— Что-то не так? — Он сделал еще один глоток кофе. Вид при этом у него был невозмутимый. Так, словно для человека есть пищу с пола было нормой.

— Это… ты так издеваешься, да?

— Почему же? Просто считаю, что дал тебе то, чего ты достойна.

— Вот оно как… — Я хмыкнула и покачала головой.

— Что, зазорно есть с пола?

— Ну, как тебе сказать… — сыронизировала я.

— Ну а мне зазорно быть твоим мужем.

— Алан…

— Нет, я не хочу слушать очередную порцию идиотских и нелепых оправданий. Ты в моих глазах в любом случае девка, что не могла держать свою пизду в узде, дешевка, которая спит со всеми подряд!

— Ну ты ведь тоже не святой! — Я взбесилась. Наверное, дело было не только в том, что я была голодна, а муж так отвратительно со мной поступал, а в том, что он требовал меня отвечать перед ним за то, что я совершала до знакомства с ним. А еще я чертовски устала. Оправдываться. Злиться. Быть голодной. Быть напуганной. Все это вместе было той еще адской смесью.

— Что ты несешь?! — грубо ответил мне Алан, тут же швыряя вилку на стол. — Я мужчина!

— Пока что я этого не заметила! Вижу перед собой избалованного мальчишку, который не получил то, что хотел, а теперь бесится, потому что это никак не исправить! Алан, если я так опозорила тебя, что ты даже видеть меня не можешь, почему я все еще здесь, почему рядом с тобой? По твоей логике ты должен был меня либо закопать в сугробе в первый же день, либо, на крайний случай, развестись там же, прямо на свадьбе, а ты… зачем ты держишь меня рядом?

— Я уже говорил, что хочу тебя раздавить, — со злостью прошипел Алиев. — Хочу измучить тебя так, что ты на стенку будешь готова залезть. Все, что ты перечислила будет слишком легко, ты заслуживаешь худшего!

— Но ты ведь сам не девственник!

Да, наверное, мне не стоило дергать и без того рассерженного тигра за усы, но сдержаться не получилось.

— Ты сравниваешь нас с тобой? — Алан даже пальцем указал сначала на себя, а потом на меня.

— Если ты требуешь от меня чистоты в этом плане, то и сам обязан был ее соблюсти. Разве нет?

— Я мужчина!

— Так говорится в твоей религии. Насколько я знаю…

Да, я перешла черту, перешла границу и поняла это по потемневшему взгляду. Алан взбесился и подтверждением этому стали разбросанные в сторону тарелки, чашка с кофе и перевернутый стул.

— Ты, шалава, еще будешь учить меня законам нашего же народа?! Девка, что не может удержаться, чтобы не спать со всеми подряд? Дешевая блядь, которую перетаскали, наверное, десятки, если не сотни мужиков?

Меня спас телефонный звонок. Господи, как хорошо, что этот телефонный звонок раздался и, завидев звонящего, Алан даже изменился в лице, видимо, это был действительно важный человек. Я облегченно выдохнула, когда он, ругнувшись напоследок на родном, оставил меня на кухне в одиночестве.

Беда миновала. Пока что.

А вот обиды… они множились с каждым часом.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Алан снова куда-то ушел. Почти сразу после нашей стычки и, видимо, моего так и не состоявшегося избиения. Наверное, стоило благодарить за это судьбу, но, с другой стороны, будь я более удачливой, то вообще не оказалась бы в подобной ситуации. Дикой ситуации.

Я облегченно выдохнула, когда входная дверь с характерным громким звуком захлопнулась. Аккуратно подойдя к окну, я пронаблюдала за тем, как муж подошел к гаражу, зашел в него, возился там несколько минут, а уже после выехал оттуда на автомобиле. Он быстро исчез из поля зрения, а я больше ни секунды не сомневалась.

Мне просто нельзя было сомневаться, иначе я могла поддаться ненужным, глупым и неуместным в данной ситуации чувствам.

Я сделала большой вдох, затем выдох. Приказала себе отключить все эмоции, и начала действовать.

Сначала я рванула к холодильнику. Я банально хотела есть и понимала, что без еды больше не протяну. Сгребла оттуда пару сендвичей и начала есть один прямо на ходу, поднимаясь на второй этаж. Следом обшарила всю комнату Алиева на предмет нужных мне вещей. С удивлением обнаружила свой паспорт в прикроватной тумбочке, а наличку в последней задвижке невысокого комода. Да, знаю, брать чужое было нехорошо, но инстинкт выживания быстро заткнул совесть.

Сейчас было не до этики.

Я любила Алана и готова была дать ему время, дать ему столько извинений, сколько нужно, дать ему все свое тепло и заботу, на которые способна, но ничего из перечисленного моего мужа не интересовало. Головой я отчетливо понимала, что ни время, ни мои старания уже ничего не исправят, они не смогут изменить мое прошлое и позор, через который я заставила пройти и его, и его семью.

Он не простит.

Стоило перестать глупо надеяться и тешить себя пустыми мечтами. Несбыточными мечтами, которые могли воплотиться в жизнь разве что в моей голове.

Нужно было научиться смотреть правде в глаза. И, наверное, стоило признать, что у нас больше не было будущего. Чем дальше, тем сильнее злился Алан. Оставаться с ним рядом было чертовски опасно, а я хотела жить, у меня никогда не было склонности к самобичеванию или самоубийству.

Да, я хотела быть с ним. Я думала, что связываю с Аланом свою жизнь раз и навсегда и когда-нибудь, мы заведем первого ребенка, затем второго, может быть, третьего, вместе пройдем через все трудности, что, возможно, нам уготовит судьба, а затем встретим старость. Все сложилось иначе и мне нужно было перестать бегать от насущной реальности. Нужно было признать, что на деле все обстоит совсем по-другому.

Мне нужно было предпринимать что-то, пока был шанс, иначе, что-то мне подсказывало, что дальше все будет только хуже. Нрав у моего избранника оказался непростым, характер — суровым. Прощать Алиев меня явно не собирался, впрочем, как и давать возможности вымолить прощение. Что же я могла еще?

Только бежать.

Я схватила деньги и паспорт, взяла из холодильника воду, пару шоколадок, что там были и все сложила в рюкзак. К тому моменту с сэндвичами было уже покончено. Обулась в свою теплую обувь, надела куртку, перчатки и шапку и вышла на улицу. К великому сожалению, свой телефон я так и не нашла, что очень сильно усложняло мою задачу. Я собиралась вызвать такси и уехать в аэропорт, купить билет на ближайший рейс в Москву и забыть обо всем устроенном Алиевым аде, как о страшном сне, но мобильный стал большой загвоздкой.

Я не могла позвать на помощь, я не могла позвонить кому-нибудь, но и тратить время на поиски гаджета тоже больше не собиралась. Нужно было уходить, бежать, стараться, потому что, если бы Алан застал меня перед побегом, шанса на спасение уж точно бы не осталось. А еще, к моему великому сожалению, я не знала, сколько у меня вообще времени. Час, два, пять?

Холодный ветер ударил в лицо сразу, стоило мне только выйти из шале. Я поспешила и быстрыми шагами миновала ступеньки и побрела к дороге, проложенной машиной. Дошла до асфальта и посмотрела вдаль. Сначала вправо, затем влево. Ни одного дома, ни одного человека, ни одной машины на горизонте. Только сплошная суровая скандинавская природа. Только снег и горы. И полная тишина. Оглушительная.

Я вздохнула и поспешила продолжить свой путь. У меня был один единственный шанс — встретить какую-нибудь машину и попроситься в попутчики. У меня были деньги, которые я готова была отдать, и я согласна была умолять любого человека, что попадется мне на глаза о помощи. Только бы вырваться. Только бы успеть до возвращения мужа…

Я не знаю, сколько времени прошло и как долго я брела вперед.

Мне не повезло и я поняла это, когда начала сильно замерзать. Меховая куртка и шапка защищали от холода, но недостаточно сильно. Более того, я находилась на улице слишком долго, кажется, уже несколько часов. Помощи все не было, а надежда таяла на глазах.

В какой-то момент я остановилась, роняя рюкзак на усыпанную снегом землю и заплакала. Мой план точно провалился, и я хорошо это осознавала. Дороги назад уже не было. Последняя соломинка, за которую я так отчаянно хваталась, сломалась в моих руках и рассыпалась в прах.