Он поднял голову и посмотрел ей в глаза.

– Лер, ты никогда меня не обманывала, не стоит начинать.

От его нежного, правдивого взгляда к горлу подступил ком, и глаза обожгли горючие слезы, она зажала рот ладошкой, чтобы остановить рыдания.

Илья подал стакан с водой.

– Иди приляг, я сам позвоню Тане.

Она плакала, смотрела на новогоднего ангела, перекочевавшего с елки на тумбочку, и снова плакала. Илья тихо прикрыл дверь спальни, чтобы не мешать ей. Понимал, какую тяжесть она носила в сердце последние месяцы, какой сгусток чувств душил её. Если для того, чтобы жить дальше ей необходимо выплакаться, пусть плачет.

Прислушиваясь к тишине, заглянул в комнату. Лера спала.

Как же он хотел, чтобы это была просто истерика. Вот сейчас она проснется, и все будет как раньше. Почему это случилось с ними? Разве он когда-нибудь пожаловался, что ему не хватает её тепла, любви? Он готов был и дальше мириться с благодарностью во взгляде вместо любви. Никогда, ни единым жестом или взглядом она не показала, что несчастлива с ним, а ему для того, чтобы чувствовать себя счастливым, и этого было достаточно.

Услышав шум в спальне, Илья вошел. Лера собирала чемодан.

– Билеты забронировал на ночной, утром будешь в Москве, Таня встретит. С арендаторами дачи договор до мая, поживешь пока у Зиминых. И ещё вот, – Илья протянул банковскую карты. – Деньги за аренду дачи.

– Я думала ты оплачиваешь с них ипотеку. Не знала, что ты их не тратишь.

– Зачем тебе это знать, если у тебя есть я. Был. Пожалуйста, купи себе хорошую машину, чтобы я не волновался, что ты с электрички идешь через поселок, – Илья проследил, как очередная блузка укладывается в чемодан. – Три года назад дом отремонтировали, Юра найдет людей, сделают косметическую побелку, на первое время вам хватит.

– Нам? Ты что думаешь…

– Ты хочешь сказать, что вчера не предупредила Орлова о своем отъезде?

– Я с ним месяц не разговаривала, а уехать решила только ночью. Иногда, чтобы разобраться в чувствах, нужно не встречаться

– Ты месяц болела, вы не виделись.

Она пожала плечами.

– Значит нужно поменять среду, может это поможет.

– Лер, что ты творишь? Я что ли буду Орлову сопли подтирать?

– По моему его есть кому утешить.

– Ты про Долину? Ты его ревнуешь. А меня ты когда-нибудь ревновала? К той же Долиной?

– Когда? Ты всегда был рядом, с того дня, как вошел в калитку. Такой большой и с огромным букетом.

– Таня позвонила, и я сразу выехал, когда цветы выбирал, подумал, вот сейчас я приеду и что скажу? Сначала хотел позвать Таню, но испугался, вдруг ты меня выгонишь, и она будет свидетелем моего позора. Потом решил оглядеться и действовать по обстановке. На твоем участке было столько цветов... розы, лилии, над ними кружили пчелы, как в параллельной вселенной вокруг тебя кипела жизнь, и я со своими метровыми голландскими розами совсем туда не вписывался. Открыл калитку и струсил ужасно, но твой дружелюбный взгляд придал мне силы.

Лера почувствовала себя спокойно, они никогда не вспоминали их встречу, и сейчас она как будто уловила аромат роз.

– Я ждала курьера из отцовского института, меня развеселило, что им работает такой здоровый лоб, увидела букет и испугалась, что это от Белякова, а ты присел передо мной и положил цветы на колени, они рассыпались, запутались в моём вязании, я хотела их собрать, но ты взял мои руки в свои, и я успокоилась. Потом ты рассказывал о нашем знакомстве, как мы танцевали, а я ничего не помнила, но сразу поверила тебе, мне было хорошо, как будто у меня появился брат, он уезжал и вот приехал в самое трудное для меня время. Илья, ты пойми, мой отъезд – это не каприз. Я много думала. Ты мой самый близкий, родной человек, и я хочу, чтобы ты был счастлив, чтобы тебя любили так же, как ты меня. С тобой мне было легко, с первой минуты, и этот разговор разве не доказательство моего доверия? Ты думал я уезжаю, чтобы быть с Орловым? Нет, я уезжаю чтобы с ним не быть.

– Зачем ты бежишь от любви? Ну ужесточу я сейчас дисциплину, продержу его до конца сезона, но дальше я буду бессилен. Он все равно найдет тебя, если ты сама раньше не вернешься.

– Ты мне поможешь?

– Нет! Когда-то ты изменила меня, оживила мои чувства, а я не настолько эгоистичен и безумен, чтобы помочь тебе похоронить твои. Любовь изменила и тебя, независимо от того, примешь ты её или оттолкнешь, ты никогда не будешь прежней. Моей Лерой. Холодной, отстраненной, но только моей.

Илья с горечью смотрел как Лера выбирает одну блузку из двух, на его взгляд, одинаковых, отличающихся только оттенком синевы, как в итоге, аккуратно складывает в чемодан обе.

– Я все время надеялся, что смогу растопить лед в твоем сердце. Ты думаешь, с ним тебе будет лучше, чем со мной? – он вдруг резко встал и схватил её за руку, но тут же отпустил под её решительным, твердым взглядом.

Разложив вещи и сухо попрощавшись, Верстаков вышел из вагона и теперь беспомощно смотрел в окно её купе. Внезапно она встала и вышла. Не понимая причину, Илья бросился к тамбуру, сердце бешено колотилось А вдруг?

Он с надеждой посмотрел на неё, приняв протянутые руки, помог ей спуститься.

– Лера, зачем ты вышла раздетая?

– Илья, не жди меня. Я не вернусь.

Он приложил ладонь к щеке, где только что были её губы. Вот и закончилась его сказка.

Проталкиваясь сквозь плотную толпу пассажиров, стремящихся покинуть вокзал, проклиная московские пробки, Татьяна вылетела на платформу. Казалось бы, вид мило беседующей подруги должен был успокоить её, но молодой человек, стоящий с ней, насторожил. Его открытое лицо, искренняя улыбка, ничем не завуалированная радость от знакомства напрягли Татьяну ещё сильнее. Лерину беспечность она приравняла к преступной безответственности. Новый знакомый представился Андреем, сложил вещи в багажник, открыл перед Татьяной дверь и, поцеловав Леру в щеку, помог ей сесть в машину.

– Кто это? – зло и сухо бросила Татьяна.

Лера рассказала, что с Андреем время в пути пролетело незаметно.

– Танюша, я, наверное, не вовремя приехала. У тебя что-то произошло? Может мне лучше в гостинице пожить?

– Это что у тебя произошло, если ты начала в поездах знакомиться?

– Илья сказал, чтобы я купила машину, а Андрей работает менеджером в автосалоне, вот и предложил помощь и скидку.

– Лера, ты совсем дура? Это Москва! – Таня пыталась вписаться в поток машин. – Как можно незнакомому человеку рассказать, что собираешься покупать машину? Удивительно, что он представился только менеджером, а не владельцем!

– Наверное, потому, что он им является. Нет?

– Я всегда поражалась твоей непосредственности. Ты же взрослая женщина. Всё, с этой минуты ты под моей неусыпной опекой. Я не допущу, чтобы ты совершила очередную ошибку.

– Какую ошибку? Почему очередную?

– Верстаков – полностью моя вина. Я думала, он просто поможет разобраться с Беляковым, никак не ожидала, что ты с ним уедешь, ещё и выйдешь за него замуж. Слава Богу, что ты его бросила. Пусть обнимается со своей Долиной. Или Дольской - Скользкой.

– Никто никого не бросал. И ты ни в чем не виновата. Почему ты обвиняешь Долину?

– Просмотрела вчера её блог. Почти на всех фото она с Верстаковым. Оба любят славу и успех, везде улыбаются, довольные жизнью! Каким был бабником, алкоголиком и игроком, таким и остался.

Лера внимательно следила за движением, все-таки московские дороги не для серьезных разговоров.

– А про гостиницу думать забудь, – Таня пристраивала машину в очередную пробку. – Ты уже знаешь, что бабуля живет сейчас с нами? Она так хочет с тобой пообщаться, но не волнуйся – скоро она уедет. Два года назад Юра купил в Болгарии домик с участком. Мама пытается там выращивать помидоры, бабуля – розы, а участок маленький, и каждый год они воюют из-за земли. В этом году бабуля едет пораньше, чтобы захватить метр-другой под розарий. Спать будешь в детской или гостиной? Я бы посоветовала, детскую, там спокойней, бабуля на территорию детей не посягает, боится их... они ей давление поднимают.