— Наша няня…

— Ах, вот ты о чем…

— Вы хорошая… — необычайно вдумчиво заявил Амир, после чего подарил мне очаровательную улыбку.

— Что ты с ними сделала?

Я вздрогнула, услышав громкий бас позади себя. Обернувшись, увидела застывшего в дверях Алана. Он смотрел на меня и детей с каким-то шоком. Мне стало не по себе, поэтому, усадив Залину обратно на место, я сделала несколько шагов назад. Мало ли, что этому безумному могло прийти в голову.

Я ничего… просто заплела ей косы…

Алиев прошел внутрь, подошел к нам и остановился в паре шагов. — Не понимаю…

— Чего? — Я подняла на него взгляд.

— Как тебе удалось развеселить Залину и заставить говорить Амира буквально за пять-десять минут…

— О чем ты? — нахмурившись, уточнила я. Благо, в этот момент как раз подошла Зарема, перенявшая эстафету с детьми. Алан отвел меня в сторону и бросил еще один взгляд на своих детей.

— Можно тебя на пару слов?

— Если честно, я бы предпочла слушать тебя и делать свою работу, мне еще ехать назад полтора часа…

— Да, конечно, — кивнул бывший супруг, следуя за мной пятам до самой столовой. — Дело в том, что у близнецов… нет матери… у нас… в общем, мы в разводе, — наконец, выдавил из себя Алан. — Последние полгода. И эти месяцы дались им нелегко. Амир замкнулся, почти не разговаривает, Залина постоянно плачет, чтобы я не делал — ничего не помогает. Сменил уже три няни, ни одна им не понравилась…

— И? К чему ты клонишь? — настороженно протянула я, занимаясь красивым расставлением сладких угощений на столе. Наконец-то добралась до своей непосредственной работы.

— Ну… — Я намеренно старалась не смотреть в сторону Алана, потому что все еще не понимала, как мне нужно себя вести. Кажется, ему тоже было неловко.

— Они впервые так хорошо отреагировали на постороннего человека…

— Ну, и?! — Я бросила расставлять капкейки по периметру и бросила на Алиева злой взгляд.

— Ты не рассматриваешь работу няней?

— Нет! — Я уже и так догадалась, к чему он вел. Сумасшедший козел!

Он и впрямь говорил всерьез? Может быть, те остатки мозгов, что у него были, Алан успел растерять за последние пять лет?

— Пожалуйста…

Мы встретились взглядами. Да, он был серьезен. И, кажется, он был в отчаянии, потому что такого взгляда у своего бывшего супруга я никогда не наблюдала. Не сказать, что мы долго пробыли в браке, но я все же успела его хоть немного, но узнать.

— Я сделаю взамен все, о чем попросишь. Это мои дети, я пойду ради них на все…

— Ты вообще соображаешь? — Нет, мне действительно было интересно, а у бывшего все было хорошо с головой? Может, был диагноз, о котором я не знала?

Он вывалял меня в грязи, мы расстались самым отвратительным способом из всех, после этого он ни разу передо мной не извинился, а сейчас, когда он попробовал еще раз построить отношения, но второй брак не задался, я должна была нянчить его детей от другой женщины?

Нет, диагноз точно был, вот только какой — загадка.

— Должно быть что-то, что у тебя сейчас в приоритете. Я помогу. Это просто деловое предложение. Оно не должно касаться нашего прошлого.

— Какой ты простой!

— Тася… — Алан словно засомневался на мгновенье, но затем покачал головой и продолжил, — мы с Марианной разошлись полгода назад, как я уже говорил и с тех пор близнецы ни разу не видели свою мать. Им очень тяжело, на нянь и посторонних они либо не реагируют, либо реагируют агрессивно. А ты им понравилась… мой мальчик впервые за несколько месяцев улыбнулся. Назови цену. Любую. Я все сделаю.

— Может быть просто нужно дать матери возможность видеться с детьми? Или она тоже оказалась недостойной и прилюдно унизила тебя, за что придется расплачиваться долгими годами?!

Алан почему-то промолчал, при этом резко изменившись в лице. Он не сразу решил мне ответить.

— Вообще-то буквально вчера я умолял ее приехать к близнецам на день рождения. Купил билет, перевел деньги на карту, упрашивал, как мог, но она так и не явилась. Это Марианна не хочет видеться с детьми.

— Что?

Нет, я не поверила в это. Первые несколько секунд. А затем я увидела в некогда родных глазах такую неприкрытую боль, что поняла — он не врет. Это чистая правда.

Но как? Какая мать могла бросить своих детей и даже не желать их видеть?

— Почему?

— Скажем так… второй мой брак тоже не задался, — медленно и уклончиво начал Алиев. — Марианну выдали за меня против ее желания. Стерпится-слюбится в нашем случае так и не случилось. Спустя несколько лет мучений, я ее все же отпустил. Она уехала в Литву со своим возлюбленным, за которого недавно вышла замуж. А детей она не признает. Они рождены от нелюбимого мужчины, в нелюбви, в навязанном браке, которого она не желала.

Вот оно. Мне бы позлорадствовать, что жизнь бумерангом проехалась по Алиеву за то, как он когда-то поступал со мной, но почему-то не хотелось. Наверное, потому что в этом были замешены ни в чем неповинные дети, которые не обязаны были расплачиваться за ошибки своих непутевых родителей.

— Я не могу, Алан. Правда. У меня работа. Много работы. Мне жаль твоих детей, они не должны страдать из-за поступков родителей, но я не смогу тебе помочь.

— Я могу заплатить. Много. Разом. Наперед. Только назови сумму.

— Снова про деньги… у тебя всегда и все сводилось лишь к деньгам!

— Тогда скажи мне, чего ты хочешь…

— Честно?

— Если можно.

— Доделать свою работу и отправиться обратно в город. Мир не вертится вокруг тебя и твоих проблем, вокруг тебя и твоих денег. Я не буду тебе помогать, тебе придется искать другого человека в качестве няни.

— Я услышал тебя… — Алан кивнул чему-то своему. — Зарема проводит тебя, когда ты здесь закончишь.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Полоумный сукин сын! Да как он посмел? Как мог так легко просить хоть о чем-то после того, как поступил со мной?

Я все понимаю, да, я солгала, была неправа в этом моменте, но то, что он устроил… это переходило рамки разумного. Так не поступил бы ни один нормальный человек. Алан мог дать мне развод сразу. Точнее, он мог потребовать его прямо на свадьбе, и я бы не посмела ему отказать, осознавая свою вину.

Но он пошел по другому пути. По пути, который все еще не укладывался у меня в голове.

До брака я знала одного Алана — доброго, мягкого, чуткого, отзывчивого и уступчивого, а после узнала его полную противоположность. И со временем я поняла, что первый образ был лишь маской. Он очаровывал меня, а когда я попалась в его сети, показал свои истинный облик.

У Алиева была звериная натура и я не завидовала его второй жене. Я была уверена, что прежде, чем ее отпустить, он пропустил девушку через настоящую моральную мясорубку. Уж кто-кто, а я успела познать Алана в гневе.

Честно говоря, со временем я забыла почти все, что он сделал. Спина и ягодицы быстро зажили, раны сошли на нет, а вот измена…

Я почти сразу поняла, до какой степени ревнива. Я ни разу не показала этого Алану, чтобы не спугнуть, но даже взгляд на другую девушку с его стороны вызывал во мне панику, отвращение и злость вперемешку. Вступая с Алиевым в брак, я дала себе слово, что сумею совладать с этой ново-открывшейся мне чертой своего же собственного характера. Однако не пришлось.

Зато больнее Алан сделать мне просто не мог. И что-то подсказывало мне, что он прекрасно об этом был осведомлен.

Я и сейчас так отчетливо помнила тот вечер, когда он привел в съемное шале девицу легкого поведения, будто все произошло совсем недавно. Я до последнего отказывалась верить в то, что Алан сделает то, что сделал.

Я не смогу описать словами то, что тогда творилось у меня в душе. Казалось, что меня жгли раскаленной плетью. Каждое касание Алана чужой кожи вызывало во мне боль намного большую, чем та, что еще недавно приносил мне хлесткий ремень.