Распирает досада. Вот за что? Только забылось все и, пожалуйста, нарисовалась. Надеялась больше не встретиться с ней, но нет. Как бы не так! Город – консервная банка, а люди в ней просто селедки.

Снова с Ирой учиться? Вот за что мне все? Чего бы Ира не коснулась, включался злой рок. В моей жизни портилось все.

Например, тот же английский клуб. Надумала же ее пригласить! Традиционно летом мы уехали в лагерь, расположенный в высокогорье. И что? Даже там с ее подачи случился пьяный дебош. К Ире приехали ребята со двора, узнав ранее, где мы отдыхаем. Пришлось их развлекать, вместо дружеских посиделок и песен возле костра. Ухажеры подруги перебрали спиртного и не уехали в город. Они устроили пьяный галдеж. Было стыдно, безумно стыдно смотреть в глаза американцам-кураторам, когда начались выяснения, кто эта пьянь и откуда.

Потом чертов подвал, изнасилование, якобы дружба, ссора и позорный уход.

Нет. Дружить с Ирой не буду, но признаться пришлось: я все еще скучаю по времени, когда могла свободно излить ей проблемы. С Мариной, увы, не выходит. Не все она понимает, не так с ней легко, как казалось.

И все же Ира ко мне подошла. Это случилось чуть позже, когда сокурсники разбились на группы. По инерции мне нравилось там, где дружно пропускались занятия, все курили и чуть-чуть выпивали.

Да. Примерная девочка перестала существовать еще в школе. Первый повод для гордости, первый настоящий протест. Одиннадцатый класс, систематические прогулы уроков, сигареты, вино. Подружки, мальчики, обсуждение всех тягот жизни были интереснее, чем физика и геометрия. Отца даже вызвали в школу. Я ждала его возле забора, сидя на лавке. Думала, дома убьет, а он вышел и улыбнулся.

Отец меня удивил. Мы молча шли несколько долгих минут, пока я боролась со страхом. И все же решилась спросить:

– Ты меня накажешь ремнем?

– Ты уже выросла, – ответил он, улыбаясь. – Сама знаешь, что делать. Я тоже был таким, да и бить уже поздно.

От его шутки и я улыбнулась. Криво, с натягом. Почему-то радости не было, может быть, чуть-чуть полегчало.

Неужели, свободна? Я стала взрослой? То-то мама не возражала, когда я просила разрешения на новую стрижку. В очередной раз почти умоляла, не надеясь на милость.

– Делай, что хочешь… – с сожалением сказала она. – Все равно уже той длины нет.

С каким счастьем я отправилась к мастеру, чтобы скинуть ненавистные косы. Толстые, две, толщиной с мой кулак. Была уверена, что модное карэ сделает меня симпатичней.

И, конечно, все изменилось. Слепая, с кривыми зубами, я стала еще и лохматой. Слишком легкие волосы не поддавались укладке. Но ужасный результат меня не смущал. Я радовалась словно ребенок – ведь я получила свободу!

Взрослая жизнь продолжается. Поступление на бесплатное отделение, приятная чудесная новость о присвоении институту нового статуса университета, будущая степень магистра усилили мою независимость. Родители радуются, смотрят на меня с восхищением. Что им надо еще? Теперь я точно могу гулять и делать все, что захочется.

Сейчас октябрь. На бульваре тепло и красиво. Земля, тротуар усыпаны красным и желтым, в воздухе остатки жары. Солнце еще высоко, но оно не печет так, как летом. В общем, погода что надо! Я прогуливаю очередной семинар. Институт рядом, всегда можно вернуться на пары.

Компания веселая, новые рассказы и шутки. Но на этот раз Ира тоже пришла. Слово за слово, сигарета. Еще. В какой момент Ира встала возле меня? Я смотрю на нее, злости нет, обида тоже ушла. Внутри шевелится страх.

Что если Ира и здесь расскажет о нас? О подвале, предательстве, бегстве? Дурочка… Не смогла себя отстоять. Теперь слишком поздно, прошлого никак не вернуть. Рядом новые люди… Будут ли они разбираться кто прав, а кто виноват? Испортить все так легко, мне здесь учиться пять лет.

В каком настроении Ира? Успокоилась? Готова ли сохранять холодный нейтралитет или хочет ударить?

– Как дела? – начинаю непростой разговор.

– Нормально.

– Ты на платное сама поступила?

– Отец устроил.

– Понятно.

Молчу. Не могу подобрать нужных слов. Может быть, попросить ее держаться друг от друга подальше? Но зачем первой будоражить проблему? В глубине души надеюсь, что Ира все забыла и, отомстив, успокоилась.

– Знаешь, Елька, – задумчиво произносит она. – Мне жаль, что так вышло у нас. Я погорячилась. У Насти.

Чуть-чуть усмехаюсь, с надеждой цепляясь за перемирие. Буду хитрее. Мы снова в одной компании, значит, будем «дружить».

– Прошлое забудем?

– Прошлое? … Давай.

Внутри становится тепло от осознания, что страхи беспочвенны. Можно наконец-то расслабиться и больше не мучиться. Главное, от Иры держаться подальше и быть с ней осторожнее.

Если бы я сдержала данное себе обещание…

Прошлое незримо схватило и потянуло в водоворот будущих случайных событий. Как-то слишком быстро вспомнились душевные разговоры, приятные минуты общения, шутки, проблемы. С Ирой мы подружились. Опять.

Дни неспешно текут, осень в самом разгаре. В холле перед дверями лекционного зала решается важный вопрос:

– Предлагаю не ходить на вышмат!

Предложение сокурсницы Лерки всем нравится. Нет, конечно, не всем, а лишь той компании, с кем мне интересно общаться. Прогрессивные взгляды, свободное отношение к жизни, отсутствие страха не сдать экзамены – наша общая отличительная черта. В эту группу не входит Марина, как и остальные «зануды-отличницы». Я-то знаю, что над подружкой строгий контроль отца, поэтому ее понимаю, но сидеть на лекции с ней не хочу. Попрошу конспекты попозже.

– Деньги есть?

– Немного.

– И у меня.

Скидываемся в общую кассу. Суммы хватит на сигареты, вино. Портвейн в тетрапакетах сойдет, если не думать, что это дешевое пойло, пригодное для алкоголиков. Он лучше, чем ничего. Денег нет – выбирать не приходится. Он бьет в голову, как другой алкоголь, веселит и вроде не противный на вкус. С этой мыслью соглашаюсь на пьянку.

Мы уходим в один из тихих закрытых дворов, чтобы там насладиться общением. Распиваем пакет, другой, на пары возвращаться не хочется.

– Скоро начнется история, – говорит Варя. – Светка, идешь?

Бурное обсуждение. Смотрю на Иру, ловлю ее взгляд. Единогласно! Продолжаем гулять. После недолгих уговоров теряется часть нашей компании. Пьяные девчонки уходят на пары с обещанием скоро вернуться.

Во дворике мы остались втроем. Ира, Лерка и я. Текут разговоры про жизнь. Второй пакет допит, в голове ощутимо плывет. Когда я так успела «наклюкаться»?

– Сигареты есть?

– Нет.

– Надо купить.

– Посиди, Елька, с сумками, – говорит Ира, – мы пойдем, быстро сходим в ларек.

Сижу, жду. От голода немного тошнит, перед глазами сильнее все крутится. Минутная стрелка двигается поразительно медленно, девчонок нет десять минут, двадцать, тридцать. Хочу домой, мне не нравится сидеть пьяной на сумках, сторожить их одной, не в силах ничего контролировать. Ни в кусты отойти, ни уснуть.

Вот куда они делись? Что делать? Решение показалось спасительным. Я живу в пяти минутах отсюда. Ира знает дом, квартиру, этаж. Девчонки обязательно догадаются, где меня надо искать. Бросать чужие вещи во дворе точно нельзя. Там учебники, могут быть документы. Украдут, начнутся проблемы.

Поднимаюсь с камня, хватаю сумки, «ползу». Выход со двора, ларьки, подружек там нет. Перекресток, который приходится переходить со всей осторожностью. Зеленый свет светофора. Солнце кажется жарким и душным. Родной двор, подъезд, четвертый этаж. С трудом открываю замки, аккуратно проникаю в квартиру.

– Ма! Я дома!

Бросив маме приветствие, я бегу в туалет, а оттуда направляюсь к себе. Закрываю плотнее дверь, пусть мама думает, что я сильно устала. Хорошо, что Димка еще в школе. Ложусь на кровать, нужно срочно проспаться. Закрываю глаза – карусель. Отвратительно…

Через час или два будит мама:

– Еля, к тебе Ира пришла. Будет ждать тебя возле подъезда.