– Элла? – почему-то по укоренившейся привычке подумала о ней, не сразу сообразив, кто ещё может быть рядом с моей кроватью ночью. Рука дернулась, затем над кроватью из ниоткуда появилась фигура, но слишком огромная, чтобы быть моей горничной. Я не успела испугаться, как фигура коснулась чего-то, и меня на мгновение ослепил свет небольшого настольного светильника. Прикрыла рукой лицо, жмурясь от света, но услышав уже такое родное «Анна!» подалась вперед, толком ничего не видя, и вскрикнула от резкой боли в спине. Дверь в комнату тут же с грохотом распахнулась, мне пришлось, стиснув зубы, снова откинуться на подушку, чтобы не закричать.

– Анна, что с тобой? – взволнованный голос Анри сразу же напомнил события сна.

Попыталась на него посмотреть, но глаза затуманила пелена выступивших от боли слёз. Ответить у меня не получилось, лишь замычать. Все, что смогла, это ухватиться за его руку и не отпускать.

– Отойди! – кто-то знакомо рявкнул, послышался звон.

– Что с ней? – взволнованно спросил мой злодей, не отпуская руку.

– Да отойди же! – крикнули на него вместо ответа, и я узнала голос доктора Корте.

Какого чёрта? Что он здесь делает? Анри попытался отцепить мою руку от своей, но не смог и вроде как перепрыгнул меня, оказавшись рядом на кровати.

– Рианна, ты слышишь меня? – требовательно спросил Стефан, осторожно поворачивая мою голову за подбородок и заглядывая в глаза. – Что болит?

– Спина-а-а… – простонала слабым голосом. Пока не двигалась, казалось, что ничего не болит, а теперь так накрыло, что дышать тяжело.

– Поверни ее на бок, – приказал доктор.

Анри мягко все же освободил мою руку и, приобняв меня, медленно и очень осторожно повернул на бок. Уткнулась лицом в его рубашку, окунулась в запах его одеколона с древесными нотками. Мне даже показалось, что боль уменьшилась, пока Стефан не расстегнул на спине рубашку. Кто-то переодел меня в сорочку, похожую на те, что одевают, когда кладут на операционный стол, только из хлопка. Я, возможно, подумала бы о своем наряде ещё некоторое время, если бы доктор не начал прощупывать мой позвоночник и что-то поправлять там. Сдавленно закряхтела, вместо того чтобы закричать, когда стало невыносимо больно.

– Осторожнее, – предупредил доктора Анри.

– Все в порядке, швы не разошлись, – с облегчением сказал Стефан, убирая от меня руки. – Сейчас сделаю укол, и боль пройдет.

Игла вошла в позвоночник, я зажмурилась, дрожа всем телом, пока доктор медленно вводил лекарство. Меня снова уложили на спину, она почти сразу как-то странно занемела.

– Она скоро снова уснет, ей нужен покой, – было похоже, что Анри попытались выставить из комнаты, но я не собиралась его отпускать.

– Свободен, – злодей разделял моё мнение. Стефан ничего не ответил, но и не попытался уйти. Я впервые обратила на него внимание, как и на окружающую обстановку. Доктор выглядел неважно: помятая одежда, круги под глазами и легкая щетина на щеках, но злодей не лучше. Против моей воли сердце сжалось от волнения, я заставила себя отвернуться от него и посмотреть на Анри.

– Где я? – спросила, все ещё кривясь от боли. Анри не ответил, укрыл меня одеялом, а затем обеспокоенно коснулся моего лба.

– Позови Ривьеру, – совсем не обратил внимания на то, что доктор его не послушался, – ей нужно что-то поесть.

– Пока можно исключительно бульон, – меня начинает бесить, что на меня не обращают внимания, а на вопросы не отвечают.

– Эй! Может, ответите мне? – застонала, и только поле этого доктор ушёл.

– Ты дома, – наконец-то ответил Анри, слезая с кровати. Какой-то он помятый, что рубашка, что штаны, как скомканная бумага. Почему он спал в одежде, да ещё возле моей кровати?

Граф обошёл кровать, поднял с пола какие-то рассыпанные бумаги и отложил их в сторону, затем сел в придвинутое к постели кресло. Так вот где он уснул, а я сначала подумала, что он рядом со мной на кровати лежал.

– Все хорошо, не волнуйся, – в ответ на мой скептичный взгляд мой злодей нагнулся и сжал мою руку.

– Отец, он… – попыталась спросить, но во взгляде Анри увидела ответ на не заданный вопрос и зажмурилась.

– Никто из тех, кто был в машине, не выжил, королевская пропаганда утверждает другое, но это неважно.

– Что с ними произошло? – шепотом спросила, чувствуя, как слёзы стекают по щекам.

– Какое-то новое оружие, машину словно подстрелили на расстоянии, и она взорвалась. Они не страдали, все случилось очень быстро.

– Виновных нашли? – прошептала, зажмурившись.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Нашли, их уже прилюдно казнили, – голос Анри еле заметно дрогнул. Веки мне показались такими тяжелыми, когда я посмотрела на него.

– Так скоро?

– Прошло три недели, Анна. Ты все это время была без сознания. Доктор Корте объяснил мне, что твои тренировки усугубили твоё состояние, а когда карета перевернулась, это чуть не убило тебя. Он сделал тебе срочную операцию, но ты очень долго не просыпалась.

Анри улыбнулся слабо, но я сразу поняла, насколько он счастлив. Правда, выглядит плохо, как будто давно нормально не спал.

– Три? – повторила еле слышно. – Значит…

– Похороны уже были, – его улыбка угасла, сменившись состраданием и волнением.

– Зачем… Кто это сделал с ними? – сдавленно всхлипнула.

– Не плачь, тебе нельзя волноваться, слышала? Обещаю тебе: кто бы ни стоял за этим, я убью его.

– Но это их не вернет, – прошептала сквозь слёзы.

Анри ничего не ответил, я все ещё всхлипывала и боролась с огромным желанием закрыть глаза и уснуть. Лекарство доктора возымело своё действие, но мне не хотелось снова засыпать.

– Ты мне снился, – прошептала чуть заплетающимся языком, находясь на грани бодрствования и сна и не желая проваливаться в последний. Я была готова говорить, о чем угодно, чтобы не трогать болезненную тему.

– Просто снился или…? – спокойный голос Анри убаюкивал.

– Тот случай на балу помнишь? – горько улыбнулась, прикрыв глаза. – Ты первый сказал, что любишь меня.

Анри с облегчением выдохнул, я даже не заметила до этого, что мои слова его настолько напрягли.

– Как юнцу не влюбиться в привлекательную девушку, что спасает его из разных передряг в полупрозрачном неглиже? – не удержался от иронии граф, совсем как мальчишка.

– Эй, это просто ночная сорочка такая, – пробормотала, смущаясь.

– Она произвела на меня неизгладимое впечатление, – пошутил он, и я невольно улыбнулась, за что себя возненавидела тут же. Как я могу улыбаться, когда они умерли? Что я за тварь такая?!

Почувствовала, как мой злодей приобнял меня.

– Тихо, тихо… Все самое плохое уже позади, – прошептал он, поцеловав мой лоб. – Знаю, что это тяжело, но прошу: закрой глаза и проживи ещё один день, ради меня. А потом ещё один, ещё…

– Похоже, что выбора у меня нет, – шепнула в ответ, шмыгнув носом, почти засыпая.

– Конечно же, нет, – заверил меня злодей, выключая свет. – Спи, завтра будет лучше, чем сегодня.

Дальнейшие дни слились в недели, я мало что помню из того времени. Я пыталась жить дальше, без отца, Эллы и Курта. И это оказалось сложно не только из-за тоски по ним.

Завещание, которое я прочитала раньше, сыграло свою роль. Я и все, что было у отца, должно было попасть к Сью, но Анри сделал все от него зависящее, чтобы этого не случилось.

О том, что Сью вместе с королевской стражей прибыла меня «вызволять», когда почти сразу после операции Анри буквально выкрал меня из больницы, в красках рассказала Надин. Вот уж кто обрадовался смене места жительства на особняк графа Ратморского – так это она. Такая наивная, что честно не понимает, почему вся прислуга шарахается от хозяина и от меня, чему я, кстати, даже в какой-то степени рада. Я устала от людей, и предпочла бы побыть в одиночестве, но нельзя. Надин либо Ривьера всегда рядом. Если первая беспрерывно болтает, то вторая донимает меня разве что чтением вслух – единственным моим развлечением в этом гнетущем особняке. Без этих двоих мне теперь не обойтись, я даже сесть самостоятельно не могу и тяжелее вилки не должна ничего поднимать.