– Вот теперь порядок, – Лера потуже затянула узел. – Через полчаса ты снова холостяк и завидный жених!

– Лер, нам надо поговорить, – он потянул её за локоть в сторону от дверей.

– Что случилось? – от страха по спине пробежал холодок, она без возражений, пошла за Ильёй.

– Ну говори же! – Почти крикнула, вглядываясь в его лицо.

Её испуг и беспокойство были не о нем, он понял это со всей очевидностью и горечью. Его последняя зыбкая надежда была раздавлена, погребена под её огромным, паническим страхом за другого.

– В общем, у меня отношения со Долиной, – Илья выдохнул первое, что пришло в голову.

– И всё? В команде все здоровы?

– Да. Пойдем уже, скоро наше время.

Лера еще секунду постояла, вздохнула, успокоилась.

– Боишься?

– Мне с тобой и замуж не страшно, и разводиться.

Взявшись под руки, они вошли в здание, так же под руку вышли из него через полчаса.

– Спасибо тебе за все, за то, что был в моей жизни, эти три года, терпел меня, любил незаслуженно. Прости. – Лера хлюпнула носом.

– Ну ты что? – Илья прижал её к себе. – Это были самые счастливые три года. Для меня. У тебя ещё все будет хорошо, – он разговаривал с ней, как с маленьким ребенком, и ей это нравилось. – Пойдем куда–нибудь, нам ведь надо поговорить.

Она кивнула, соглашаясь.

Они медленно шли, присматриваясь, где им удобнее будет присесть. Уличное кафе с зонтиком возле каждого стола понравилось обоим. Был тотчас яркого дня, когда солнце уже не увидишь с улиц мегаполиса, но оно присутствует, освещая серые многоэтажки, отражаясь ярким светом в каждом окне. В отблеске его лучей Лерин светлый плащик, её легкая, грациозная походка, роскошные волосы с золотым отливом, необыкновенно гармонировали с городским пейзажем. Илья подумал, что её присутствие на этих улицах естественно, только в этом городе она может жить и чувствовать себя свободно. Он отметил, что и на стул она села, непринужденно сложив ногу на ногу, чего никогда раньше не делала.

Лера, поймав его восхищенный взгляд, смутилась.

– Ну, Илюша...

Подошедшей официантке Илья заказал кофе и чай.

– Ты совсем другая. Яркая. Смелая. Трудно Орлову будет с тобой.

Лера не просто слушала, она впилась глазами в Верстакова, ловя каждое слово.

– Знаешь, я место себе не находил, беспокоился за тебя, всё думал, правильно ли поступил, отпустив тебя. Не представляешь, с каким трудом сдерживался, чтобы не отметелить Орлова. Но тем не менее, когда он пришел просить у меня, твоей руки...

– Что он пришел делать? – Лера поперхнулась.

– Он тебе не рассказывал? – Илья пододвинул стул ближе к столу и наклонился. – Пришел ко мне и говорит: "Дайте мне Лерин адрес, я её люблю и хочу жениться". Знаешь, я его зауважал и понял, что у тебя с ним все будет хорошо.

Лера задумчиво прикусывала ноготь на большом пальце.

– А Вера? Я видела её с Орловым. И ты видел. Она что, сопровождает вас в поездке?

Лера ожидала, какой угодно реакции, но не смеха, она терпеливо пережидала приступ Ильи, не понимая, от чего ему так весело.

– Лер, ты что, приревновала Орлова, и устроила ему показательную выволочку? То-то, он приехал такой подавленный, – Илья посерьезнел. – Когда я после игры в Москве отпустил его, он приехал окрыленный, счастливый. Ему было в глаза мне стыдно посмотреть, зато после второго раза вернулся, как в воду опущенный. Из-за этой ты с ним поссорилась? Ты мне чуть турнир не сорвала! Он очень переживал. Это мне сейчас смешно, а тогда на него без слез смотреть нельзя было. А Вера эта, крутилась возле него. Но неужели ты думаешь, что я допущу её в автобус, или в гостиницу? Хочется парню веселиться, за шкирку и вон из команды.

Лера согласно кивнула, зная приёмы Верстакова.

– Но к твоему-то такие методы не применишь, почти родственник.

Лера улыбнулась, и Илья тоже, только улыбка получилась грустной, вымученной. Он хлопнул ладонью по столу.

– Ты что, реально подумала, что твой желторотик ходок? Да Орлов будет всю жизнь при твоей юбке, и булавка не нужна. Успокойся, прими его любовь. Хватит бегать от себя.

Илья опять добродушно улыбался.

– Сейчас ты чем занимаешься?

– Руковожу ремонтом дома.

Ещё слегка пахло эмульсией и краской, но этот запах хотелось вдыхать полной грудью. Таня, в которой раз попыталась уговорить Леру не переезжать:

– Хотя бы недельку. Утром голова будет болеть.

– Не будет. – Лера открыла окна. – Посплю пока здесь, на диване, два дня сквозняка, и всё выветрится.

– От Орлова что-нибудь слышно? Турнир заканчивается, скоро приедет.

– Мне всё равно. Любовью нужно переболеть в молодости, когда здоровье крепкое и нервы, как канаты, когда можно позволить себе быть безумным, беспечным, независимым от чужого мнения и своего опыта, не бояться искушать судьбу.

– Ты что, краски надышалась, себя в старухи записываешь? Сколько у вас разница с Орловым, пять, шесть лет?

– Дело не в разнице, в опыте.

– А то, что он будет любить тебя всю жизнь, ничего не значит?

– Илья тоже любил...

– Ты его не любила, а Орлова любишь.

– И поэтому всю жизнь должна изводить себя ревностью?

– В общем, я запрещаю тебе здесь ночевать, переедешь вместе с Сашей, когда он приедет. Вместо того, чтобы лелеять любовное гнездышко, у тебя в голове лакокрасочный мрак.

Просидев у Зиминых за ужином и разговорами до позднего вечера, Лера всё-таки улучила минутку, когда Таня пошла укладывает детей и сбежала к себе.

Расстелив простынь, прилегла на диван. Сейчас так хотелось отгородиться от всего мира, побыть одной, просто помолчать. Столько всего было сказано, передумано за последнее время, столько потрясений, волнений! И вновь она в родных стенах. Сладкая дрёма воспоминаний окутала мягким пледом.

Был тихий, летний, солнечный день, паутинки качались между ветками, тихо шелестели листья. В тени яблони для Леры натянут гамак, раскачиваясь, она играет с солнцем, то подставляя ему свое лицо, то прячась за веткой, сплошь усыпанной наливными яблоками. Откуда-то издалека её зовут по имени. Легкие мягкие касания обволакивают теплом, манящий голос совсем рядом, он призывает покинуть хрупкий сон и отозваться. Тихий шепот влечет за собой, её ресницы дрогнули, и она открыла глаза.

Подушка примялась под тяжесть Сашиной головы, он с нежностью смотрел на неё и улыбался. Лера подняла голову, но сильные руки вернули её на место.

– Полежи и помолчи. Мне надо тебе кое-что сказать, – Саша погладил её по волосам.

– Какое совпадение! И мне есть, что тебе сказать.

Он не видел её холодного взгляда, но по интонации догадался, что разговор будет не простой.

– Лера, пять минут. Я двое суток ехал в поезде. Нет сил поднять голову от подушки.

– Саша, почему ты мне не звонил? – прошептала Лера ему на ухо.

– Ты просила два месяца свободы, я их тебе дал. Только ты должна понимать, что больше таких льгот у тебя не будет, я кое-как выдержал, – Саша поднес её руку к губам и поцеловал запястье.

Лера поспешила встать. Сама не понимала, что ждет от этого разговора, но реакция податливого тела настораживала. Она отошла к столу. Саша напрягся, теперь их разделяла не только темнота, но и расстояние.

– Зачем ты пошел к Верстакову просить моей руки, ты понимал, что рискуешь? Он мог испортить тебе карьеру.

– Опасения были, но я подумал, что будет справедливо, если он узнает от меня, что я тебя люблю. Вы ведь, хоть и формально, но были женаты.

Выглянувшая луна, осветила комнату

– Саш, ну не понимаю я тебя.

– И не надо ничего понимать, прими как данность, что я люблю тебя.

Кожа дивана скрипнула, Лера не успела остановить его, он оказался рядом, но не предпринимал никаких действий, только стоял и смотрел на неё.

– А Веру ты тоже любишь? Я никогда не буду, как она, унижаться, уговаривать тебя вернуться, признаваться в любви, ехать за тобой в Сибирь...

Наконец она высказала все, что изводило её последнее время, сдержав желание выкрикнуть эти слова.