Она не переставала глядеть в дождливый мрак, словно ждала, что вспышкой молнии на руинах вдруг высветит Йеда собственной персоной. А кого, интересно, там хотела высмотреть Реанна? Или что? Им обеим почему–то казалось, что на руинах непременно кто–то должен быть…

И тут Тании пришла в голову идея.

Она обернулась на храп Живана – все крепко спят. Тем лучше, значит не помешают.

Ей толком так и не представилось шанса испытать силу своего Фамильяра в деле. Каждый раз это получалось спонтанно и неосознанно, в суматошном режиме. Она и понять–то ничего не успевала.

Она даже дала ему имя Светлячок, как любимому домашнему питомцу, но как этого питомца контролировать? Как сказать ему «фас»? Одно время ей думалось, что для этого надо произносить какие–то магические кодовые фразы, вроде заклинаний. Как например те два слова «боевые условия». Но на деле это не работало: на прямые команды дух серебристой книги не откликался.

Тании, честно говоря, уж и не хотелось, чтоб он окликался. Ведь когда он начинал с ней говорить – а случалось такое всего несколько раз – ей неизменно становилось до боязни неуютно. Он говорил её собственным голосом у ней в голове, а ей тогда казалось, что она сходит с ума. Да и изъяснялся он порой так чудно, что слова его испугали бы сами по себе.

А может он именно потому и молчит? Потому что она сама так хочет?

«Важно лишь чего ты хочешь. Желания – вот подлинный дар.»

Так он сказал ей в том сне, что не был сном. В Звёздном мире. И до Тании, кажется, начал доходить смысл тех чудных речей. Ведь он прост до буквальности! Это же была подсказка, инструкция! Чтобы что–то сделать, нужно этого захотеть. Но, очевидно, мало просто сказать или подумать «Я хочу!» Нужно захотеть искренне, по–настоящему, сохранить в себе лишь одно–единственное желание, чтобы он понял.

Подобное происходит в критических ситуациях – и как раз тогда он и приходил ей на помощь. Впервые такое случилось, когда Тания столкнулась с отрядом капитана Тарбиса, в том лесу у Закатных гор. Внезапно её зрение изменилось так, что она смогла словно видеть людей насквозь. Фамильяр показал ей их души, или что–то вроде этого.

Чего же она тогда хотела?

Во–первых, она хотела сбежать. Сбежать от давнов, от солдат Тарбиса, от Чтеца за их спинами. Но все эти желания слишком мелки. Они вторичны. Они просто случайно наложились на нечто более глубинное, лишь усилив это.

От кого же она убегала на самом деле?

В действительности она всегда хотела сбежать от лжи. От лжи Чтецов про Богиню и людей, от вечной лжи Йеда про то, что честь в этом мире что–то значит. От мира, который ненастоящий. Вот каким было истинное желание, которое и услышал Фамильяр. И вот почему он решил показать ей суть вещей – ту, какую мог.

Вдруг вспыхнула молния, а её гром даже заглушил храп Живана за спиной. Тания торжествующе улыбнулась.

– Светлячок! – прошептала она, властно вытянув пятерню вперёд, прямо под ливень. – Я хочу увидеть мир истины. Покажи мне хоть что–нибудь настоящее!

И она всеми силами постаралась оголить в себе одно это желание. Увидеть то, что скрывалось где–то там, за чёрной пеленой дождя, за каменными руинами. В этот миг ничто другое не должно её интересовать.

И желание её исполнилось. Мир вдруг поблёк и обесцветился. От каменных руин остались лишь бедные контуры. Тания подняла глаза к небу – словно нарисованная, там разветвилась кучерявая молния. Но вспышки света не было, один только бесцветный узор ветвистых прожилок.

А затем последовал трескучий гром, как после обычной молнии. Звуки, видать, остались прежними. Изменилось только зрение.

Тания догадывалась, что на самом деле так видят мир не её глаза, а дух из серебристой книги. Что это его зрение. А ей он сейчас просто показывает то, что видит сам.

Она оглянулась на спящих – и замерла, разинув рот.

– Это прекрасно… – прошептала она в восхищении.

Попроси её кто описать словами – она бы не смогла. Нет, она бы, конечно, сказала, что внутри каждого видит удивительной красоты сияние, что сияние это дрожит и мерцает, словно живой самоцвет. Но что значат все эти слова? Можно ли вообще словами изобразить то, что даже человеческое зрение не способно восприять?

Между тем, руины также поменяли свой облик. Каждая каменная стена стала прозрачной, словно сделанной из замутнённого стекла. Если бы за соседними домами прятались люди, то Тания непременно бы их увидела – сквозь стены.

Но людей нигде не было, только эфемерные остовы древних развалин.

– Город–призрак… – прошептала она, озирая пустые лабиринты улиц.

Но тут она заметила нечто, что её сильно встревожило. Она даже невольно высунулась из–под крыши убежища, не обращая внимания на ливень.

Неподалёку – над руинами – клубилась странная мгла. Чёрный туман, который бурлил над одним и тем же местом. Временами он клокотал беспорядочными потоками, а потом рисовал безумные, как бред, геометрические узоры. Туман явно исходил от земли, но Тания не могла разглядеть, что же там происходило. Зрение Фамильяра не пробивало столько стен сразу.

Одно точно: вряд ли этот туман сулил что–то хорошее. На ум сразу пришли слова Живана о том, что эти руины по слухам облюбовала нечистая сила.

Разбудить остальных? И что им сказать? Что она неким колдовским зрением увидела… что? Туман? Нет, вначале нужно выяснить, с чем вообще они столкнулись и насколько оно опасно. Не долго думая, Тания накинула дорожный плащ и исчезла средь руин Города теней, озаряемая вспышками молний.

Один за другим, полуразрушенные дома оставались позади. Плащ уже промок, а ливень хлестал по лицу, но Тания всё плутала по закоулкам древнего города. Её цель – чёрный туман – находилась недалеко, однако напрямую туда пройти не получалось. Приходилось много петлять по перекрёсткам, которые не имели правильной прямоугольной структуры, а порой вели и в тупики. Хотя новое зрение сильно помогало ориентироваться в этом лабиринте, Тания быстро поняла, что без обычных глаз тоже не обойтись. Пару раз она поскользнулась и едва не подвернула ногу, провалившись лодыжкой в яму, которой не заметила. В мистическом зрении Фамильяра всё неживое представлялось непривычно, словно нарисованным.

Однако тот чёрный туман не был нарисован. Он был живым. Настоящим.

Наконец, впереди показалась небольшая площадь. Цель находилась там.

Тания замедлила шаг. Однако даже зрением Фамильяра она ничего, кроме живого тумана, так впереди и не увидела. Чёрное облако словно росло из этой площади, подобно гигантскому растению.

Нужно взглянуть на него простым глазом. Тания быстро вернула себе обычное зрение – за время своего блуждания по мокрым руинам она неплохо уже натренировалась переключать его усилием воли. Подкравшись, она осторожно выглянула из–за угла.

И не увидела на площади ни зги. Нужно было дожидаться грозовой вспышки.

Вот наконец долгожданная молния распорола небо дрожащими отростками. Фиолетовый свет озарил руины целой серией всполохов, один ярче другого.

Посреди площади стояли пятеро одинаковых фигур – все в чёрных плащах с капюшонами.

Они стояли совершенно неподвижно, не обращая никакого внимания на разверзнутые небеса, что лили на них нескончаемые потоки. Расположившись по кругу друг напротив друга, между собой они не разговаривали, не жестикулировали, даже не шевелились. Невысокие – ростом не выше Тании – но в своих плащах до мостовой они походили на недвижные чёрные столбы, вкопанные в землю.

Как будто они – часть самого мёртвого города, и стоят здесь ещё со времён Короля–еретика. А быть может – от самого Старого мира. Словно они – сама Вечность.

Тания замерла, затаив дыхание. Быть может, они и впрямь просто столбы? Она раньше слышала, что в Междуморье есть народы язычников, которые вырезают из стволов деревьев столбы по форме человеческой фигуры, и поклоняются им, как божествам. Но что им делать тут, в Кейле? Надо разглядеть получше.