— Димочка, всё может быть… Вера ведь не сильно берегла себя во время беременности… Что, если она родила неживого ребёнка и заставила врачей в той клинике подменить малыша? Ведь по УЗИ вы ждали сына, насколько мне известно?

Я думаю… От этой мысли мне становится плохо. Что, если это правда? Что если моя Сашенька мне неродная дочь? Теперь уже для меня это не имело бы совершенно никакого значения… Вот только если Ева её мать, то она отнимет у меня малышку, и я ничего не смогу с этим поделать… Никакие деньги мира не позволят разрушить ту связь, что образовалась между Евой и Сашей с их самой первой встречи.

— Я не знаю, что мне делать, Варвара Никитична! — мотаю головой я, понимая, что попал в какой-то тупик… В безвыходную ситуацию, сбежать из которой уже вряд ли смогу.

— А ты попробуй наладить отношения с той женщиной… Как ты говоришь её зовут? Ева? Попробуй поговорить с ней нормально, попробуй дать ей то, в чём нуждается каждая женщина — ласку и заботу… Если она мать Саши, она не захочет навредить девочке, никакая мать не захочет. Саша считает тебя своим отцом, да так и есть, скорее всего, но если кто-то когда-то ошибся, то быть может, тебе следует договориться с Евой? Стать с ней семьёй?

Меня пробирают до мурашек слова Варвары Никитичны. Я благодарю её за этот разговор и иду к дочери, решив, что посплю сегодня рядом с ней и буду оберегать её сон. И я думаю, что женщина права — если меня обманули, если Саша не моя дочь, то я мог бы попытаться договориться с Евой. Мне казалось, что она тянулась ко мне, у нас с ней возникла незримая связь на физическом уровне… Но тут же я вспоминаю её разговор по телефону, разговор с человеком, который мог бы быть её отцом… Нет! Я не позволю ей и близко подойти к моей малышке! Я сотру её в порошок, если посмеет отнять мою девочку. Я не стану договариваться. Я просто уберу её со своего пути. От этой мысли я становлюсь ненавистным самому себе, но ничего не могу поделать с собой. Я готов вгрызаться в горло за своё маленькое сокровище, потому что без неё мне и жизнь не нужна. Мне ничего не нужно без Сашульки… И я буду до последнего вздоха бороться за неё.

Я вхожу в спальню своей малышки, сажусь в кресло, откинувшись на его спинку, и любуюсь маленькой милейшей мордашкой, пока поволока сна не затягивает меня, а наутро я просыпаюсь от вибрации телефона в руке.

Это из клиники…

Мне ответили, что сделать анализ ДНК можно, несмотря на простудные заболевания у ребёнка… Кроме того, можно не тащить Сашу с собой, а просто отрезать небольшую прядку её волос или принести соску, если она всё ещё пользуется ими. И я решаю, что первое в нашем случае подходит больше всего.

***

С Евой мы встречаемся около клиники. Внутри просыпается сразу несколько желаний, которые тут же начинают бороться друг с другом: одно из них — схватить её за горло и лишить жалкой жизни, а второе — впиться в ее губы и доказать, что спорить с возникшими ко мне чувствами бесполезно. Ведь они у неё точно возникли, я почти был уверен в этом! Вот только я глушу этот порыв, не позволяю даже прикоснуться к ней и просто прохожу мимо. Придерживаю дверь, позволяя Еве юркнуть в здание клиники вперёд меня, а затем иду за ней, втягивая носом аромат её тела. Она нервничает, но, несмотря на это, пахнет приятными духами. И мне хочется дышать ими всю жизнь, но я вспоминаю слова Варвары Никитичны о том, что Ева может оказаться всего лишь подсадной уткой от конкурентов, от тех, кто сильно хочет избавиться от меня. А лучший способ избавиться от меня — раздавить морально.

— Почему мы приехали именно сюда? — нервничает Ева.

— Здесь рожала моя жена. Конечно, за три года персонал тут сменился, но я доверяю этой клинике. Кроме того, они отправят материал в независимую лабораторию… — стараюсь говорить как можно спокойнее и не выдавать голосом то, что кипит внутри. Не хочу показаться похожим на психа.

— Я тоже рожала здесь! — глухо отвечает Загадка и отводит взгляд в сторону. — Мы бы не могли выбрать другую клинику? Я не доверяю этой… Они обманули однажды… Могут обмануть теперь. Их результаты не окажутся достаточно достоверными, ведь всегда можно зап-п… — она заикается, а я понимаю, что она хочет сказать и хватаю её за руку, заставляя посмотреть мне в глаза.

— Ты хотела сказать заплатить? Поверь мне на слово: я не стану этого делать. Мне самому интересно узнать, на чьей стороне правда… Я человек слова, и я не разу не обманывал тебя…

Ева молча пожёвывает губами в попытке возразить, но она прекрасно понимает, что бороться со мной бесполезно, поэтому ничего не говорит.

Мы быстро сдаём всё необходимое в процедурном кабинете, и когда я оплачиваю анализ, то внимательно смотрю на девушку, которая сидит за стойкой регистрации.

— Как быстро мы можем получить результаты?

— Всё зависит от многих факторов… — принимается лепетать девушка и начинает хлопать своими ресничками так, что лучше бы их у неё не было совсем.

— Я спросил — как быстро! Мне важно получить результат как можно быстрее, и я готов доплатить за его выполнение столько, сколько потребуется, — продолжаю давить на неё, потому что отлично понимаю, что за деньги многие душу дьяволу продать готовы, а ускорить выполнение анализа плевое дело.

— Можно сделать за несколько часов, но тогда прямо сейчас придётся отправлять курьера в лабораторию на такси, а там доплачивать человеку, который останется внеурочно и будет делать анализ.

— Отлично! Включите это в счёт. Мне важно получить результат как можно быстрее. Быстрее! — повторяю я и смотрю прямо в глаза перепуганной девицы, а она рисует мне ценник на бумажке.

Понимаю, что это не стоит столько, и я мог бы поспорить с ней, но я не планирую этого делать. Я оплачиваю сумму, которую она мне называет, понимая, что она поделит её между собой и коллегами, потому что даже не выбивает мне чек… Впрочем, всё это не имеет значения. Мне нужны результаты.

— Вам придётся подождать часа три… Может четыре… Или пять, — пищит девица.

— Мне нужно, чтобы до вечера результаты уже пришли мне на почту или я разнесу эту клинику. Вам это ясно?

Она принимается кивать, а я спешно выхожу на улицу и втягиваю морозный воздух с примесью гари полной грудью.

— С кем осталась Саша? — обеспокоенным голосом спрашивает вылетевшая следом за мной Ева.

Я оборачиваюсь и несколько секунд смотрю в её сторону.

Красивая…

Испуганная…

Потерянная…

Быть может, она на самом деле была всего лишь пешкой? Засланцем в чьей-то хитрой игре? Быть может, она не специально появилась в моей жизни и на самом деле уверена, что Саша её дочь?

Отрешившись от этих мыслей, я отрицательно мотаю головой. Не хочу об этом думать, потому что с каждой секундой становится только хуже, противнее на душе.

— С доверенным человеком! — сухо отрезаю я. — Где планируешь дожидаться результатов анализов?

— Я думала, что мы дождёмся их вместе, — пожимает плечами Ева.

— Хочешь провести со мной больше времени, да, Загадка? — спрашиваю я, надвигаясь на девушку и заставляя её буквально вжаться в стену. Она дрожит, когда наши тела соприкасаются, а я ликую и почти касаюсь её губ своими.

Почему же даже сейчас, когда я посчитал, что она предала меня, моё тело жаждет близости с ней? Почему меня так сильно тянет к этой девушке? Что в ней такого?

— Дмитрий Александрович! — задыхаясь, лепечет Загадка. — Дима, я думаю, что нам не следует…

Она кладёт ладони мне на грудь, но я не позволяю ей оттолкнуть меня и лишь сильнее прижимаю к себе. Мы смотрим друг другу в глаза, и наши сердце бьются в унисон.

Ну давай, Загадка, докажи мне, что я тебе безразличен, и позволь продолжить ненавидеть тебя, как и должно быть!

— Я думаю, что нам не следует… — смотрю в его глаза, и буквально ныряю в водоворот его страстей, которые вихрем закручивают меня за собой. Я вижу в них так много, и так мало! В его темных омутах — тоска, надежда, вопрос, утверждение…Все намешано диким коктейлем, и я понимаю, что он точно также страшится неизвестности, как и я — это видно по припухлостям в области глаз. Мужчина явно провел бессонную ночь, также, как и я, и это обстоятельство делает нашу ситуацию еще более катастрофичной, чем была до этого.