— Вероятность прощения есть, — подтвердил Александр Анатольевич, — но небольшая. Все-таки два эпизода. И для того чтобы рассчитывать на прощение, надо признать вину.

— Прежде чем признавать вину, надо пройти психологическое обследование, — заметил адвокат. — Такая возможность есть в рамках следствия. Если ПЗ будет отрицательное, все вопросы отпадут.

— Так, — перехватил инициативу Нагорный, — у нас господин Привозин будет решать. Итак, Федор Геннадиевич, у вас есть несколько вариантов дальнейших действий. Первый, самый простой. Вы сейчас признаете вину по обоим эпизодам и подписываете согласие на психокоррекцию. После чего едете домой. Где-то в течение недели, скорее всего, в понедельник вас вызывают в ОЦ. Психолог в любом случае начнет с психологического опроса и составления ПЗ. Если Психологическое Заключение будет отрицательным по какому-либо эпизоду, мне эта информация придет, и я закрою дело. Ничего перепроверять и гонять вас в другой Центр не буду, заведению Старицына я доверяю на девяносто девять процентов. Если будет отрицательное ПЗ по двум эпизодам, значит, к вам вообще никаких претензий.

— А бывает отрицательное ПЗ после признания вины? — спросил Привозин.

— Бывает, конечно. У нас же признание не «царица доказательств». У нас «царица доказательств» Психологическое Заключение. Если ПЗ будет положительным — значит надо пройти курс. Если вы выберете этот вариант, вот сидит Артур Вальдо, он провел в ОЦ десять дней и, думаю, с удовольствием вас проконсультирует: что, где, как это происходит и как лучше себя вести. Да, Артур?

— Конечно, — сказал я. — Давайте мои координаты, без проблем. На самом деле это очень помогает. Я сам с отцом консультировался.

— Ну, вот, — кивнул Нагорный. — Второй вариант. Вы признаете вину по двум эпизодам, но согласие не подписываете, надеясь на прощение суда. На самом деле, отличия в деталях. В этом случае я отправляю вас на психологическое обследование в рамках следствия. Сейчас вы все равно едете домой, а в ОЦ где-то в понедельник. На составление ПЗ уйдет около суток, и вы опять вернетесь домой. Скорее всего, обойдется даже без ночевки в Центре. Если ПЗ отрицательное — все то же самое, я закрываю дело. Если положительное — ваш выбор: либо подписать согласие, либо ждать суда. Суд может простить, а может и не простить. И тогда все равно придется пройти курс. Перед этим Артур к вашим услугам. Второй вариант плох тем, что вы теряете где-то месяц на ожидание: волнуетесь, мучаетесь, мечетесь между отчаяньем и надеждой. К тому же суд — это отдельная нервотрепка. Вон Артур знает. Но ваше право, конечно.

— Я подумаю, — сказал Привозин. — Есть третий вариант?

— Есть. Вы вообще все отрицаете. Вину не признаете.

— Я по первому эпизоду уже признал.

— Ничего страшного. В любой момент можете отказаться, хотя смотреться будет некрасиво. Далее, смотрите второй вариант. Психологическое обследование, потом в зависимости от результата. Отличие от второго варианта в том, что без признания вины суд прощает туго. Зато может повнимательнее посмотреть на обстоятельства, исключающие виновность. Так что, если Роберт Наумович убедит их, что в деле именно такие обстоятельства, вообще-то, могут и оправдать. Хотя при положительном ПЗ оправдывают крайне редко.

— А я могу после ПЗ, если оно будет положительным, признать вину и идти с этим в суд?

— Конечно. Тоже вариант.

— Тогда я выбираю вариант три.

— Хорошо, договорились. Тогда удачи. Мы с вами сейчас расстаемся, на выходе вас будет ждать охрана. Там вам вернут кольцо, но один браслет пока оставят. Они вас проводят до дома, проверят дом и останутся у ворот. А Роберт Наумович у нас задержится.

Дверь открылась, вошли полицейские, видимо, Нагорный вызвал их по кольцу.

— Ребята, — сказал он, — пусть кто-то из вас проводит Федора Геннадиевича до выхода, он едет домой. А двое пусть останутся в соседней комнате, подождите еще пару часов.

«Ребята» обреченно послушались. За окном стояла ночная тьма.

— Ну, теперь с вами, — сказал Александр Анатольевич адвокату, когда Привозин и полицейские ушли. — У меня сложилось, конечно, определенное мнение. Время у нас позднее, без пяти одиннадцать, так что дальнейшие мероприятия только с вашего согласия. Роберт Наумович, так сейчас под БП или навестите нас завтра утром?

— Это надолго?

— Не думаю.

— Мой адвокат…

— Пусть заходит.

Через пару минут на пороге появился Руткевич собственной персоной. Кивнул Роберту Наумовичу и шагнул к Нагорному. Протянул ему руку.

— Добрый вечер, Саша.

Александр Анатолевич встал с места и руку пожал.

— Добрый вечер, Станислав Давидович.

Руткевич улыбнулся мне.

— Привет, Артур. Рад видеть. Все у тебя хорошо?

— Да, вроде, — сказал я.

— Надо было соглашаться тогда со Старицыным, он предлагал очень хорошее решение. Теперь понял, что хорошее?

— Ну, в общем, да.

— Садитесь, Станислав Давидович, — предложил Нагорный.

И Руткевич сел рядом со своим клиентом.

— Саша, чем Роберт вам не угодил?

— Вы это говорите таким тоном, что после этого должно следовать: «Саша, этот экзамен вам придется пересдать», — улыбнулся Александр Анатольевич.

— Да что вы, когда пересдавали, Саша? Вы же были лучшим на курсе! Что я не помню?

— Я у Станислава Давидовича учился, — объяснил Нагорный.

— Я тоже, — сказал я.

— Роберт тоже у меня учился, — заметил Руткевич. — Так, в чем дело?

— Против Роберта Наумовича выдвинуто обвинение в сговоре со следствием, — пояснил Нагорный, — я не очень в это верю, но проверить обязан. Поэтому будет допрос под БП.

— Саша, без разрешения адвокатской палаты не имеете права допрашивать.

— Это не по делу клиента, — сказал Нагорный, — это по делу следователя.

— Все равно. А следователю обвинение предъявлено?

— Предъявим обязательно. И куда более серьезное. Там явная фальсификация доказательств и незаконный арест. Как минимум!

— Уф! — выдохнул Руткевич.

— Роберт Наумович не возражал против БП, — заметил Нагорный.

— Да, Роберт? — спросил Станислав Давидович. — Возмущаться будем?

— Нет, — сказал его клиент, — за мной ничего нет, а я не хочу, чтобы волна пошла.

— Двенадцатый час, — заметил Руткевич.

— Лучше сегодня отделаться, — вздохнул Роберт Наумович. — У меня завтра суд.

— Согласие подпишите на допрос? — спросил Александр Анатольевич.

— Да.

И последовал безмолвный обмен файлами.

— Ну, все, — сказал Нагорный. — Давайте-ка под БП.

Роберт Наумович расстегнул манжету и завернул рукав на левой руке. Он был совершенно спокоен.

— Не в первый раз, — заметил Нагорный.

— С адвокатами это бывает, — пожал плечами Роберт Наумович.

— Салаватов не заставлял?

— Нет. При Страдине в последний раз было.

Нагорный промолчал.

— У вас кофеин есть? — спросил адвокат. — А то у меня от этой штуки давление здорово падает.

— Не упадет. Это новейшая система. И я поставлю безопасный режим.

— Смотрите, — сказал адвокат.

Он встал с места и подошел к БП, опустился в кресло под ним.

Дима отправился мыть руки.

Роберт Наумович оказался чист, как стеклышко. Нагорный вздохнул и, видимо, выключил БП, потому что адвокат Привозина начал приходить в себя.

— Как ваше давление? — спросил Александр Анатольевич.

— Вроде нормально, — сказал Роберт Наумович, садясь в кресле.

— Я приношу вам свои извинения, — сказал Нагорный.

— Александр Анатольевич, а вы это запишите на какой-нибудь электронный носитель и просто воспроизводите в случае необходимости.

— Не пойдет, — сказал Нагорный, — превратится в пустую формальность, а сейчас я каждый раз делаю над собой усилие.

— Роберт, Саша сделал то, что должен был сделать, — вступился Руткевич, — просто обязан.