Утро в производственно–техническом отделе металлургического завода, а именно в группе наладки и эксплуатации оборудования, началось как обычно. Женщины припорхали пораньше: следовало привести себя в порядок: поправить причёски, обновить помаду на губах, да и просто полюбоваться лишний раз в зеркальце – совсем не лишне. У мужчин вошло в привычку приезжать последним автобусом. Куда спешить?.. Прибудешь пораньше – сиди без дела. Ведь не начинать же работу раньше положенного срока! Ещё чего! А поболтать о том о сём и в течение рабочего дня время найдётся. И потом – пусть женщины прихорашиваются без мужских взглядов, зачем смущать прекрасный пол?.. Лишь Сергей Тимофеев иногда приезжал первым автобусом, занимал своё рабочее место и время от времени косился на Татьяну Адашеву. Нравится. Ежу понятно, а уж сослуживцам – тем паче. И самой Татьяне тоже, конечно. Но на пылкие взоры Сергея женщина упорно не отвечала. Замужняя. Двое детей, сыновья. Старшему двадцать, младшему – шестнадцать годков. До Сергея ли ей?.. Вот только всему заводу давно известно: нелады у Татьяны с мужем. С чего бы это?.. Ведь красивая женщина. Тёмные, с глубоким медным отливом волосы. Немного полноватая, но и это ей к лицу. На котором (кстати, очень милом) – роскошные чёрные брови, добрые серые глаза, в их мягком сиянии совсем не трудно утонуть. Или раствориться. Впрочем, они умели молниеносно изменить выражение на строгое, даже жёсткое. Но не жестокое, однозначно!.. Ну и Адашев хорош. Мужик видный – высокий, плотный, черноволосый симпатяга. Крутой лоб, властные карие глаза и прекрасно дополняющие их – массивная челюсть и выразительные тонкие губы. Серьёзный – как–никак заместитель директора по общим вопросам. Он и Татьяна – красивая пара. Была когда–то. Но постоянные жуткие семейные скандалы свели эту красоту на нет. Ну, а если счастье в доме отсутствует, почему бы не поискать его где–нибудь в другом месте?.. Должна же быть какая–то отдушина?.. Любовь должна быть. А Татьяна почему–то упорствует. Между тем Сергей парень заметный. Шатен. Рост выше среднего, широкие плечи, тонкая талия. И, несмотря на тридцать восемь лет – ни намёка на животик!.. Потому как спортом всю жизнь занимается – лыжными гонками. Ну, и с отягощениями работает регулярно. А лицо?.. Загорелое, будто отлитое из бронзы. Черты правильные, грамотно размещённые на отпущенной природой поверхности. Твёрдый взгляд уверенных серых глаз с офигительным рисунком. Лёгкий шрам на правой щеке, возле рта, прибавляет мужественности, хотя никакой нужды в этом нет. В общем, не мужик – загляденье!.. Хотя… Почему это не мужик?.. Самый что ни на есть настоящий! Мужик–загляденье. Стоп!.. А может, Татьяна только на людях холодна с сослуживцем, а где–нибудь в укромном месте, скажем, в холостяцкой квартире влюблённого, всё–таки одаривает его теплом–вниманием?.. Даже в тихом омуте черти водятся, а Татьяна, хоть обычно и скромна, в случае надобности может ответить жёстко…

На этот раз Сергей вошёл в кабинет последним. Поздоровался, бросил быстрый взгляд на Татьяну. Из распахнутых недр дипломата на стол полетели бумаги. Опять работу на дом брал, вот неутомимый!.. Карьерист – неспроста начальником группы назначен. И не иначе в кресло главного инженера метит.

В то время как прочее население кабинета потянулось к яростно забулькавшему электрочайнику, Сергей аккуратно разложил документы на столе, выбрал один и погрузился в чтение.

– А что, товарищи… – прихлёбывая чаёк в прикуску с печеньем, с завидной скоростью исчезающем в его большом пухлогубом рту, промямлил Ваня Потехин, активно двигая широкими скулами. – Классные денёчки стоят – ишь как солнце припекает, май в этом году удался. А на носу выходные. Почему бы нам не организовать совместную вылазку на природу?.. Давненько мы не отдыхали нашим замечательным коллективом. Глядишь, скоро совсем чужими станем. А в умных книгах что пишут?.. Непонимание, разлад в рабочей команде непременно пагубно скажутся на производственном процессе. А там и премию снизят, может, и вовсе снимут – смотря как напортачим. А всё из–за чего?.. В чём причина, ответьте мне, о други?.. В том, что нет в наших рядах элементарной сплочённости…

– А что, я не против, – отпив маленький, интеллигентный глоточек кофе и снова уставившись в зеркальце, охотно согласилась Зоя Ивочкина. – Наскучило по выходным дома торчать. Телевизор надоел, а чего ещё делать?.. Глазеть в окно да ворон считать?.. Неинтересно. А на природе… – продолжительный мечтательный вздох, во всю мощь необъятных лёгких, прервал монолог. Наконец Зоя выпустила из груди воздух и продолжила: «На природе совсем другое дело. Там и выдумывать ничего не надо. Птички щебечут, ветерок нежно ласкает, листочки на деревьях шелестят… Один воздух чего стоит!.. Сиди да наслаждайся…»

– Ага, – подхватил шебутной Петя Ерохин, заелозив по стулу узким задом, – по стопочке вмазать, потом по второй, – и вот она, благодать!.. А во время ентого дела погутарить, да в хорошей компании – ужас как приятно!.. Даёшь поход! Я – за!.. Ну, а вы чего молчите?.. – обратился он к остальным, умудрившись окинуть их одним взглядом–выстрелом маленьких острых глазок.

– Вы–то что думаете по поводу приятного мероприятия в родном коллективе?..

– Я подумаю, – степенно почесал почти пухлой растопыренной пятернёй в затылке Вася Тихоходов, взъерошив густые и лёгкие, будто гусиный пух, бесцветные волосы. – Если никаких срочных планов не появится, то, пожалуй…

– Ну, а мне некогда. Так что я – пас, – Татьяна нарочито брякнула чашкой о блюдце и вызывающе посмотрела на Тихоходова, но её взгляд беспомощно скользнул по его фигуре и упёрся в стену: почти высокий, почти толстый, Вася весь какой–то закруглённый, на что ни посмотри.

– Я тоже, – последовал поспешный отклик Тимофеева, метнувшего очередную молнию любви в предмет воздыханий.

– Ну–у–у, так неинтересно!.. – Потехин капризно надул губы, отчего они заняли пол–лица, а эффектно оттопыренные идеально круглые уши обиженно прижались к яйцевидной голове. – С вами всё ясно: не любите нас совсем!.. Ну и… бог с вами!.. Друзья! Три человека для вылазки на природу – маловато. В таком случае давайте в пятницу после работы втроём забуримся в какое–нибудь приличное кафе. Ну, хоть в «Рябинушку». И посидим как следует, по–человечески. Так, чтобы было что вспомнить, и в выходные о походах уже не помышлялось. Какова идейка?..

– Ну, пусть «Рябинушка», – Зоя скромно опустила глаза на свою расплывшуюся фигуру. – Мне лишь бы с коллективом. Для улучшения взаимопонимания, так сказать…

– Это почему «втроём»?.. – возмутился Тихоходов. – В кафе я тоже согласен!..

– Да здравствует культурная пьянка!.. – дурашливо воскликнул Ерохин. – А что, Тань, Серёж, не хотите на природу – может, в кафе не откажетесь?..

– Ни в кафе, ни на природу, ни куда–то там ещё, – отрезала Татьяна и уставившись в монитор компьютера, заклацала мышкой.

Сергей проигнорировал вопрос.

– Ну всё, решено!.. – Потехин довольно потёр руки, запустил любимую компьютерную игрушку и его большие, по–детски доверчивые карие глаза с готовностью отразили многоцветие разворачивающегося на экране сюжета.

Дверь распахнулась, вбежала Верочка Быстроногова, отделовский делопроизводитель.

– Так, ребята. Сообщение по электронке все читали?.. Нет ещё?.. У Танечки Петровой из бухгалтерии ребёнок тяжело болен. Саркома. Сдаём деньги, кто сколько может. Кому сколько не жалко. Вот список наших работников. Против своей фамилии указываем сумму. Бухгалтерия перечислит.

– Ой, да что ты!.. Какой кошмар!.. – ужаснулась Зоя. – А кто у неё – мальчик?..

– Девочка, двенадцать лет.

– А что за саркома?.. – с умным видом поинтересовался Ерохин.

– Злокачественная опухоль кости ноги.