— И ты так и сделал.

— Да. Почти сразу, как мы с тобой разошлись, я женился на той, что мне указали.

— Что ж…

— Я прожил как в аду, Тась. Я ни на день не забывал о тебе, я никогда не переставал вас сравнивать и это сравнение всегда было в твою пользу. Ты моя единственная, принцесса. И мне так жаль, ты себе не представляешь, мне так жаль, что я не выяснил все раньше…

— Ты выяснил это четыре года назад, а говоришь мне только сейчас, — прошептала я, стараясь не показывать, как дрожит мой голос, опустив голову, чтобы не показывать, как глаза наполнились слезами. Сожаление. Отвратительное чувство.

— Как я мог смотреть тебе в глаза? Женился через три месяца, завел детей, и лишь потом выяснил, что во всем, в чем я тебя обвинял, виновата моя родня. Мама, да кузен.

— Ясно…

— Я кричал о том, что ты опозорила мою семью, а это сделала моя родная мать…

— И ей не жаль? Совсем? Даже тебя?

— Я не знаю, Тась. После того, как я узнал обо всем, а это было четыре года назад, как ты верно заметила, мы с ней разговаривали лишь дважды. С тех пор мы видимся только на семейных торжествах, где перекидываемся ничем не примечательными фразами. Мне больше нечего ей говорить.

— Понятно…

Нет, на самом деле мне ни черта не было понятно. Я не понимала, как родная мать может так жестоко поступить со своим единственным сыном.

— Мне очень жаль, Тасенька… Ты ни в чем не была виновата.

— Ну как же… — Я усмехнулась и покачала головой. — Фото Паши… это было настоящим. Я действительно была с ним, я действительно разрешила ту фотосессию.

— Это его вина, не твоя! — тут же вспыхнул Алиев. Господи, прошло столько лет, а эта ситуация по-прежнему волновала его, такую реакцию было не подделать. Да и зачем?

— Он не заставлял, Алан. В этом ты был прав. Он предложил, я согласилась.

— Это его вина, — еще раз повторил Алиев, сжимая руки в кулаки. — Мы сами это делаем. Сами портим девушек, а потом ищем невинных и кричим о том, что все вокруг падшие. Это он уговаривал тебя, это он заманивал тебя, он был старше, он мужчина, на нем ответственность, ты не вешалась ему на шею!

— Как ты заговорил… — Я снова опустила голову. Вот бы эти мысли, да ему в голову, да на пять лет раньше…

— Я знаю, что знатно сглупил. Я похоронил наш брак в Швейцарии, но я знаю, что могу все исправить. Когда ты появилась на пороге моего дома полгода назад, я подумал, что это судьба. Я не выбирал тебя, это Зарема нашла тебя по отзывам, именно ты приехала, не твоя напарница, я оказался дома именно в этот момент, хотя должен был в тот день вернуться намного позже.

— Перестань, это все выдумки. Судьба, не судьба!

— И вовсе не выдумки. Ты предназначена мне судьбой, именно ею, поэтому ты вернулась ко мне, спустя столько лет. А я знаю точно, что теперь готов. Теперь я могу сделать тебя счастливой, я могу дать тебе все, чего ты достойна.

— Ты несешь бред, Алан.

— Вовсе нет, я вижу, что небезразличен тебе, не говори мне, что это так, я чувствовал, как ты ответила на мой поцелуй. Если бы я был противен, ты бы сразу оттолкнула. И я видел, как ты относишься к моим детям, а они мои копии. Невозможно так относиться к детям человека, которого презираешь. Ты потянулась к ним, они к тебе. Мы можем быть семьей. Пускай все будет не так, как мы планировали изначально, но мы можем попробовать все построить заново.

— Господи, что ты несешь, Алан?!

— Я…

— Ты вообще соображаешь? Пять лет прошло, и ты очнулся! Да и когда? Когда Святослав замаячил на горизонте, а если бы нет, я бы по-прежнему нянчила твоих детей! Не рассказывай мне сказки, это просто чувство собственничества, ты не хочешь проигрывать Шевченко.

— Ты неправа. Это вовсе не нежелание проиграть. Это желание быть с любимой женщиной.

— Я не верю тебе. Извини. Я не верю ни единому твоему слову. Ты точно так же очень красиво пел мне до свадьбы. Я видела одного Алана. Я влюблялась в него, а затем узнала совершенно другого человека. Ты думаешь, я совершу такую ошибку дважды? Ты думаешь, я променяю хорошие отношения с мужчиной, в котором я уверена на то, что предлагаешь ты?

— Я предлагаю тоже самое, что и он. Отношения, свадьбу, все, чего ты пожелаешь.

— Да, только ему я верю, а тебе нет! Ты не заслужил моего доверия! Ты сделал все, чтобы раз и навсегда перечеркнуть все, что между нами могло быть! Я умоляла тебя поверить мне, я делала все, что могла, я закрыла глаза на все твои выходки и, ты не поверишь, я до последнего верила и где-то в глубине души надеялась, что ты не подпишешь бумаги на развод, но ты сделал это, ты сделал это с такой легкостью, будто бы я была никем!

Черт, я никогда и никому об этом не говорила. Ни Лизе, ни Святу, я не признавалась в этом даже самой себе, но я действительно не думала, что Алан отпустит меня. Так быстро, так просто, так легко.

— Тася…

— Кем нужно быть, чтобы вернуться к тебе?

— Но…

— Ты забыл? Ты забыл, что делал, что говорил?

— Нет! Нет, я не забыл, но…

— Тебе жаль, я понимаю. Только это слова. А я шаталась по больницам много месяцев, чтобы пережить то, что ты вытворил со мной в Швейцарии. Я угробила кучу времени и денег на психологов, которые ничего не дали. Я целых пять лет собирала себя по кусочкам, чтобы, наконец, встретить того, кто сможет меня сделать счастливой. И знаешь, что? Я встретила. И мне плевать, что ты там несешь на счет Свята, мне кажется, это банальная зависть. Он лучше тебя. И я не дам тебе разрушить то, к чему я так упорно шла. Это моя жизнь, и я построю ее без тебя. А ты… можешь жениться в третий раз, и снова на своей, и тоже постараться быть счастливым. Дети у тебя прекрасные, но… у меня будут свои. И уже не от тебя.

Я не стала слушать ответа Алана. Поднялась, бросила несколько смятых купюр на стол и посмотрела на него. Пристально, в последний раз.

— Не звони. Не пиши. Не ищи со мной встреч. Ты дал слово, надеюсь, ты его сдержишь.

Я развернулась и быстрыми шагами пошла к выходу из кафе. Удивительно, но на сердце стало спокойно. Впервые за долгое время я почувствовала какую-то не былую свободу и облегчение. Будто камень с души упал.

Моя жизнь наладилась.

Мы поженились со Святославом два месяца назад. Спустя чуть больше, чем полгода отношений. Мы не стали закатывать роскошное пиршество. Поначалу он пытался на этом настоять, заверяя меня, что потом я буду жалеть, что для любой девушки это важно, но я настояла на своем.

У меня были дурные ассоциации с пышными пиршествами. У меня уже было одно такое и ничего кроме страха и позора я из него не помню.

Мы расписались в ЗАГСе с двумя свидетелями. А венчание в церкви решили отложить. Родители Свята сейчас были за границей, моя мать — там же, а до отца было ни дописаться, ни дозвониться. По слухам соседей он ушел в очередной жуткий запой.

Одно дело поставить подписи и получить паспорт со штампом, другое — дать клятву перед Богом. Здесь мы решили подождать наших близких. В конце концов, я никуда не спешила, да и Святослав тоже.

По настоянию я решила взять его фамилию. Нет, мне было несложно, и даже больше, мне нравилась его фамилия, но когда я думала, сколько времени займет процесс замены всех документов, у меня волосы дыбом становились. Правда тут он решил помочь, сказал, что сам все сделает, от меня потребовались только сами документы, которые я со спокойной душой ему отдала.

Мы решили жить у Свята. Во-первых, мы и так уже обитали у него, во-вторых, моя студия не шла в сравнение с его шикарной трешкой, в-третьих, я не собиралась снова тягать свои вещи туда-сюда.

Наоборот. Я воспринимала его квартиру, как свою. Мне казалось, что это наш общий дом. Кстати, близились новогодние праздники, и я задалась целью превратить наше гнездышко в настоящее волшебное место. Каждый вечер после работы я не меньше часа тратила на походы по магазинам, где выбирала самые лучшие украшения и искала подарок любимому.