам и мягко и коротко целует их. Выгибает бровь и снова возвращает внимание меню, чтобы скорее сделать заказ.

— Хочу, чтобы две мои девочки больше провели времени вместе. Со мной.

Быстро, пока никто не видит, целую его в щеку.

— Спасибо тебе.

— Отблагодаришь вечером, — ухмыляется он, и от его улыбки феи в моем животе начинают танцевать румбу. — Когда Сашка уснет.

***

Когда мы заканчиваем с обедом, Дима протягивает мне карту.

— Возьми, здесь достаточно денег, на все, что тебе нужно.

— Зачем это? — удивленно смотрю на него, открыв рот.

— Ну как…Купишь, что тебе нужно… Мы с Сашкой идем на второй заход — у нас по программе — катание на машинках, так что у тебя есть два часа. Встретимся здесь же.

— Но я…

— Не спорь. — Он кивает на свою рубашку на мне. — Наверное, ты спишь и видишь, как ее снять.

— Дима! — топаю ногой. Мне не очень нравится, что он снова предлагает мне деньги. Я и без того у него очень сильно в долгу…

— На самом деле, — понижает он голос до интимного шепота. — Я и сам сплю и вижу, как сниму ее с тебя, но…

— Я не возьму от тебя денег. Как это будет выглядеть, вообще?

Царев закатывает глаза.

— Нормально это будет выглядеть, Ева. Нор. маль. но. Ясно?

Не давая мне снова включить режим возмущения, подхватывает Сашу на руки и идет с ней вперед. Она машет мне рукой и строит смешные рожицы.

Ну и как противостоять этой семейке Царевых? Никак!

Я кручу в руках карту туда-обратно и выдыхаю. Наверное, не будет ничего плохого, если я куплю себе несколько комплектов одежды, а за своими вещами съезжу на днях. С одной стороны, боязно вот так бросаться в отношения с мужчиной, но с другой стороны, после огня, что между нами разгорался с невиданной силой все это время, по-другому, мне кажется, быть совсем не может.

Кружу бесцельно несколько минут, а потом машу рукой: да гори оно все огнем!

— Девушка, здравствуйте. Где у вас тут самое красивое белье?

Думаю, что Царев оценит свои вложения…

Мы проводим умопомрачительный день вместе с Сашей и Евой. Давненько в моей жизни не было ничего более настоящего, однако меня всё ещё не отпускает мысль о том, что все это неправда, чья-то глупая игра… Могла ли Вера таким образом манипулировать мной? Заставить поверить, что теперь все иначе, а потом сбросить со скалы?.. Разбить о риф суровой реальности и лишить этой идеальной семьи? Если бы даже она додумалась до такого, то вряд ли Ева стала пособничать ей. Я видел её искренность, видел, как безумно она любит Сашу, как тянется ко мне. И этого было достаточно.

Однако внутри меня развился самый настоящий параноик, который отказывался во что-то верить. Он пытался заставить меня опасливо озираться по сторонам, везде и во всем искать подвох… И я хотел снова провести этот проклятый тест, где-нибудь на другом краю света, да хотя бы в иной клинике. Ева была права: я идиот, зря я обратился в ту клинику, где уже однажды оказался обманутым. Что мешало им подменить результаты? Что, если всё же я не отец Саши? Сердце гулко билось в груди. Изменится ли что-то, если я узнаю, что не родной ей? Но могу ли оказаться неродным? Два теста показывали наше родство с ней? От этих мыслей меня отвлекает смех моей девочки. Саша бежит ко мне, забирается ко мне на колени, совсем как обезьянка, и обвивает мою шею руками.

— Я тоже люблю тебя, принцесса! — улыбаюсь я и целую её в щёчку.

Вероятно, ей становится щекотно, и она начинает смеяться ещё громче, а потом просит меня поиграть с Евой ещё немного, потому что ей совсем не хочется спать.

— Я хатю спать с Евой! Пусть Ева будет щитать мне сказку!

Я смеюсь. Наверное, Вера уже бы сотню раз отвела ребёнка к логопеду, если бы была матерью девочки, ведь то, что ребёнок не проговаривает буквы било бы по её имиджу. Мне становится грустно от мысли, что раньше не заметил стерву, которой была на самом деле моя жена.

Бывшая.

— Ладно, вы можете немного поиграть, а потом чистить зубки, умываться и в кроватку! День сегодня был насыщенный!

Ева и Саша уходят в игровую, а Загадка напоследок отправляет мне воздушный поцелуй, пробуждая внутри нереальное желание прикоснуться к ней, схватить в объятия и не выпускать как минимум до утра. Я улыбаюсь своей мальчишеской страсти, но стоит им уйти, как мысли возвращаются к проклятому тестированию. Я хочу провести тест ещё раз. Чтобы наверняка. И в идеале мне нужны материалы не только мои и Евы, но и наших бывших. Я хочу, чтобы данных было больше, чтобы точно увидеть, что они не имеют к малышке совершенно никакого отношения.

— Вижу, что ты решил прислушаться к моему совету, Димочка! — приближается ко мне Варвара Никитична, и я оборачиваюсь в её сторону.

Пожимаю плечами, потому что сам не знаю, что я решил. Всё сложилось как-то само собой. Мы просто слетели с тормозов и позволили чувствам одержать верх. Вот только получится ли у нас сохранить то, что вспыхнуло настолько резко? Невозможно быстро, неожиданно. Я напряжённо думаю о том, что творится в голове Евы. Готова ли она стать частью моей семьи? Или я не нужен ей?

Идиот!

Какие-то бабские мысли лезут в голову, и я стараюсь вымести их оттуда, освободиться, думать о чём-то ином.

— Я вижу, как вы с Евой светитесь от счастья. Она любит тебя, Дима! Пусть и рано говорить о таких вещах, но видно невооруженным глазом, что вы любите друг друга! Возможно, кто-то скажет, что это неправильно и нелогично, но нельзя ставить любовь в рамки и как-то ограничивать её. У вас всё произошло вот так, у кого-то иначе… Даже если кажется, что слишком быстро, оно как клей момент может — надолго!