Способствует ли вред, причиненный свободными радикалами, старению? Да, конечно, и в этом смысле свободные радикалы – зло. Но они также: а) необходимы для связи между различными системами внутри клеток и б) отвечают за поддержание защитных механизмов в активном состоянии с благоприятным конечным результатом. Если мы добавим экспериментальные наблюдения, что увеличение окислительного стресса может способствовать увеличению продолжительности жизни у C. elegans (Schulz et al., 2007), и что многие увеличивающие продолжительность жизни вмешательства, включая ограничение калорийности и физические упражнения, сопровождаются повышенным образованием свободных радикалов (Ristow & Schmeisser, 2011), образ свободных радикалов может даже стать несколько позитивным.

Кроме того, как мы можем быть уверенными какие проявления процесса старения являются адаптивными, а какие – неадаптивными? Мы автоматически предполагаем, что все возрастные изменения негативны и что все они являются нежелательным отклонениями от состояния молодости. С другой стороны, старение более чем вероятно представляет собой комбинацию вынужденного примирения с разнообразными объективными дефицитами и адаптаций к неуклонно ухудшающимся физиологическим возможностям. Если мы не в состоянии ходить, мы пытаемся ползти или запрыгиваем в инвалидную коляску. Наш запас энергии близок к истощению – мы поддерживаем только жизненно важные функции и отказываемся от второстепенных, потому что все второстепенные функции могут быть легко включены, когда ситуация улучшится, если это когда-нибудь произойдет.

Предположим, что я веду машину, а мой бензобак почти пуст. С расчетным радиусом в 15 километров и при моем нынешнем уровне потребления энергии, мне нужно добраться до заправочной станции, которая находится примерно в 20 километрах. Естественно, чтобы увеличить свою дистанцию, я воспользуюсь всеми возможными энергосберегающими мерами и отключу все несущественное, включая кондиционер, дворники, радио, свет – все. Если какая-то доброжелательная высшая сила решит снова включить мой кондиционер, чтобы мне было удобнее, я никогда не доберусь до заправки и не смогу продолжить свое путешествие. Это рассуждение подразумевает, что многие из предлагаемых в настоящее время мероприятий по борьбе со старением, вероятно, могут в долговременной перспективе оказаться вредными или нейтральными, если процессы, на которые они нацелены не имеют отношения к старению как таковому, а, скорее, намеренно отключены или модифицированы в стареющих организмах, чтобы справиться с возрастающим бременем поддержания жизни.

Это соображение также придает дополнительный смысл концепции продолжительности здоровья (healthspan). Согласно определению Мерриам-Вебстер, “продолжительность здоровья человека – это продолжительность времени, в течение которого он здоров, а не просто жив”. Увеличение продолжительности периода здоровья до границ продолжительности жизни – заветная цель каждого врача и геронтолога, но, возможно, она требует признания необходимости значительных компромиссов. Если лекарство от мышечной усталости восстанавливает мышечную работоспособность до молодого уровня, не обращая вспять последствия старения как такового, это также может означать, что сохранившиеся мышечные клетки подвергаются повышенной нагрузке и могут быстрее выйти из строя. Если лечение болезни Альцгеймера сохраняет или частично восстанавливает когнитивные способности, не решая фундаментальной проблемы нехватки нейронов и ухудшения их связей, это может вызвать окончательный отказ несколько раньше.

Помимо нацеливания на соответствующие ведущие механизмы старения или оптимизации метаболизма таким образом, чтобы уменьшить повреждение, увеличение продолжительности здоровой жизни может сопровождаться сокращением максимально возможной продолжительности жизни. На мой взгляд, такой результат приемлем, хотя безусловно лучшим сценарием было бы существенное увеличение продолжительности жизни, которое автоматически сопровождалось бы столь же значительным увеличением продолжительности здоровой жизни.

Человеческое тело – это чудесно сконструированная машина, приводимая в действие бессмертным духом, созданная всемогущим, и способная работать в течение долгого времени. Ожидать другого было бы несовместимо с безграничным умением и мудростью его создателя. Нет никаких сомнений, что практически каждый человек, достигший сорока лет (что является доказательством хорошей выносливости), способен продлить свою жизнь далеко за пределы обычного возраста, при этом не чувствуя немощи, ибо, в противном случае, это было бы скорее бегством от смерти, чем сохранением жизни.Philip Thicknesse (1719-1792) (Карикатура создана в 1790 году. Насколько известно, он был скандальным человеком, который нравился далеко не всем и умудрился поссориться со всеми друзьями, включая великого Гейнсборо.)

Мы чувствуем себя более комфортно в бинарном мире, основанном на простых взаимоисключающих определениях, таких как йинь/янг, да/нет, правильно/неправильно, добро/зло и тому подобное. Эти термины, однако, нередко представляют собой не более чем смехотворно упрощенные ярлыки, нашлепнутые на устрашающе сложные явления. Старение это исключительно сложное явление, происходяшее под воздействием многочисленных процессов. Следовательно, меры противодействия предполагающие одну терапию, или использование одной молекулы, одного гена, или метаболического процесса, никогда не будут в состоянии решить проблему старения в целом. С другой стороны, теоретически возможно, что, если нам удастся правильно ответить на вопросы относительной важности соответствующих механизмов для человеческого старения, мы можем ожидать значительного увеличения продолжительности жизни.

Если, вдобавок к этому, мы обнаружим и исправим недостатки в нашем дизайне (которые обязательно должны существовать, потому что даже Homo sapiens, несмотря на его самообъявленный статус венца творения, все еще является промежуточным результатом компромисса), успехи могут стать огромными. Хорошая новость заключается в том, что, насколько это касается долголетия, мы не безусловные лидеры и что наверняка существует множество прекрасных решений, которые были проверены Природой на других видах. Плохая новость заключается в том, что нам еще не удалось их найти и использовать.

Остается только гадать, сколько лет жизни мы вправе ожидать в будущем. Существует много прогнозов – от кажущихся разумными 150-200 лет до кажущихся совершенно необоснованными 1000 лет или “вечности”. Ни один из экспертов, предлагающих эти прогнозы, не формулирует свое суждение на основе надежных экспериментальных данных – они в основном являются продуктами сомнительных экстраполяций, а также чрезмерного оптимизма, выдающего желаемое за действительное и основанного на многочисленных и довольно натянутых теоретических предположениях.

Таким образом, прогнозируемая продолжительность жизни светлого будущего прямо зависит от оптимизма соответствующего ученого и предпочтений читателя. Лично я считаю нашу борьбу за увеличение продолжительности жизни делом пунктирным, поскольку на пути к экстремальному долголетию стоит множество препятствий. Когда мы обнаружим и преодолеем ближайшее из них (то есть, то, которое убивает нас раньше других), мы будем иметь возможность оценить сколько времени мы выиграли, прежде чем нам придется заняться преодолением другого.

Еще один важный вопрос это предполагаемые сроки выполнения задачи. Сроки очень важны по нескольким причинам. Первая и главная причина это деньги. Очень немногие будут финансировать исследования средств против старения и для продления жизни, если не предполагается, что плоды такого исследования появятся вовремя для того, чтобы принести пользу донорам. Единственное возможное исключение – компания Калико (California Life, Calico), недавно основанная Google, которая утверждает, что стратегически подходит к проблеме поиска лечений против старения. Таких компаний, однако, немного, поскольку только единицы могут позволить себе функционировать в соответствии с формулой Дюма – я перефразирую слова графа де Монте-Кристо – что “при определенном уровне богатства позволительноо только экстравагантное излишество”.