За своими мыслями и громким хрустом яблока я не замечаю, что в кабинете уже не одна. От резкого разворота моего кресла яблоко выпадает из рук, а я с бешено колотящимся от испуга сердцем смотрю на мужчину напротив. Руслан возвышается надо мной огромной глыбой, с мерзкой улыбочкой наблюдая за моей растерянностью.

— Поговорим? — грубо предлагает он.

— Нет, — я встаю с места, желая сбежать от него и его давящей ауры.

— Сидеть, — огромной ладонью он усаживает меня обратно в кресло. Сам проходит к своему рабочему месту и садится напротив, вольготно устраивается, вытянув ноги и сложив руки на груди.

Вот нахал. Минуты тишины тянутся бесконечно долго. Он не произносит ни слова, давя на меня своей темной энергетикой. Я следую его примеру, принимаю максимально расслабленную позу, откидываюсь в кресле и начинаю барабанить пальцами по столу, вызывая у оппонента нервный тик. Он всегда ненавидел, когда я так делала.

Мы играем в гляделки — кто сдастся первым. Не я, дорогой, не я. Во мне такой резерв терпения, натренированный годами, тебе и не снилось! Беру паркер на столе и к барабанящим пальцам прибавляю ещё и щелканье ручки. Вижу, как дергается жилка на виске у Руслана. Но он держится, лишь прибавляя пламя во взгляд, призванный превратить меня в пепел.

Кладу ногу на ногу, принимая, как мне кажется, еще более расслабленную позу и замечаю, как Руслан впивается глазами в мои колени, показавшиеся из-под подола платья. Он наклоняется вперёд, упирается локтями в колени и шипит:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ненавижу тебя.

— Эти чувства взаимны, — не остаюсь я в долгу, хотя, слышать такие слова из его уст просто ужасно.

— Уволься, или…

— Или?.. — насмехаюсь я, держа бесстрастное лицо.

— Ты не захочешь узнать, Мышка, — зло ухмыляется он.

Я вскакиваю с места, как ужаленная.

— Я. Тебе. Не. Мышка. — выплевываю каждое слово и дрожу от гнева.

Этот человек невыносим! Почему ему так нравится портить мне жизнь? Почему он так ведёт себя, когда именно он здесь зло?

— О, я знаю, — нагло тянет Че, вставая с места, и вновь возвышаясь надо мной. Он стоит так близко, что мыски наших ботинок упираются друг в друга. — Ты совсем не мышка, ты чистый дьявол, лгунья, притворщица. Двуличная дрянь! — повышает он голос.

Я поднимаю ладонь, чтобы треснуть, наконец, мерзавца. За все, что он со мной сделал, за все, что он только что сказал. Пощёчина раздается гулким эхом в пустом кабинете. Лицо Че искажается маской ярости. Одной ладонью он больно сжимает оба моих запястья, запирая их в замок. Я пытаюсь вырваться, но он очень сильный мужчина. В один момент мне кажется, что он сейчас убьет меня, так горят его глаза, а в другой — он уже прижимается к моему рту.

Болезненно сильно он давит мне на губы, словно наказывая меня, насильно пытаясь сломать. Я не остаюсь в долгу и прикусываю его губу до крови. Он шипит и свободной рукой хватает мои волосы на затылке, запрокидывая голову назад. Из меня вырывается болезненный стон, чем пользуется мерзавец и проникает мне в рот.

Это поцелуй с кровью, болью и ненавистью. Это поцелуй возмездия. Это поцелуй ярости и желания. Я ужасно его хочу. Не меньше, чем в том, своем сне. Не смотря на всю гамму негативных чувств к этому мужчине, не смотря на то, какой он мерзавец, не смотря на то, как он груб и невыносим.

Я хочу его.

Руслан

Убить.

Единственное желание среди вороха мыслей — убить. Сжечь проклятую ведьму, способную одним движением изящной ножки разжечь адское пламя желания. Всего пара слов, одно движение и я в плену ее запаха, вкуса, тепла.

Чувствую привкус железа и яблока на языке, когда вторгаюсь в ее теплый ротик. Ужасно возбуждает. Тяну ее за волосы, заставляя подчиниться мне. Хочу причинить ей боль. Хочу ее.

Переворачиваю её к столу и жестко припечатываю к твердой поверхности. Она шипит мне в рот, но я затыкаю ее, одной рукой сжимая челюсть по бокам. Мы боремся языками и пальцами, стараясь причинить друг другу как можно больше дискомфорта. Наши зубы клацают, когда встречаются в страстном порыве. Ее маленькое мягкое тело впечатывается в меня всеми округлостями, вызывая болезненный стояк.

Больше всего на свете хочу жестко отодрать ее прямо на офисном столе, как последнюю шлюху, какой она и является. Строит из себя невинную овечку, но я точно знаю, что стоит за этим ангельским фасадом. У меня даже имеются доказательства. Ох, некоторые из картинок в ее блокноте я бы повторил!

Опускаю руку к ее бедру и нагло забираюсь под платье. Я должен проверить. О, да, дрянь потекла. Кладу ладонь на ее трусики, сильно сжимая, на что мелкая распахивает свои огромные глаза-малахиты. Мы больше не целуемся. Стоим нос к носу и пожираем друг друга взглядом. От нашего частого дыхания становится жарко, от искр между нами воздух просто раскаляется. Она бесстыдно трётся о мою ладонь.

Как же я хочу ее.

— И он, короче, все время называет кофе "эКспрессо", я уже задолбалась его переучивать! — в кабинет входят две девчонки со стратегического развития товаров. Благо они настолько поглощены разговором, что не замечают, как мы с мелкой отскакивает друг от друга.

— Идем, — я хватаю Мышку за запястье и тяну за собой. Нужно закончить то, что мы начали, сейчас же. Но та яростно вырывает руку и, больно наступив мне на ногу, выбегает из кабинета.

Я остаюсь стоять посреди кабинета маркетинга с адским стояком в штанах, устроившим шалаш в моих брюках. Сажусь на рабочее место, чтобы скрыть казус и пытаюсь отдышаться. Очень медленно в мозг снова начинает приливать кровь, и он возобновляет свои прямые функции. Меня, наконец, накрывает реальность — мы с мелкой только что…

Вот черт! Ведьма, настоящая ведьма, сожгу ее к херам!

Спустя пятнадцать минут кабинет вновь наполняется сотрудниками и рабочей болтовней. Мой член уже улегся в забытье, оставив лишь отголоски неприятных ощущений от неудовлетворенной потребности. Но мелкая так и не появляется. Довела меня и сбежала? Как это типично для нее!

Погружаюсь в работу над очередными маркетинговыми исследованиями, искренне проклиная час, когда я согласился на эту работу. Более тупых служебных обязанностей не сыскать. Но скоро все изменится. Как только я заполучу место главного специалиста, буду делать только то, что по-настоящему мне интересно и с теми с кем хочу. А от мелкой я избавлюсь. Воодушевившись этой мыслью, не замечаю, как за соседним столом вновь появляется Мышка.

Она прячет покрасневшие глаза за рабочими очками. Какой цирк, какое представление! И все ради меня, я даже польщен! Но не верю ни единому ее взгляду, ни единому ее слову, ни одной слезе. Я точно знаю, какая она.

Вечером мне на хвост цепляется Настёна, предлагая сегодня скоротать время в приятной компании. Смотрю на ее нескромный вырез, прижимающийся к моей руке и соглашаюсь. Отличное же предложение! Несколько часов прострации и снятие тяжёлого неудовлетворения, мне обеспечены.

Мы едем к ней, ужинаем шикарными блюдами из ее любимого ресторана, а потом жёстко трахаемся под Баха — ее личный фетиш. И пока я беру ее сзади, наматывая блондинистые волосы на кулак, представляю перед собой совсем другую девушку. Маленькую, мягкую, идеальную дрянь. Сильнее оттягиваю волосы девушке и сильно бью ее по ягодице. Она кричит от удовольствия, а я не могу остановиться, вбиваюсь в нее сильнее и сильнее, шлепая белую кожу до красных пятен.

— Ну ты сегодня и зверь, — удовлетворенно произносит Настёна по завершению. Она откидывается на постели и немного шипит.

— Слишком? — спрашиваю не перегнул ли, потому что откровенно говоря, это сейчас был скорее акт возмездия, а не удовлетворения.

— О, мне зашло, — улыбается блондинка и идёт в ванную.

Да, я почувствовал, как ее накрыло, но сам практически не получил удовольствия. К финалу прийти пришел, но того, что жаждало мое тело не получил. И так теперь будет всегда? Русоволосая бестия не отпустит меня из своих цепких лап, пока не исчезнет из моей жизни?