«Он слишком много энергии теряет, даже со стимулятором! Нужен донор!»

«Подключай меня».

«А тесты?!»

«Подключай».

…Собственная гостиная, недовольные лица, бешеный водоворот эмоций…

«Ты можешь честно, глядя в глаза, сказать, что ты нам не доверяешь?»

Ильнар медленно покачал головой.

Нет.

Даже теперь, после того, как увидел, как разворачиваются за спиной Кира багровые крылья. Даже после его слов о способностях Измененных. Даже после обвинений Ориена. Даже осознавая, что пять лет почти ничего не знал о человеке, которого считал другом.

— Ну и дура, — буркнул интуит, отворачиваясь.

Кир за его спиной негромко рассмеялся. А когда Ильнар притащил аптечку и Эл все-таки занялся раной — заговорил, медленно, негромко, то и дело кусая губы.

Первые попытки Тайной канцелярии изменять рисунок ауры прошли успешно, хотя и не принесли участникам сверхспособностей. Руководство эксперимента решилось на следующий шаг, и для группы, в которой участвовал Кир, разработали более сложные контролирующие плетения. Первые четыре дня все было нормально…

А потом проект «Изменение» провалился с треском.

Часть артефактов оказалась бракованной. Как это случилось — никто не понял, перед началом проверяли каждый контакт и каждую бусинку, но к концу месяца в живых из ста сорока человек осталось семнадцать. Испытуемые переставали есть, спать, дышать, а то и все сразу — не хотели, просто не видели смысла. Те, что выжили, действительно напоминали скорее кукол, чем людей. Когда стало понятно, что схемы не работают, экспериментаторы попытались их отключить, чтобы спасти хоть кого-то, но именно это и оказалось ошибкой.

— Отключение артефактов ломало весь рисунок, ауры не выдерживали. Пошли срывы. Пятерых просто пристрелили, они бросались на всех подряд, даже транквилизаторы не действовали. Двоим удалось удрать и попасть в новости. Поднялась шумиха, вмешался Император…

Кир умолк, перевел дыхание. Аура его снова приобрела вид едва заметного свечения, и не скажешь, что что-то было. Но ведь было же. И вот, оказывается, почему летучие медузы игнорируют майора — его аура закрыта настолько, что паразиты просто не воспринимают его за живого человека. А говорил — перчатки, техника безопасности… Впрочем, сенсации десятилетней давности с Киром ассоциироваться упрямо не желали — уж кто-кто, а майор Муэрро себя прекрасно контролировал, даже сейчас.

— Я знаю, что их выпустили нарочно, — вдруг произнес он. — И артефакты перестали работать не просто так. Прямых улик не было, Орден действительно очень хорошо заметает следы, но в таких вопросах достаточно легчайшего намека. Если бы эксперимент прошел успешно, у Тайной канцелярии появились бы свои маги, не зависящие ни от Ордена, ни от лекарств. Черно-красные больше всех шумели по поводу нарушения прав и законов и требовали выдать им всех, кто остался в живых, и всю документацию. Пришлось срочно сделать вид, что все умерли, хотя, насколько я знаю, нам не очень-то поверили. Магистр до сих пор разыскивает тех, кто мог остаться в живых. Кое-кого нашел.

Майор поджал губы, явно не желая говорить о том, что стало с Измененными, попавшими во власть Ордена. Ильнар секунду подумал и решил, что ему самому не слишком-то интересны подробности. Куда важнее было разобраться с Киром.

— Они должны были уничтожить все следы, — упрямо проговорил Ориен. — Просто на всякий случай. Змеевы потроха, организация такого уровня… Тебя не должно быть в живых!

— Этот вопрос поднимался. — Кир отвел взгляд и немного помолчал. — Но наверху решили, что от меня может быть больше пользы, чем вреда.

— А если бы они решили наоборот? — саркастически поинтересовался каон.

Кир взглянул на него в упор.

— Я потомственный офицер и давал присягу. Если бы интересы Империи требовали моей смерти, я бы подчинился приказу.

Повисла тишина. Ильнар попытался представить, как бы могла сложиться его жизнь, не будь в ней Кира — но воображение отказывало. Майор поймал его взгляд, и его лицо чуть смягчилось.

— К моей удаче, Тайная канцелярия не любит разбрасываться ресурсами.

Не все артефакты оказались бракованными. Впрочем, о том, что ни смерть, ни окончательный срыв ему не грозит, Кир узнал не сразу. Два месяца его и других выживших исследовали под всеми возможными микроскопами, и в итоге сочли относительно безопасными. Вот только выпускать из лаборатории человека с такой аурой означало отправить его на верную смерть.

— Обычные люди ничего не замечали, а вот интуиты…

Майор резко помрачнел, и Ильнар вспомнил его слова о Дарее, но спрашивать не стал. И так ясно, что распространяться о проблемах в личной жизни Кир не будет ни за что. Но, пожалуй, вживленные под кожу артефакты и измененная до неузнаваемости аура — уважительная причина, чтоб потребовать развода.

Вероятность провести остаток жизни в лаборатории Кира не радовала, однако обратить действие артефактов было нельзя, эмоции в измененном состоянии оказались нестабильны, а истории срывов слишком хорошо запомнились. Врачи разводили руками — увы, дан капитан, вы представляете собой слишком редкую аномалию, чтоб мы знали, что с вами делать. Но жить в состоянии эмоционального хаоса было сложно, и после нескольких скандалов, разломанных столов и пары переломов Кир решил взять дело в свои руки.

Он затребовал от начальства самую полную информацию по обучению интуитов и лечению магических травм, составил программу и начал заниматься. Чтение, упражнения, медитации, многочасовые тренировки в спортзале — аура потихоньку восстанавливалась, а на эмоциональные выплески просто не оставалось сил, но этого было мало…

— Как ни странно, мне больше всего помогла какая-то дурацкая эзотерическая книжка. Там была фраза, мол, наш внутренний мир соответствует миру внешнему, наведи порядок в доме — наведешь порядок в голове, примерно так. Не знаю, почему, но я вцепился в эту мысль, просыпался с ней, крутил в голове. И наводил порядок, везде, докуда дотягивался. Срывался, орал, ломал мебель — и снова наводил порядок, раз за разом. — Кир усмехнулся, но тут же снова стал серьезным. — Мне до сих пор иногда кажется, что если я перестану бриться по утрам, может случиться что-то страшное. Вряд ли, конечно, но лучше не рисковать.

Контролировать себя, собирать по кусочкам личность, держать в узде эмоции и не отпускать, ни в коем случае. Строжайший режим, снова спортзал, жесткая диета. Полный порядок, абсолютное спокойствие, мощнейший ментальный блок, и новая, неизвестная ранее способность — умение вызывать измененное состояние по собственному желанию и выходить из него без вреда для окружающих.

— Через два месяца интуиты перестали от меня шарахаться, ещё через полгода удалось пройти обязательный медосмотр. — Кир покосился на Ориена. — Три года в Диких землях, шесть лет в Управлении магобезопасности Баоны. Начальство смирилось, привыкло, и даже научилось извлекать выгоду из сложившегося положения, у меня-то точно была мотивация следить за черно-красными. Ну а когда стало известно про Таро, сюда могли отправить только меня.

— А говорил про дружбу, — ядовито хмыкнул Ориен. — Все-таки приказы, а?

Каон подобрал оружие, но заметно расслабился. Майор глянул на него, потом, очень серьезно, — на Ильнара.

— Ты зря думаешь, что я ничего не боюсь. У меня дома есть запись из больницы, в момент, когда я потерял контроль, сломал руку главврачу, и меня скручивает охрана. На видео точно я, но я не помню, что и как делал. Совсем. И вот это действительно страшно — не думать, не осознавать своих действий, как будто перестать быть. За девять лет я входил в измененное состояние раза три, при прямой угрозе жизни, будь моя воля — не делал бы этого вовсе. — Кир замолчал, словно произнести следующие слова было непросто. — В Управлении все удивляются, зачем это мне в группе нужны интуиты, и чего я с вами тремя вожусь. Так вот, я себя контролирую и себе доверяю, но шанс на ошибку есть всегда. Если я начну слетать с катушек, вы это заметите первыми. И если вы все ещё рядом — значит, я жив.