Президент помолчал. Взял со стола карандаш, покрутил его в руках.

– И ещё… – Его голос стал мягче и тише. Как бы размышляя вслух, он произнёс: – Эти острова, о которых вы говорили, хотя и малонаселённые, но всё же обитаемые. Следовательно, сообщающиеся между собой… Мне, как бывшему разведчику, кажется, что это обстоятельство является как раз той ниточкой, потянув за которую, мы сможем размотать весь клубок и выйти на логово террористов.

– Вы совершенно правы, Владимир Владимирович, американцы сейчас как раз этим и занимаются. Для этих целей они задействовали глубоко законспирированных и много лет назад «законсервированных» агентов. Мы тоже имеем там кое-какие позиции. К тому же объединённый оперативный штаб, находясь в непосредственной близости от этих островов, сможет напрямую получать информацию и координировать дальнейшие действия агентов.

– Кстати, Николай Павлович, – президент обратился к первому докладчику, – где сейчас находятся наши представители объединённого штаба?

– В пять часов утра, Владимир Владимирович, группа в полном составе вылетела к месту назначения.

– Хорошо. Я вас попрошу всю поступающую информацию из объединённого штаба немедленно докладывать мне. В любое время.

Президент положил карандаш на стол, слегка откинулся в кресле.

– На этом пока всё. Желаю всем нам удачи.

Президент встал из-за стола. Следом за ним и все присутствовавшие поднялись со своих мест.

Один из островов архипелага Сулу. На белоснежный песок набегала шипящая белой пеной морская волна. По прибрежной полосе под нещадным тропическим солнцем брела слепая старуха-нищенка. За её сгорбленной спиной висела холщовая котомка, в руке она держала сучковатый посох. Старуха часто останавливалась. Поднимала голову, подставляя высохшее морщинистое лицо под освежающий океанский бриз. Передохнув, вслушиваясь в окружающий мир, она брела дальше.

В прибрежных зарослях боевики натягивали проволочную систему сигнализации. На старуху-нищенку в лохмотьях никто из них не обращал внимания. Взмокшие от работы, они обрубали с помощью мачете мешающие им сучья, ругались и спорили. Старуха остановилась напротив них и прислушалась. Невидящим взглядом скользнула по верхушкам деревьев. Один из боевиков, соединявший контакты проводов, разогнулся и, утерев шейным платком потное лицо, заметил остановившуюся неподалёку старуху. Он что-то стал быстро говорить напарнику на местном языке, кивнув в сторону старухи. Тот пристально вгляделся в нищенку. Отбросив мачете, медленно поднялся с колен. Вдруг он резко сорвался с места и побежал к побирушке, выхватив на ходу пистолет. Толкнув старуху в плечо, он стал на неё кричать, что-то злобно выспрашивая. Старуха, еле удержавшись на ногах, невнятно лопотала в ответ, заискивающе улыбаясь беззубым ртом. Боевик сорвал с её плеча котомку, вытряхнул нехитрые пожитки на песок. Пошевелив и поковыряв их ногой, грубо обыскал старуху. Схватив посох, с силой вырвал его из её рук, лишив опоры. Старуха, охнув, упала на песок. Повертев и ощупав посох, боевик бросил его на старухины пожитки. Что-то громко, гортанно выкрикивая, презрительно пихнул старуху ногой. Старуха, всё так же заискивающе улыбаясь, часто-часто кивала седой растрепанной головой и что-то мямлила в ответ слабым старческим голосом.

Боевик напоследок наступил ногой на её заплатанную котомку, плюнул в старуху и вернулся к напарнику. Слепая старуха, ползая на четвереньках по песку, на ощупь собирала в котомку свои пожитки. Широко шаря руками, она нащупала посох. Тяжело опираясь на него, поднялась. Заскорузлым пальцем незаметно нажала на один из сучков. Боевики, занятые своим делом, уже потеряли к ней интерес и не смотрели в её сторону.

Слегка поворачивая посох, в котором была замаскирована микрокамера, старуха сделала несколько снимков смонтированного боевиками участка системы. Закончив дело, она медленно заковыляла дальше. Свежий ветер с моря трепал её косматые седые волосы на гордо поднятой голове. Рваный чёрный балахон развевался на ветру как флаг, облепив её худое высохшее тело.

К соседнему острову причалили два мощных катера. Молодчики с автоматами отогнали от причалов мальчишек-зевак и нескольких рыбаков с удочками. К причалу подкатил старый, видавший виды грузовик. С него на катера начали быстро перегружать тюки с боновыми сетями, тяжёлые зелёные ящики. Борта катеров облепили вооруженные люди, пристально ведя наблюдение за окружающей обстановкой.

Метрах в пятидесяти от причала под навесами из пальмовых листьев шла бойкая торговля рыбой. Пожилой небритый торговец, лениво переругиваясь с горластой женщиной средних лет, подкладывал лёд из переносного морозильника на прилавок со свежей рыбой. Он не хотел уступать ей в цене, и она подняла крик, размахивая руками, как на пожаре. Торговец наконец отогнал скандалистку от своего прилавка. Облегчённо вздохнув, он принялся раскуривать массивную экзотическую трубку. Казалось, что он даже не смотрит в сторону причаливших катеров.

Но его пальцы сделали несколько лёгких нажатий на трубку, направленную им на катера. Послышались еле уловимые щелчки вмонтированного в трубку портативного фотоаппарата. Незаметно произведя около десятка снимков, старик зафиксировал все детали погрузки.

Море Сулу омывало своими водами небольшой остров, вся территория которого была покрыта зелёной шапкой джунглей. Неподалеку от него на старой рыбацкой лодке отец с сыном с раннего утра ловили рыбу. Солнце стояло почти в зените. На корме парнишка лет четырнадцати неторопливо выбирал длинную потрепанную сеть. Жилистый загорелый рыбак лет сорока пяти, подрабатывая веслом, удерживал лодку в удобном для парня положении.

Мимо них на большой скорости пронеслись два мощных катера. Высоко задрав свои носы, они почти летели над волнами в направлении соседнего острова, который зелёным холмиком просматривался на горизонте. От поднятой ими волны лодку сильно закачало. Парнишка, едва удержавшись на ногах, негромко, но зло выругался вслед удаляющимся катерам. Рыбак молча выдвинул закреплённую под банкой[3] карту. Эта карта представляла собой плотную планшетку, обтянутую прозрачной плёнкой. В нижней её части были закреплены часы и компас. К верхнему краю был привязан тонкий маркер. Рыбак нанес на карту курс проследовавших катеров, их количество и отличительные знаки. Записал время и координаты. Ещё раз взглянув на удаляющиеся катера, он задвинул карту обратно, банка приобрела свой обычный, первоначальный вид.

Ранним вечером за столиком прибрежной таверны, играя в кости, о чём-то заспорил с собутыльниками изрядно набравшийся обтрёпанный пьянчуга. Его толкнули так, что он упал со стула, задев руками соседний столик. На пол полетела посуда, стол опрокинулся. Грязно ругаясь, его подхватили несколько человек и потащили к выходу. Выпивоха отчаянно сопротивлялся и упирался, но его всё равно вышвырнули из таверны. Он с трудом поднялся. Шатаясь на нетвёрдых ногах, продолжая ругаться, погрозил грязным кулаком в сторону обидчиков. Покачиваясь, пьяница деловито огляделся по сторонам и, повернув к морю, распугивая таверновских кур, побрёл к прибрежной полосе. Он прошёл всего несколько десятков метров, и силы его покинули. Пьяница неуклюже плюхнулся на землю под толстой пальмой.

Продолжая что-то бормотать, достал из-за пазухи бутылку с вином, оплетённую рисовой соломкой. С наслаждением сделал несколько глотков, направляя донышко бутылки на живописную бухту, в которой стоял на якоре небольшой пассажирский теплоход. К нему как раз в этот момент швартовался катер с двумя мощными японскими моторами. Как только он пришвартовался, на него с теплохода в сопровождении вооруженной охраны сошли четверо странных людей. Их странность заключалась в том, что на их головах были надеты белые холщовые мешки. Когда они спускались по трапу, пьяница ещё раз страстно присосался к бутылке. В верхней половине ёмкости действительно было вино, но остальную часть занимал контейнер со скрытой в нём видеокамерой.