Линкей резко развернулся на звук, а его синеглазый взор вонзился в густую листву так, словно мог видеть сквозь неё.

– Они уже тут, – сказал он. – А следом какие–то люди. Я найду тебя! Беги и прячься!

Оттолкнув Танию в сторону, он бросился прочь.

– На востоке! – только и успела крикнуть вдогонку Тания. – Отыщи меня обязательно! На восток, в Атрию!

Она так и не поняла, услышал ли он её. Синеглазый великан уже растворился средь деревьев, как из кустов позади вывалилась желтоглазая клыкастая морда. А следом – ещё дюжина таких же. Целая свора.

У Тании душа ушла в пятки – она ведь стояла вся на виду. Даже за деревом спрятаться не успела.

Она машинально вскинула в руке свой обрубок бревна, но от вида оскаленных пастей, истекающих на ходу слюной, вся прежняя воинственность куда–то растворилась. Ноги вросли в землю и словно одеревенели.

Тания боялась давнов. Боялась и ненавидела их с самого детства – когда впервые повстречала одного такого зверя в столице. Отец взял её туда вместе с Йедом, когда сдавал очередной свой оружейный заказ – попутно он собирался показать детям дворцовый квартал. И там, случайно завидев здоровенную тварь на цепи у мимо идущего гвардейца, маленькая Тания взвизгнула от испуга и тут же нырнула за спину отца, вопя благим ором «Он хочет меня съесть!!!» Лоснящаяся чёрным шкура, грива торчком, свирепая клыкастая пасть и немигающие жёлтые глаза – ей показалось, что всё это соткано из самой лютой злобы, какая только бывает на свете.

Но отец тогда лишь снисходительно усмехнулся, увидев её испуг. Да ещё и Йед долго её потом задирал насчёт писклявого голоса, который претит гастрономическим вкусам давнов. И после такого унижения Тания решила, что впредь не будет бояться никого и ничего. Только вот на самих давнов это правило не распространялось. Напротив, весь её страх концентрировался с тех пор именно на них, и поделать с ним она ничего не могла.

Однако эти давны даже не обратили на неё ни малейшего внимания. Один за другим, они с дружным перелаем промчались мимо остолбеневшей Тании – словно она была для них пустым местом.

Неслышный и неодолимый зов тянул зверей в чащу. И ничто их больше не интересовало, кроме источника этого зова.

Последний давн скрылся за деревьями, махнув чёрной кисточкой на хвосте, и многоголосье звериной погони быстро утихло. В воздухе внезапно воцарилась оглушительная тишина – только сердце тяжело стучало: «бух–бух».

Тания вдруг осознала: она спасена. План Линкея сработал.

Однако не успела она свыкнуться с этой счастливой мыслью, как послышались новые голоса. Следом за сворой давнов приближалась свора людей, и кто знает, что окажется хуже.

Тания быстро метнулась в ближайшие кусты.

– Дали лиху твои гончие, егерь, – зазвучал запыхавшийся до хрипа солдатский голос. – И как мы, пешие, их теперь догоним?

– Да разве может человек так нестись? – вторил ему другой. – Не иначе за дичью погнались. Но мы–то сюда не поохотиться явились, а разыскать ту девчонку.

– Прошу меня извинить, – отвечал им третий голос, слегка гнусавый, но не менее запыхавшийся. – Всё проходило в суматохе, и меня не поставили в известность о точных целях предприятия. Служитель Маэл лишь повелел: «Наберите свору давнов и обыщите лес». Боевые давны почти все уже отправлены в королевское войско, а эти – охотничьи. Вполне нормально, если они погнались за дичью. Их на дичь и натаскивали.

– А почему нам не дали лошадей? – продолжал задыхаться солдат. – Вначале от самой столицы пёхом до той проклятой деревни, а теперь ещё по лесам и горам забеги устраиваем!

– Ты сам всё прекрасно знаешь, – отвечал ему третий голос, грубоватый и явно привыкший отдавать команды. – Война на носу. Король–регент формирует войска для подавления атрийского мятежа. Все ресурсы и снабжение уходят туда, а столичный гарнизон обескровлен. Даже знай я заранее, что нам тут предстоит за местной девчонкой гоняться – у нас сейчас и людей не хватает, а не то что коней.

Тания догадалась, что обсуждают её. Но кому и зачем она так сильно понадобилась, что на её поиски выслали целый отряд солдат со сворой давнов?

К досаде, из–за плотной листвы она так и не смогла никого толком разглядеть. Раздираемая страхом и любопытством, она была бы рада оторваться от собственного предательского тела, оставив его позади, за кустами.

И едва её постигла такая мысль, как случилось нечто необъяснимое. На глазах у Тании листва вдруг посерела и поблёкла. От веток и деревьев остались лишь смазанные контуры, словно выписанные небрежным художником на замызганном холсте. Внезапно весь мир вокруг преобразился, сделался каким–то ненастоящим, будто завял и высох.

А сквозь марево мутной реальности ей засияли яркие огни.

Тания вытаращила изумлённые глаза и поняла: это сияние – люди. Те самые люди, которых она хотела разглядеть. Вернее не они сами, а что–то внутри них словно бы светилось, мерцая небывалыми красками. И каждый – по–своему. Каждый – как драгоценный камень под солнечными лучами. Вон егерь светится, словно лиловый аметист, а мечник, что брюзжал насчёт коней, подобен сизому топазу, а тот…

– Сэр Тарбис! – выкрикнул подоспевший солдат с турмалиновым багрово–бирюзовым сиянием. – Там за деревьями человек прячется!

Предводитель – с рубиновым пламенем в груди – резко обернулся.

Сердце Тании ушло в пятки. От испуга странное наваждение вмиг как ветром сдуло, а мир вокруг вновь стал обычным, даже обыденным.

На неё в упор глядело суровое лицо командира отряда.

Очарованная явившимся ей видением, она и сама не заметила, как выступила из своего укрытия.

Тания со всех ног неслась по лесу, преследуемая не только отрядом сэра Тарбиса, но и собственной горькой досадой. Как так вышло, что она высунулась напоказ? Ведь из укрытия её предательски выманил тот самый неведомый дух серебристой книги, который только недавно поклялся верно служить ей.

«Зачем было посылать мне чудные видения?» – подумала Тания на бегу. – «Без предупреждения, как нарочно!»

Поначалу Тании казалось, что ей не составит труда уйти от нескольких не особо поворотливых мужчин, облачённых к тому же в тяжёлую амуницию. Но вскоре оказалось, что это не так просто. Солдаты столичного гарнизона были выносливыми бойцами, закалёнными в каждодневных тренировках. Подгоняемые короткими приказами сэра Тарбиса, они, казалось, вовсе не отставали.

Внезапно перед Танией возникло нечто такое, из–за чего последняя надежда ушла в небытие. Едва успев затормозить, она чудом удержалась на краю широкого оврага, на дне которого грохотал бурный горный поток.

Поток этот находился в самом сердце местного леса, питая его влагой. Беря начало высоко в горах, речка текла в сторону столицы, по пути поглощая все мелкие ручьи, что также стекали с гор.

Так или иначе, но путь к спасению был отрезан. Овраг не перепрыгнуть, а сигать в бурлящую воду – и вовсе безумие. Потерять сознание, стукнувшись головой о булыжник на каменистом дне, – верная гибель.

Даже и не подумав сдаваться, Тания рванула вдоль края оврага.

– Правый фланг, отрезай ей путь! Бери в кольцо! – донеслись команды капитана Тарбиса.

И вот уже Тания стояла на краю оврага, окружённая полукругом усталых тяжело дышащих солдат. Она машинально вскинула в руке то единственное оружие, что у неё имелось – ветку–дубинку, которой раньше собиралась защищаться от давнов.

В ответ солдаты повыхватывали из ножен свои клинки.

– Спокойно, девочка, – заговорил командующий. – Надеюсь, ты не думаешь, что с куском дерева сумеешь одолеть дюжину вооружённых парней?

Он дал знак солдатам опустить оружие.

– Давай–ка лучше не будем всё усложнять. Ты не преступница пока что и нам не враг. Нам не велено причинять тебе вред, но это только если ты сама нас не спровоцируешь.

– Чего вам от меня надо? – процедила Тания.