Тания обескураженно смотрела вслед странной воительнице, что удалялась в ночную тьму.

Явившись невесть откуда, эта незнакомка вызывала у ней восхищение. Столь слабая на вид, но с какой ловкостью она сумела свалить того бугая! Этот эпизод так и продолжал сам собой прокручиваться перед глазами вновь и вновь. Тания не переставала удивляться точности и расчётливости её движений. Как она научилась так искусно сражаться? Тания поначалу решила, что незнакомке надо помочь, но в действительности никакой помощи не требовалось. Диковинная воительница справилась бы со всеми тремя разбойниками и в одиночку.

Тания ощущала в ней что–то родное – то, чем всегда хотела стать. Только ей всю жизнь приходилось прятать это желание в потаённых глубинах своей души. Прятать даже от самой себя, словно бы она всю жизнь носила незримые оковы. Но теперь оковы вдруг пали, а за дверью темницы ей открылся целый новый мир, величественный и необъятный. Так глухой, обретя вдруг способность слышать, понимает, что мир совсем не таков, каким он представлял его себе.

В то же время, в глубине души Тания опасалась странной незнакомки. Почему она ведёт себя так… не по–человечески? На первый взгляд это можно назвать хладнокровием, самообладанием или выдержкой. Но в действительности все эти слова не подходили: здесь скрывалось нечто совсем иное. Словно бы эта ночная воительница – вообще не человек. Или… не настоящий человек?

Да, именно так. Она ведёт себя, как ненастоящая.

Однако же, та по собственной воле решила вмешаться и помочь Тании, хотя от Тании ей вряд ли есть какая польза. Выходит ею двигали некие благородные мотивы? Значит, под её равнодушным бесстрастием всё же что–то кроется. Но что же?

Пора было уже решать, что делать: незнакомка почти растворилась в ночи. Догнать её или отпустить?

Отбросив раздумья в сторону, Тания погналась ей вслед.

– Постой! Погоди! Нельзя же уходить вот так! Скажи мне, кто ты такая?

Девушка с мечами за спиной остановилась, обернувшись вполоборота.

Тания невольно отметила холодную красоту её изящно–худого лица. Лицо это, как и прежде, не выражало ни любопытства, ни недовольства, ни хотя бы удивления. Вообще ничего.

– Реанна Мона Мней, – произнесла она своим ровным голосом, к которому Тания даже стала понемногу привыкать.

То же самое имя она назвала разбойникам, когда они задали такой же вопрос. Очевидно, эта Реанна обладала склонностью к буквальному пониманию человеческой речи. Нельзя сказать, что её ответ совсем не имел смысла, но для Тании он был довольно бесполезен. Вопрос–то подразумевался совсем не тот. Как если бы заблудившемуся путнику на вопрос «Где я нахожусь?», дали ответ: «На спине у лошади».

– Да я помню, имя ты уже говорила… – обескураженно пробормотала Тания, гадая про себя, с чего это они перешли на величание по фамилиям. – А я Тания… Тания Велунд, дочь кузнеца!

Она по–мужски протянула руку, попытавшись при этом изобразить и на лице, и в голосе максимум дружелюбия. Но Реанна не ответила на приветствие. Даже не шевельнулась. Лишь продолжала выжидающе смотреть.

Тания отставать не собиралась.

– Слушай, Реанна, – продолжила она, опуская руку, – я от всей души благодарна тебе за то, что ты спасла меня от тех громил.

Она вполоборота махнула рукой куда–то назад.

– Но теперь я у тебя в долгу и должна чем–то отплатить. Только… только у меня всё равно ничего нет. Но зато я могу с тобой подружиться! Это будет здорово, даже не сомневайся! Откуда у тебя такое оружие?

Тания указала на мечи за спиной Реанны.

– Ты свободна и можешь идти. – прозвучал ровный голос. – Ты ничего мне не должна. Это все, что тебе нужно знать.

– Но как же! – запротестовала Тания, – Ты появилась из ниоткуда, спасла меня, а теперь просто скрываешься? Зачем же ты вмешалась, если тебе ничего здесь не нужно? Так не бывает! Каждый чего–то хочет!

Вопрос неожиданно поставил воительницу в тупик. Впервые на её лице обрисовалось какое–то выражение. Нет, ни единой эмоции там так и не появилось. Реанна просто задумалась, и от этого мышцы на её лице едва заметно напряглись.

– Почему я спасла тебя от разбойников? – повторила она вопрос. – Думаю, потому что это правильно… Нужно делать то, что правильно…

Видимо решив, что на этом их разговор окончен, воительница отвернулась обратно и снова направилась в темноту.

Но не тут–то было. Тания уже не собиралась просто так её отпускать.

– Ну погоди же! – кинулась она вслед. – Я хотела столько расспросить… Как ты научилась так здорово сражаться? Научи меня так же! Ты так легко завалила троих здоровенных разбойников!

– Только одного, – поправила Реанна. – Они не были серьёзными противниками. Им мешали желания…

Восторженная похвала Тании не нашла в этом голосе никакого отклика: ни гордости, ни смущения.

– Мне пора, – добавила ночная воительница, снова отворачиваясь в темноту. – Тебе нельзя дальше. Прощай.

– Нет, постой! – вскрикнула Тания, судорожно придумывая, как её переубедить. – Погоди! У меня к тебе есть ещё одна просьба! Если… Если ты не против.

Реанна выжидательно обернулась.

– Я ничего не ела со вчерашнего утра. Не найдётся ли у тебя хоть корки хлеба?

Воительница задумалась, а лицо её вновь окрасилось едва уловимым недоумением. Видимо такое выражение на нем появлялось каждый раз, когда она думала. Каждый раз, когда она решала, как ей следует поступить «правильно».

Наконец, вся недоуменность с её лица исчезла. Она приняла решение.

– Иди за мной, – раздался голос, подобный манящему звону ночных колокольчиков.

Внутри Тания вся засияла от счастья. Она, кажется, сумела нащупать язык, понятный новоиспечённой знакомой. Та стремилась помогать тем, кто нуждается в помощи. Воительница считала это правильным.

Трое мужчин, что грелись у костра, разом встрепенулись и замерли, повернув головы к фигурам, проступившим из темноты. Всего минуту назад Тания слышала издали весёлую дружескую болтовню, шутки и смех – но при её появлении все смолкли, как по приказу. По тревожным взглядам Тании даже показалось на миг, что её испугались.

Но всего лишь на миг.

– Ты смотри–ка, Живан, на этот раз Реанна вернулась с подружкой! – шутливо воскликнул один из мужчин.

Его непринуждённо–приветливый тон моментально рассеял всякое замешательство.

Двое других весело рассмеялись шутке, и натянутую атмосферу словно ветром сдуло.

– И с какой красавицей! – ответил тот, которого назвали Живаном. – Только одетой почему–то в это мужицкое старьё.

Только теперь Тания догадалась: они тоже поначалу приняли её за мужчину. Вот почему своим появлением она вызвала такую тревогу. Не мудрено встревожиться, если среди ночи к тебе является кудлатый незнакомец столь истрёпанного вида.

– «Одета в мужицкое старьё»! – передразнил третий. – Это так у вас теперь принято с дивчинами разговаривать?

Все трое громко рассмеялись.

– Ну что же, – молвил Живан. – Милости просим. Реанну у нас много говорить не заставишь, потому и мучить её незачем. Рассказывай тогда сама, кто такая и какими судьбами. Кстати, не голодна? Присаживайся к огню. Поделимся и накормим, чем Богиня послала.

– Сегодня я за неё! – откликнулся его компаньон. – И я вам баранину послал!

– Да ты её у того крестьянина купил! Разве так боги еду добывают?

Все трое снова рассмеялись. Невольно улыбнулась и Тания. Только Реанна оставалась совершенно серьёзной.

Танию атмосфера приветливого дружелюбия быстро захватывала. А природная интуиция подсказывала ей, что эти люди вряд ли причинят ей зло. Уж Реанна точно не находилась бы одна в компании с людьми, которых стоило опасаться. С теми разбойниками у них точно ничего общего нет. И Тания решила, что нет никакого вреда рассказать, как Реанна от этих самых разбойников её и спасла.

Пока они дружно смеялись над трусостью Щекотуна и его подельников, Тания украдкой разглядывала незнакомцев. Все трое сидели у костра в кожаном облачении, похожем на то, что носила Реанна. Неподалёку лежало и боевое вооружение. Похоже, эти люди были кем–то вроде солдат, но в то же время и не совсем.