*Бабл — текст речи или мыслей персонажей, как правило окружённый контуром с указанием на персонажа, к которому относится речь или текст.

**Звуковой эффект — буквенное представление действия или звука, не являющееся частью речи и мыслей персонажей. Например, «БАХ!», «трог-трог» (троганье), «гладь-гладь» (поглаживание).

Руслан

Музыка долбит в ушах вместе с сердцебиением. Какого хрена позволил вытащить себя сегодня в это чистилище? Раньше каждую пятницу-субботу зависали здесь с мужиками, снимая доступных телочек и напряжение в алкогольном угаре.

Но вот уже несколько месяцев у меня есть постоянная пассия, способная осуществить любую грязную фантазию. И гемморой в виде маленькой дьяволицы, из-за которой я все время словно под дозой: не могу контролировать свои мысли, слова и действия. Какой, к черту, алкоголь?

Но сегодня есть повод — сегодня Серега, мой старый дружище, ещё с институтских времен, решил связать себя кандалами брака. О чем и сообщил нам с парнями за кружкой светлого нефильтрованного. Надо отметить, что в нашей старой компашке, когда-то удалых кобелей, только и остался я да Серёга, не обремененные спиногрызами и жёнушками. И вот, теперь и он сдался.

— Как так, Серый? — не могу скрыть я своего разочарования. Он же всегда говорил, что скорее уйдет в дальнее плаванье, чем добровольно вступит в брак.

— Дожала, блин, — смеется он. — Стерва.

— Кто? — не понимает Костян, главный каблук за столом, последний раз выбравшийся с нами на тусу, когда его жена свалила в командировку, год назад.

— Да Анжелка, — насмешливо бросает дружище.

— У вас же, типа, свободные отношения были? — не унимаюсь я.

— Ага. Были. Только я думал, это значит, что я могу встречаться с кем хочу, а она будет прибегать по моему первому зову. Что, в принципе, она и делала. А потом я ее с другим увидел, и меня просто сорвало! Прикиньте, у нее был другой!

Мы сидим, пялимся на друга-идиота и молчим.

— Разве не в этом суть? — робко подаёт голос Саня, женатый дольше всех.

— Вот она мне также сказала, когда я к ней разбираться приехал, прикиньте? Я-то искренне считал, что телки на такое не способны, ну, что я, типа самец, могу гулять, а она только и будет сидеть и ждать, когда я ее позову. А она постоянно с каким-то перцами терлась! Он у нее не один был такой. И мне, такая, говорит: хочешь эксклюзивного пользования, женись. Ну, я и…

— Пиздец, — вырывается из меня. — Мужик, я тебя не узнаю. Нашел бы другую, мало их что ли!

Серёга смотрит в свою кружку, потом опустошает ее одним большим глотком и выдает:

— Да не хочу я другую, в том-то и суть, понимаете, пацаны? Вот, когда почувствовал, что не могу, когда красная пелена глаза застила от вида ее с другим, тогда и понял, что все, прощай холостая жизнь.

— Пиздец, — подытоживаю я в очередной раз.

Серёга и пацаны смеются, а я заказываю себе партию вискаря вместо слабоалкогольного пива. Такого поворота я совсем не ожидал. Осматриваю наш странный столик и понимаю — все, вот он конец молодости, впереди только детские праздники и юбилеи и никакого отрыва, как в былые времена. Когда моя жизнь превратилась в унылое говно? Когда я перестал получать удовольствие от жизни…Ах да, мелкая дрянь.

Залезла в каждый уголок сознания, растеребила зажившую рану, стерла в пыль своими маленькими пальчиками самообладание и все нервные клетки. Невольно вспоминаю ее хрупкое тело в своих руках — мягкое и горячее — и то, как она кончала на моем столе от одних только прикосновений. Интересно, как она будет кончать с моим членом в себе?

— Смотри какие телочки, — подталкивает меня в бок Костян. — Блин, отдал бы свою правую руку за возможность к ним сейчас подкатить. Рус, ты чё сидишь?

Оглядываю толпу, но ни одной цепляющий взгляд девчонки не нахожу.

— Приятель, да у тебя глазомер сбит, — смеюсь я. — Или тебя держат на голодном пайке и любая жопа сейчас — эталон привлекательности?

Пацаны дружно ржут над каблуком.

— Да ладно вам! Сами-то чем лучше? Один — не помнит, когда последний раз его жена была не беременна, — кивает он на Санька, у которого третий на подходе. — Второй женится из-за ревности. А третий вообще…никак не переживет свою первую любовь, — как серпом по яйцам кидает этот доморощенный недопсихолог.

— О, Костяну больше не наливать, — смеётся Серёга.

— Да пошли вы! — кидает он и направляется в сторону танцпола.

— Думаете, реально пошел клеить?

— Да ну, кишка слаба. Его Дашка прибьет, если узнает, и он это знает, — спокойно говорю я.

— У них не все гладко в последнее время, — говорит Саня. — Они, кажется, разъехаться хотят.

— Пиздец, — в очередной раз заключаю я. — И ты вот на это все хочешь добровольно подписаться? — обращаюсь к Серёге.

— Да чем черт не шутит, — пожимает друг плечами. — Двадцать первый век, братцы, всегда можно развестись! А ты Рус? Что новенького? Или кто?

— Да не спрашивай даже, — машу рукой. — Давайте лучше за удачный исход твоего рискованного мероприятия выпьем!

Мы чокаемся бокалами и заказываем еще партию. Расходиться категорически не хочется. Мы ржем над Саней с его мелким выводком и желанием назвать долгожданного сына Святогором. И над Серёгой, который собирается закатить торжество за лям, чтоб удовлетворить все потребности своей будущей женушки. И даже надо мной, с моим распутным образом жизни. Завидуют, засранцы.

В какой-то момент мы понимаем, что Костяна нет уже очень давно, и, когда слышим подозрительный звук разборок, чувствуем, что без него не обошлось. Со стороны танцпола слышатся мужские выкрики и женские визги. Пробираемся с пацанами к месту событий и, о неожиданность, Костян машет кулаками напротив парня, огораживающего девушку спиной. И хотя я и сам изрядно поднабнарался, вполне понимаю, что здесь происходит. Каблук не всегда был каблуком. Когда-то он был изрядным гулякой и стоило ему напиться, все шло по одному и тому же сценарию: девушка, ревнивый парень, драка.

Вот и сейчас было очевидно, что никто с ним драться не собирается, но Костяна это не останавливало. Он толкал парня в плечо, наступая, пока тот что-то спокойно тому объяснял, пряча девчонку за спину. Но другу, очевидно, надоело бездействие оппонента и он занес руку для мощного удара. А то, что он будет мощным у бугая под метр девяносто, сомневаться не приходится.

Я тут же рванул вперед, разнимать горе-драчунов. Но стоило наткнуться глазами на тонкий силуэт девушки, до этого прячущийся за спиной парня, застыл.

Видение? Опьянение? Ад!

Мелкая стоит, испуганно прижимая руки к груди, а глазищи распахнуты настолько, что героини аниме нервно курят в сторонке. Бросаю более внимательный взгляд на парня, за спиной которого она пряталась, и теперь узнаю в нем того, с которым она встречалась на днях и с которым сосалась у меня на глазах. Все желание оттащить друга от ее дружка вмиг исчезает. На самом деле, я бы с удовольствием присоединился к Костяну и навалял этому белобрысому. Просто потому, что он мне не нравится. А ещё потому, что так нравится ей.

Пока я метаюсь между совестью и эгоизмом, спарингующиеся перешли в горизонтальную плоскость, снося при этом музыкальную установку на импровизированной сцене. Из толпы, наконец, появляются пара охранников и, бодро оторвав драчунов друг от друга, направляются вместе с ними на выход. Я возвращаю взгляд к Мышке, но ее уже нет на том месте, где я ее оставил секунду назад, прочесываю толпу взглядом и вижу ее светлую макушку, направляющуюся вслед неудачникам.

Не преследуя ровно никаких целей, бросаюсь за ней. Перехватываю ее на лестнице, ведущей к выходу: она нервно пытается просунуть руки в пальто, быстро взбираясь вверх. Одним точным движением я прижимаю ее к стене, повернув к себе лицом.