– Неужели и правда боишься? – с недоверчивым прищуром снова спросил Томилин.

– Жизнь научила бояться. За двадцать лет в ГОНе[1] всякое видел…

– Ну а тут-то чего? – Томилин, недоумевая, обвёл глазами своды тоннеля.

– Да не доверяю я этим американцам! Сбросят бронеплиту, якобы случайно, и поминай как звали… Видел я на испытаниях, как эта гильотина машину пополам разрубает.

– Так за пультом же не одни американцы… Наши тоже дежурят. – Генерал легонько хлопнул ладонью по коленке Холодкова, протянул с улыбкой: – Старе-е-ешь, брат!

– Может быть… – с серьёзным лицом ответил Холодков, глядя на дорогу. – Но бережёного и Бог бережёт.

Кортеж выехал из тоннеля. Яркое солнце ударило в глаза Холодкову и Томилину. Выписав полукруг, кортеж въехал во внутренний двор подковообразного пятиэтажного здания, со всех сторон окружённого горами. Машины одна за другой припарковались у центрального подъезда. Российские представители зашли внутрь.

Большой плотной группой они поднялись по лестнице. Ещё раз предъявив документы на посту охраны, остановились в просторном холле. К группе подошёл молодцеватый полковник лет сорока.

– Здравствуйте! Комендант объекта полковник Осипов, – представился он, взяв под козырёк. – Вам сейчас выдадут магнитные карты доступа. Цифры на них соответствуют номерам, в которых вы будете жить. На них же латинскими буквами обозначены зоны, в которые вы имеете право заходить. Размещайтесь. Обед в двенадцать. О дальнейшем распорядке вам сообщат дополнительно.

В этот момент перед генералом появился американец в элегантном костюме.

– Мистер Томилин?

– Да, я вас слушаю.

– Мистер Дэйтон просил вас зайти к нему сразу же, как только вы приедете.

Секунду подумав, генерал ответил:

– Хорошо, проводите меня к нему.

Американец вручил Томилину магнитную карту.

– Прошу вас… – Он показал ему, куда следовало идти и они направились по коридору в левое крыло здания. Поднялись на лифте на последний этаж. Двери кабины лифта бесшумно открылись, но толстое пуленепробиваемое стекло преградило им путь. Томилин и референт Дэйтона через стекло предъявили свои магнитные карты двум постовым – российскому и американскому. Те, в свою очередь, просканировали голограммы их карт специальным устройством. Через секунду у них на дисплеях появились фотографии Томилина и американца с краткими сведениями о них. Проведя идентификацию, российский спецназовец и американский морской пехотинец нажали несколько кнопок. В лифте по обе стороны от двери на специальных считывающих устройствах начинали пульсировать жёлтые огоньки. Американец и Томилин вставили в прорези свои карты. Бронестекло с мелодичным звуком отъехало в сторону и спряталось в стене. Томилин и его спутник вошли в небольшой холл.

У левой стены за металлическим бюро в полном снаряжении и бронежилете стоял американский морской пехотинец. Прямо перед бюро находилась массивная звуконепроницаемая дверь. Точно такой же пост с такой же дверью находился и у правой стены. Там, тоже в полной экипировке, стоял российский спецназовец. В противоположной стене напротив лифта была встроена дверь из бронестекла. За ней просматривалась лестница, ведущая вверх. Рядом с дверью две надписи: «Вертолётная площадка» на русском и английском языках.

Томилин, следуя принятому порядку на секретном объекте, где все военные в высоких чинах должны носить цивильную одежду, был в штатском костюме, но оба военнослужащих одновременно взяли под козырёк. Томилин, принимая воинское приветствие, кивнул им в ответ. Они с референтом подошли к американскому посту. Сдали свои магнитные карты охраннику. Морской пехотинец нажал на кнопку разблокировки электромагнитного замка.

Послышался лёгкий щелчок, референт толкнул дверь внутрь помещения. Так двери открывались для того, чтобы охранники со своих постов могли видеть и контролировать все действия входящих и выходящих. Американец пропустил вперёд Томилина и закрыл за собой дверь.

– Проходите, пожалуйста. – Указал он на дверь из карельской берёзы, а сам прошёл к своему столу в глубине приёмной.

Томилин открыл дверь и попал в залитые солнцем апартаменты с огромными панорамными окнами.

Дэйтон, глава американской миссии, встал из-за стола, подошёл к Томилину, пожал ему руку.

– Здравствуйте! Присаживайтесь, пожалуйста.

Генерал сел на небольшой диванчик у журнального столика, расстегнул пиджак.

– Мистер Томилин, вы не обидитесь, если я сразу перейду к делу, без дипломатического расшаркивания? – Дэйтон откусил щипчиками кончик сигары.

– Я даже буду вам признателен. Сам не люблю терять попусту время… – Взгляд Томилина стал настороженно-внимательным.

Дэйтон протянул ему коробку с сигарами.

– Нет, спасибо, – холодно, без улыбки отказался Томилин.

Дэйтон, напротив, прикуривая, широко улыбнулся. Выпустив клубы дыма, заговорщицки произнёс:

– Мне в порядке исключения разрешили курить в кабинете…

Попыхивая сигарой, Дэйтон сквозь дым, не спеша разглядывал Томилина. Томилин, приняв расслабленную позу, выжидая, молча осматривал богатое убранство кабинета. Он решил не торопить события. Генерал спокойно выдержал искусственно созданную Дэйтоном паузу, хотя откровенно надменный и колючий взгляд американца ему не нравился.

Дэйтон, словно отбросив какие-то свои мысли, резко подался вперёд, стряхнув пепел с сигары в хрустальную пепельницу, стоявшую на журнальном столике. Глухо кашлянув, он продолжил:

– Так вот… пока вы были в дороге, генерал, я получил важное сообщение… – Дэйтон умолк и пристально взглянул из-под нависших бровей на Томилина, как бы оценивая, знает этот русский, о чём сейчас пойдёт речь, или нет. Но тот, не проронив ни слова, сохранял сдержанное спокойствие. Продолжая глядеть прямо в глаза Томилину, Дэйтон тщательно затушил сигару.

– Наши поисково-спасательные силы нашли аппарат…

Услышав эти слова, Томилин весь подобрался. Оторвав спину от мягкого дивана, подался вперёд, вперив напряжённый взгляд в Дэйтона.

– Вернее, они нашли то, что от него осталось. Наш батискаф исследовал дно в месте приводнения. На глубине 1 500 метров были обнаружены искорёженные детали корпуса аппарата. Предварительный анализ повреждений показал, что это был мощный взрыв, причём он произошёл внутри сферы. Разлёт кусков прочного корпуса даёт нам основание полагать, что взрыв произошёл на большой глубине, почти у самого дна. В пользу этой версии говорит и донное углубление в виде воронки. Останков членов экипажа и деталей контейнеров не обнаружено.

– Час от часу не легче… – выдохнул, обратно откидываясь на спинку кожаного дивана, Томилин. Он был обескуражен и потрясён. Пребывая в замешательстве от этой новости, он «обшаривал» глазами предметы, находившиеся на журнальном столике, пытаясь осознать услышанное.

– Это точно были детали нашего аппарата?! Это окончательно установлено? – Томилин не хотел верить словам американца.

– Без всяких сомнений…

– Ч-чёрт знает что происходит! – Вскочил с дивана Томилин. С упрямым отчаянием, в упор глядя на Дэйтона, закричал: – Но он же не мог взорваться! Это невозможно!

– Я был шокирован не меньше вашего, генерал, но, к сожалению, это так. На борт нашего спасательного судна было поднято больше двух десятков различных фрагментов. На некоторых из них сохранились следы маркировки. После их тщательного изучения последние сомнения отпали – это детали спускаемого аппарата.

– Но как такое вообще могло произойти?! – с откровенным непониманием, глядя на Дэйтона, спросил Томилин.

– Именно это нам с вами и предстоит выяснить. Мои люди готовы приступить к работе немедленно.

– Мои тоже… – Побледневший Томилин непослушными пальцами стал застёгивать пиджак. – Через тридцать минут мы будем в конференц-зале.

– Хорошо… – произнёс Дэйтон, глядя в спину удаляющемуся Томилину.

«Чёрт знает что! – опять мысленно повторил Томилин, выходя из кабинета. Недобро глядя на квадратную челюсть морпеха, возвратившего ему магнитную карту, подумал: – Может, прав Холодков? Ведь от этих “янки” всего можно ожидать… Сколько раз они нас обманывали! Всегда хотят играть первую скрипку, и допускают они нас только туда, где сами справиться не могут… Не-ет, с ними надо держать ухо востро!»