В коридоре возле медпункта стояли несколько человек. В отличие от них Саше некуда было торопиться. Никто не ждал его в этом городе.

Несколько тренировок показали, что новая команда сильная, сплоченная и дружная. Тренер Верстаков, сам в прошлом знаменитый хоккеист, вкладывал в команду не только свои знания и умения, но и душу. Под его руководством команда перебралась из конца таблицы в середину и уверенно там закрепилась.

После льда, где каждое слово, бросок шайбы, её удар о борт резонируют в десятки раз, а также раздевалки с бурным обсуждением летнего отдыха, тишина коридора убаюкивала. Парни переговаривались вполголоса, неслышно открывалась и закрывалась дверь. Пять–десять минут и очередной осмотренный, подбирая брошенную возле двери сумку, удаляется к выходу.

– Я смотрю, врач не особо заморачивается на осмотр, – заметил Орлов, чтобы нарушить возникшую паузу.

– Валерия с нами третий год, знает нас как облупленных, все травмы помнит, даже те, о которых мы сами забыли.

Сказав это, Пономарев отвернулся, а Орлов присел на корточки, подперев противоположную стену, и устало закрыл глаза.

– Орлов! Орёл! Ты уснул что ли?

Ошалело вскочив на ноги, Саша на мгновение опешил.

– Ну ты и силен спать! Прислонился головой к стене и улетел!

Саша не разделил веселости Пономарева. Откуда тому знать, что последние две недели, он и думать забыл, что такое спокойный ночной сон.

Встречался с Верой полгода, а расстался за одну секунду. Сама проговорилась про мужа. Теперь размышляя бессонными ночами о случившемся, он понимал, что поступил глупо, по–детски, то есть Вера была права, когда крикнула:

– Пацан! Мальчишка! Ну не жениться же ты на мне собирался?

– Может и собирался! Зато теперь ясно, почему ты не носишь кольцо, которое я тебе подарил!

– Сашенька, ты маленький ещё и смешной. Любовь и страсть не всегда спутники женитьбы, но это не повод отказываться от удовольствий жизни.

– Я так не хочу. У меня всё будет по–другому, – он уже почти перешагнул порог, когда его догнали Верины слова.

– Буду только рада за тебя, но не спеши осуждать тех, у кого всё не так. Жизнь длинная, еще вспомнишь мои слова.

Бросив сумку у двери и на ходу стянув майку, к столу Орлов подошел с оголенным торсом. Красивым, ровным почерком дописав несколько строчек в медкарту и отложив её на край стола, врач посмотрела на него снизу–вверх.

– Добрый день. Вы, по–видимому, Александр Орлов? Наш новый нападающий.

Мелодичный голос и приветливый тон заставили его внимательнее взглянуть на молодую женщину. Первым делом он отметил кольцо на безымянном пальце.

"Хоть не скрывает что замужем", – теперь этот вопрос стал для него принципиальным, и этим определялось его минимальное уважение к женщине.

Из-за духоты в кабинете, белый халат врача был распахнут и не скрывал, что на голубой блузе под ним была расстегнута лишняя пуговичка.

"Третья", – отметил про себя Орлов.

В глубокий вырез спускалась золотая цепочка с небольшим ажурным крестиком, инкрустированным голубыми камнями, который при движении скрывался в декольте.

Односложно отвечая на вопросы, Орлов думал о том, что, когда она сядет заполнять карточку, крестик скорее всего, так и не удастся рассмотреть.

– Значит, жалоб никаких нет и не болит ничего? – Лера в последний раз легко провела руками по плечам Саши и отошла к столу. Он моментально почувствовал озноб, там, где только что были её теплые руки.

– А что должно болеть?

– Лучше если ничего, но бывают же старые травмы.

– Нет у меня никаких травм.

– Ну и отлично.

На краю стола предательски завопил Сашин телефон. Он догадывался, кто ему звонит, поэтому не спешил брать трубку.

– Может вы ответите уже? – Лера слегка наклонилась, чтобы прочитать имя абонента. – Вере вряд ли понравится игнор.

От этого имени в устах другого человека, Саша вздрогнул.

– Какой ещё Вере?

– Ну не знаю. Наверное, девушке вашей.

– А вот это уже не ваше дело, – надевая футболку, Александр зло взглянул на врача, как он и предполагал, крестик опустился за четвертую пуговицу.

Не спеша подойдя к столу, отключил телефон.

– Ошибаетесь, следить за психоэмоциональным состоянием игроков входит в мои обязанности.

Саше послышалась насмешка в её голосе.

– С какой стати? – присаживаясь на стул, он безнадежно заглянул в вырез блузки.

– Объяснить?

– Объясните.

– В таком молодом возрасте, – Лера намеренно взяла в руки личное дело Орлова, уточнить дату рождения, – вы стараетесь взять от жизни как можно больше, и девушек знакомых у вас бывает не одна, и не две. Начинаются бурные романы, которые заканчиваются тем, что игрок выходит на лёд и думает не о игре, как следствие травма и проигрыш команды.

Она старалась сохранить спокойствие, хотя пытливый взгляд хоккеиста не остался незамеченным.

– Вот только не надо всех стричь под одну гребёнку. Я на лед выходить могу?

– Да, конечно, можешь!

– А мы, что, на "ты"? – слова сами сорвались с губ.

Его попытка контролировать свой гнев, подспудно растущий в нем, к которому Лера не имела никакого отношения, тем не менее обрушился именно на неё. Мало того, что она напомнила ему про Веру, ещё и безапелляционно указала на возраст, и нагадала ему судьбу дамского угодника.

"Подумаешь, какой знаток жизни. Ну старше ты меня, считаешь, что умнее и опытнее. Только учить меня не надо. Все вы одинаковые. Учительницы, блин".

– Извините, – Лера смутилась.

– Я могу идти?

– Да конечно можете! И берегите себя... Александр...

– Евгеньевич.

– Евгеньевич, – ироничная, колкая интонация не укрылась от Орлова.

– Я постараюсь.

Три года Лера работала в команде. Чего только не насмотрелась за это время. Были драки и между собой, и послематчевые разборки с противниками. Были такие спортсмены, которые могли тренеру нагрубить. Но к ней всегда было отношение уважительное, впрочем, как и у неё к ним. Профессиональная этика предполагала обращение к пациентам на "вы" и, придя сюда из обычной больницы, она какое–то время обращалась так к спортсменам, но как–то незаметно, переступила грань и перешла на "ты". Ведь они одна семья. Зимой с азартом играют в снежки, ходят в походы на сборах. Однажды, так и вовсе всем составом застряли на колесе обозрения. Хорошо, что дело было после матча. Тогда она особенно остро ощутила переживания ребят за себя и реально услышала вздох облегчения, когда спасатели опустили её на землю.

Подойдя к остановке, Орлов оглянулся на переливающиеся под заходящим солнцем, витражи спорткомплекса. Жалел ли он в своём скоропалительном решении перевестись в эту команду, уехать из родного города, от родителей, жить в общежитии? Конечно нет! Команда его приняла, общежитие приличное, тренер тоже понравился, с первых же дней грузит по полной, в этом Орлов видел своё спасение. Врач, правда, вредная и любопытная, но Александр на здоровье не жаловался, серьезных травм у него не было, а уж медосмотры он как–нибудь вытерпит.

На широкое крыльцо здания вышла Валерия, обмахиваясь, как веером, глянцевым журналом. Она явно кого–то ждала. Оглянувшись вокруг, Саша не увидел никого, кто бы спешил к ней. Не ведая, что приковала к себе внимание, девушка посмотрела на часы, поправила волосы, перекинула сумку с одного плеча на другое, смахнула невидимые пылинки с узкой бежевой юбки чуть выше колена. Идеальная длина для красивых и длинных ног.

Услышав шорох колес подъехавшего автобуса, с необъяснимым сожалением Орлов зашел в салон.