Загнанная в угол, она с воплем бросилась на одного из солдат, замахнувшись дубинкой ему по шлему – но тот с лёгкостью парировал удар.

Выпускать Танию из окружения никто не собирался.

И тогда в голове у неё вновь раздался её же собственный голос. Голос мистического духа из Старого мира.

– Их слишком много, – сообщил он. – Нужно отступать. Нужно прыгать!

Тания с опаской глянула вниз. Бурная вода бесновалась между раскиданными там и сям валунами.

– Причин для страха нет, – вновь заговорил Фамильяр. – В воде нет давнов. Всё прочее нам не страшно.

– Эй, что ты там заду… – услышала она тревожный голос капитана Тарбиса.

Он запнулся на полуслове, потому что у Тании в глазах сверкнула пугающая решительность.

– Не дури! Тебе не сбежать! Лучше просто отдай книгу!

– «Не сбежать?» – ядовито передразнила Тания. – Ну так поймай меня, рубиновый капитан!

И мысленно распрощавшись с миром живых, она упала за край обрыва – на глазах у оторопевших солдат.

Сэр Тарбис стремглав бросился к оврагу.

Но внизу он увидел лишь как пенятся мутные воды. Тании нигде не было.

Солнце, пробивающееся через кроны деревьев, клонилось к вечеру. Неподалёку мирно храпел человек – королевский егерь, судя по форменной одежде. В траве чуть поодаль в обществе десятка давнов сидел полуобнажённый великан, сплошь покрытый изогнутыми сине–стальными полосами. Давны игриво катались спиной по траве, ластились к нему, блаженно урчали и мурлыкали. Один сидел у него на коленях, скуля от удовольствия. Линкей легонько трепал и почёсывал его стоячую гриву, от чего тот приходил в восторг. От избытка чувств давн даже лизнул его по всему лицу, от подбородка до самого виска.

– Да разве это ты у нас злой и свирепый хищник, малыш? – смущённо рассмеялся Линкей. – Это люди здесь дикие, как звери. Хорошо, что я вас увёл подальше, а то не поздоровилось бы тебе от Тании… Говоришь, егерь вчера палкой побил? Ах, ну он и собака!

Давн согласно тявкнул.

– Нет, нельзя мне тебя с собой взять, малыш. И остаться с вами не могу. Мне нужно на восток. Одна она без меня пропадёт.

По каменистой дороге, средь измождённых летним жаром деревьев, катился большой деревянный фургон, запряжённый упряжкой лошадей. Раскрашенный в яркие цвета и броские рисунки, он с первого взгляда привлекал внимание любого встречного. Со стен фургона пустыми прорезями смотрели актёрские маски, странноватый фокусник – весь в чёрном, даже гадалка с картами. В центре композиции находился худощавый молодой человек в непритязательных одеждах с болезненно–точёными чертами лица. В одной руке он держал дорожный посох, а в другой – увесистый фолиант. Над ним красовалась изогнутая дугой надпись:

«БРОДЯЧИЙ ФИЛОСОФ»

Без сомнения, то был один из бродячих театров, что колесили по странам Междуморья от одного города к другому, развлекая народ то там, то сям, но нигде не останавливаясь слишком надолго. И как раз один из таких фургонов волею судеб пересекал тот самый лес у Закатных гор, в котором Тания и Линкей недавно спасались от гончих давнов.

Неизвестно, как и зачем фургон оказался здесь, на глухой окраине королевства, но сейчас он ехал в сторону Королевского тракта, чтобы затем свернуть в более обжитые края.

Так бы и ехал он дальше куда ехал, если б на его пути не возникло препятствие. Поперёк дороги лежало поваленное дерево, переехать которое нельзя.

– Вилки–развилки! – раздосадованно воскликнул седовласый человек, сидящий на месте возничего.

– Отчего встали? – выкрикнул кто–то из фургона.

– Да дерево на дорогу упало, – ответил тот, – придётся расчищать. Парни, выходим! Помощь нужна!

С заднего торца открылась дверь, и из фургона друг за другом вышли люди: двое мужчин, двое женщин, а последней – совсем юная девушка. Один из мужчин резко выделялся – явно чужестранец. Не особенного роста, но крепкого на вид телосложения. Чёрные волосы собраны позади толстым пучком, который при любом движении свободно раскачивался. Впрочем, больше его выделяла не внешность как таковая, а вечное сердито–недовольное выражение, не сходившее с лица.

Женщина в возрасте по–хозяйски оглядела препятствие оценивающим взглядом.

– Ничего страшного, – молвила она. – Прошу, господа, уберите его с дороги!

Она, похоже, являлась в этой компании старшей.

Трое мужчин стали подлаживаться к лежащему через дорогу дереву.

– На счёт три! – скомандовал чернокосый. – Взяли! И ещё!

Кряхтя и ухая, с третьей или четвёртой попытки, они таки стронули дерево с места.

Между тем, из лесу раздалось вдруг зловещее уханье. Возившиеся с деревом мужчины и не заметили бы этого уханья, если б не его нарочитая нелепость.

Филин? Днём?

В следующее мгновение на дорогу с обеих сторон выпрыгнули трое вооружённых человек.

Тот, что был среднего роста, держал в руке внушительную боевую секиру.

– Гоп–стоп! – прохрипел он с недоброй ухмылкой.

– Было ваше – станет нашим! – поддержал его приземистый человек с коротким клинком за поясом.

– Мы вас грабим! – подытожил здоровяк с дубиной.

Голос последнего выражал настолько радостное самодовольство, как если бы он хвастался чем–то, что достойно немалой награды.

Им в ответ раздалась звучная серия совершенно не понятных, но весьма колоритных слов. Это черноволосый чужестранец разразился ругательствами – на каком–то своём заморском наречии.

– Пчёлки–перепёлки! – сокрушённо вздохнул старый возничий фургона.

– А огорчаться не надо, – ухмыльнулся тот разбойник, что был с кинжалом. – Нас, наоборот, благодарить нужно. Каждый, кому Богиня даровала больше других, должен поделиться с теми, кому повезло меньше. Ведь истинный смысл любого дара небес – испытать грешную душу и дать ей шанс очиститься. Лишь тот, кто жертвует ближнему, достоин вечного спасения! Ну а мы… мы – просто орудие в руках Богини. Мы понудим вас к милосердию и состраданию, а значит сделаем чище не только ваши карманы, но и души. Да будет на то воля Шамины!

– Да будет на то воля Шамины! – хором откликнулись двое его подельников.

– Как раз проповедей нам не хватало, – процедил черноволосый. – От разбойников в особенности.

– Кто их только научил подобной ереси… – вздохнула предводительница актёрской компании.

Линкей шёл по лесу, обдумывая своё положение. Тании он так и не сумел найти – ни там, где они разделились, ни в округе. В безлюдном лесу он нашёл только бурную горную речку неподалёку. Попытавшись осторожно исследовать округу при помощи своего дара, он с трудом почувствовал какую–то группу людей, уже сильно вдалеке. Но Тании среди них точно не было – её пылкую, словно совсем нагую, душу было бы легко узнать. Скорее всего, их преследователи возвращались восвояси. Значит, либо Тания от них оторвалась и ушла уже далеко, либо она при помощи книги уже научилась маскироваться, и тогда он не сможет найти её своим даром.

«На восток, в Атрию!» Её последние слова. Похоже, ему остаётся только идти туда. Тания рассказывала ему про каких–то мятежников на востоке страны, к которым она хотела присоединиться.

Однако дело усложнялось рядом обстоятельств. Во–первых, он не знает местного языка. Он не сможет никому задать даже самого глупого вопроса, вроде: «А как тут у вас проехать в повстанческий лагерь?». Во–вторых, он совсем не знаком с порядками и обычаями этого нового мира. Любому встречному будет ясно, что он, мягко говоря, не совсем человек. Неизвестно, как местные люди отнесутся к кому–то вроде него. Да они быть может немедленно убьют его за одно то, что он разгуливает здесь в полуголом виде!

Да, пожалуй это сейчас наиболее неотложная проблема. Нужно достать хоть что–то, чтобы не выглядеть дикарём. А затем – добыть еды, поскольку голод уже давал о себе знать. Но как и где? Не грабить же ему незадачливых путников?