– Ну что ж, уже лучше, – полковник почесал лысую макушку. – Начало положено, кое–какие зацепки налицо. Со дня на день Адашева отпустят из больницы домой, вот тогда и пригласим его на опознание. А уж потом двинемся дальше…

Азиев оглядел присутствующих, глаза остановились на Митрофанове.

– Есть ещё какие–то идеи по поводу дальнейших поисков Адашевой?..

– Ну–у–у… – неуверенно протянул старлей. – Это, конечно, маловероятно, но всё–таки… Для очистки совести, так сказать… Ведь брюнета мола убить сама Адашева. А потом скрыться, испугавшись наказания… И мужа по голове – тоже могла она…

– Сам додумался, или помощники имеются?.. – упрекнул Азиев умника.

Тот открыл было рот, чтобы ответить, но полковник махнул на него рукой – молчи, мол!..

– Ещё какие–нибудь… – он сердито покосился на Митрофанова. – Мысли?..

Никто не ответил.

– Ясно, – поморщился полковник. – Опять Рашит Вазирович будет возмущаться. Его в первую очередь интересует, где супруга. Убийца, похититель – второй вопрос.

– Товарищ полковник, – долговязый старлей опасливо покосился на начальника. – Может быть, следует организовать наблюдение за Адашевым?.. Вероятно, нападавший захочет повторить попытку.

– А вот это правильно!.. – одобрил полковник. – Майор, организуйте. Круглосуточно, два–три сотрудника поочерёдно.

– Ясно, товарищ полковник…

– Ну что ж, раз больше никаких предположений и предложений не имеется…

– Есть одна идейка, – глядя в стол, произнёс рыжий капитан и замолчал, видимо, окончательно собираясь с мыслями.

– Выкладывай, Крыжов, – полковник с интересом взглянул на подчинённого. Капитан – тихушник. Молчит–молчит, а потом как выдаст что–нибудь прелюбопытное!.. Очень толковый сотрудник. Симпатичный человек. Невысокий, крепкий, ладный. Короткие рыжие волосы, торчащие ёжиком, смышлёные серые глаза, небольшой округлый нос, гармонично вписывающийся в картину лица. Губы полные, но не чересчур, – казалось, что они вот–вот растянутся в улыбке, но сотрудники редко видели капитана улыбающимся. Серьёзный парень.

– Дело вот в чём, – решительно начал Крыжов. – Я уже докладывал о регулярных шумных ссорах в семье Адашевых – о них сообщили соседи по даче, не являются они  секретом для  работников завода…

– Да у кого ж в семье не бывает размолвок!.. – полковник прервал капитана, поняв, куда тот клонит. – Может, у тебя?..

Веснушчатое лицо капитана слегка порозовело.

– Моя личная жизнь не имеет к настоящему делу никакого отношения. Я пока никого не убил, моя супруга не исчезла, не сбежала… Речь идёт о взаимоотношениях в семье Адашевых. Ещё раз подчёркиваю: не размолвки имели место между ней и мужем, а серьёзные скандалы…

Капитан остановился, переводя дух.

– Продолжай, – сурово воззрился на него полковник.

– Во время одной из ссор на даче Татьяна призналась мужу: их старший сын – не от него. Представляете, какой удар?.. Отцовский любимчик (а это так – со слов тех же соседей по даче) – не его сын!.. Двадцать лет растил, заботился и вдруг такая новость… Если человек вспыльчивый, суровый (а Адашев зарекомендовал себя именно таким), – от подобного известия может натворить серьёзных дел…

Взгляд полковника стал свинцовым.

Крыжов заметил это, но продолжал невозмутимо:

– А что если брюнет в голубой рубашке и есть тот самый папаша?.. До сих пор влюблённый и мечтающий вернуть старинную любовь… Адашев выслеживает их и в пылу гнева убивает. Значит, пропавшая – где–то поблизости от залива. Или в самом заливе. Неплохо бы исследовать дно, а не только прибрежную зону…

– Ты вот что, капитан, – полковник сжал челюсти, желваки заиграли на скулах. – Я с Адашевым знаком много лет. Ещё пацанами дружили. Со всей ответственностью заявляю: он на такое не способен!.. А потому вариант свой – выбрось из головы: никаких разработок в этом направлении, ясно?!.

– Ясно, товарищ полковник, – капитан смиренно потупился.

– Но залив, разумеется, проверить, надо… – смягчился полковник. – И, пожалуй, давно уже следовало, – добавил он ворчливо и, окинув взглядом присутствующих, закрыл совещание: «Все свободны!..»

Когда за вышедшими сотрудниками закрылась дверь, полковник некоторое время задумчиво смотрел в одну точку, а потом произнёс вполголоса:

– Да, капитан… Соображаешь…

Вазирыч был не в духе – вернулся из морга. Предъявленный труп не опознал. Пытался встретиться с Азиевым – не застал на месте, мобильник не отвечает.

В коридоре УВД встретил уже знакомого симпатичного майора, отвёл в сторонку, расспросил по поводу поисков жены. Офицер развёл руками…

Пришёл из школы сын. Швырнул дипломат у порога, закрылся в своей комнате. Переживает парень, мать ему ближе, чем отец. Да, это так – тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы заметить. Жалко мальчишку…

С Наташей, любовницей, тоже проблемы. Совсем от рук отбилась. Постоянно чем–то недовольна, косится подозрительно. Вот точно так же и на заводе косятся. Неужели подозревают?..

Ко всем бедам в придачу ещё и сердчишко начало пошаливать. Нет–нет да и кольнёт. Пока несильно, а что дальше будет?.. Обратился к врачу, та говорит – не беспокойтесь, ничего страшного. Кардиограмма в норме. Побольше отдыха. И не следует много переживать. И сильно – тоже не стоит. А как тут отдохнёшь и успокоишься, когда вся жизнь кувырком?..

Пошёл второй месяц с того дня, как пропала Татьяна…

В понедельник, приступив к исполнению служебных обязанностей в благодушном настроении после удачно проведённых выходных, Азиев попросил Леночку приготовить чашечку крепкого кофе, а сам углубился в изучение сводки происшествий за прошедшую неделю. Зазвонивший телефон прервал это занятие. Вазирыч. Голос напряжённый, чувствуется: человек на грани срыва.

– Рахим Рафикович!.. – назвал он друга по имени–отчеству, что не предвещало приятного разговора. – Ну как же так?.. Неужели милиция бессильна предпринять что–либо действенное для розыска моей жены?.. Ведь целый месяц позади!.. Надежды, что она жива, нет, понятно. Даже у меня. Но ведь где–то должно быть… должно быть тело. У меня такое ощущение, что поиски прекращены…

Азиев закашлялся.

– Рашит!.. Прошу: не требуй от меня невозможного!.. Всё, что могли, мы сделали. Только что закончили поисковые работы в заливе, что возле дач: всё дно обследовали, каждый квадратный метр!.. Пойми: ну не умеют мои сотрудники видеть сквозь землю! И сквозь воду – тоже. Если труп зарыли или утопили в другом месте, сожгли, наконец, – как его отыскать?.. Только найдя убийцу и получив его признание. Ну, или какой–нибудь случайный человек нечаянно обнаружит место захоронения… А подозреваемого у нас нет. Полагаю, что это дело – очередной «глухарь». Если, конечно, не произойдёт чего–нибудь непредвиденного… Не хочу тебя разочаровывать, но поисковые мероприятия, в самом деле, прекращены. Остаётся надеяться на объявленный федеральный розыск, может, он даст какие–то результаты…

– Так я и знал!.. – досада в голосе Адашева стала ещё заметнее. – Рашит! Пойми и ты меня: на душе хреново – ужасно!.. Не могу я жить вот в такой неизвестности. И главное – чувствую: Татьяна где–то рядом!.. Друг, помоги, дай мне пару ребят, моторную лодку – я сам вместе с ними пройду по реке, заново осмотрим все «закоулки».

– Что ж, Рашит, в этом отказать тебе не могу. Хочешь попытаться сам – пожалуйста. Может, после этого перестанешь корить нас за отсутствие результатов.

– Прости, Рашит, не сдержался. Нервы на пределе… Когда мы сможем начать поиски?..

– Да хоть завтра. Моторку подошлю, куда скажешь.

– Ну, тогда давай… У Чёрного Мыса. Оттуда и начнём поиски. Часиков в шесть утра – нормально?..

Полковник кивком поблагодарил Леночку за принесённый кофе.

– Лады, Рашит!.. В шесть ноль–ноль лодка у Чёрного Мыса.

– Огромное спасибо, дружище!.. И – до свидания. Извини, если что не так сказал…