Я флегматично водила глазами с одного лица на другое. "Сестричка?" Просто выражение или они действительно были порождением одного "отца"?

Девица яростно тряхнула розовой чёлкой.

— Эти двое — моя добыча!

— Вот этот — твоя добыча, Колетт, — Чет махнул рукой в сторону Эдреда. — Не забывай, я всё время был поблизости и видел, на кого ты ведёшь охоту. Он пытался улизнуть, ты его поранила, и запах его крови привёл тебя сюда. Она — другое дело. Её ты не выслеживала.

Я рассмотрела уже начавший затягиваться порез на запястье Эдреда. Очевидно, он был неосторожен и повёлся на призывные взгляды девицы-полудемона, но потом почувствовал моё присутствие в нашем мире и ретировался. Однако она успела его поранить, чтобы иметь возможность снова напасть на след — перемещались они, судя по всему, так же быстро, как и мы. На моё присутствие девица не рассчитывала, но теперь видела во мне что-то вроде дополнительного бонуса за свои усилия. Демонстративно остановившись между Четом и мной, она ледяным тоном отчеканила:

— Убирайся к дьяволу. Не думай, что я буду потакать твоим извращённым капризам.

От её кокетливости не осталось и следа. Тело утратило женственность, превратившись в скопление мускулов, напрягшихся под легкомысленным топом. Но и Чет отступать не собирался. Его рука медленно поползла за спину, в голосе прозвучала угроза:

— Не бросай мне вызов, Колетт. Поверь, для тебя это не закончится ничем хорошим.

Его лицо вдруг исказилось, перестав походить на человеческое, из глаз вырвались язычки пламени. Тело Колетт напряглось сильнее, в руке невесть откуда появился маленький кинжал.

— Ты впустил в себя демона-разрушителя, — процедила она. — Идиот! Думаешь, он дарует тебе непобедимость, не потребовав ничего взамен? Это низшая тварь, паразит, существующий за счёт своего хозяина. Очень скоро из повелителя ты станешь его рабом!

— Возможно, — прошипел Чет. — Но ты этого уже не увидишь.

Я заторможенно соображала, что предпринять. Один из нас, или Эдред или я, должен стать следующей жертвой, чьё вырванное сердце приблизит демонов к их цели ещё на шаг. И, судя по настрою Чета, мне сильно повезёт, если этой жертвой стану я. Из-за слабости, вызванной знаками Эдреда, ни покинуть это место, ни привести в чувство самого Эдреда я не могла. Оставалось одно: подождать, чем закончится схватка стервятников и попытаться прикончить оставшегося в живых… Чет уже выхватил из-за спины что-то среднее между коротким копьём и длинным кинжалом. Девица пригнулась, точно готовящаяся к прыжку тигрица. Но в воздухе вдруг почувствовалось лёгкое движение, будто от слабого дуновения ветра, и рядом с девицей возникла затянутая в тёмное фигура. Мускулы Колетт тут же расслабились, губы растянулись в придурковато-счастливой улыбке.

— Mon amour[1],- проворковала она. — Наконец-то ты здесь.

Вернувший себе человеческий облик Чет зарычал и опустил оружие. Возлюбленный девицы ласково поцеловал подругу и, даже не удостоив Чета взглядом, воззрился на нас с Эдредом. Его лицо было белым и гладким, как мрамор, светящиеся глаза напоминали спокойную синеву небес… Я просто отказывалась верить тому, что видела: он был бессмертным — одним из нас… и возлюбленным… одной из них?.. И тут Чет окончательно смешал все карты, обратившись к нему по имени:

— Как это я забыл о твоём существовании, Бертран!

Бертран. С недавнего времени это имя будило во мне чувство благодарности — так звали друга юности Доминика. С его помощью Доминик когда-то бежал из собственного замка, ставшего ему тюрьмой по милости Арента. Совершенно автоматически я повторила имя вслух:

— Бертран…

Три пары глаз с удивлением уставились на меня.

— Бертран… де Бо? — не веря в собственное предположение, пробормотала я.

— Откуда она тебя знает? — рявкнула девица.

— Почему она в состоянии говорить? — сдвинул брови Чет.

В безмятежных голубых глазах вампира мелькнуло лёгкое напряжение, как если бы он пытался меня вспомнить.

— Мы не встречались, — наконец заключил он. — Так откуда тебе известно моё имя?

— Слышала.

— Где?

Посчитав откровенность неуместной, я только усмехнулась. Колетт, двигаясь словно рассерженная кошка, подошла ближе. Моя реакция была слишком замедленной — я не успела увернуться от удара. Кулак Колетт сильно рассёк мне скулу, я оказалась на полу быстрее, чем успела разозлиться. Колетт тут же подскочила ко мне, явно намереваясь пустить в ход ноги. Из горла обездвиженного Эдреда вырвалось сдавленное рычание. Чет возбуждённо захохотал — наверняка он был не прочь принять в расправе самое активное участие. Но конец шутке положил Бертран. Бесшумно подойдя к девице, он легко опустил руки ей на плечи.

— Остановись, ma biche[2]. Это недостойно.

Девица застыла как вкопанная. Я поднялась на ноги. Глаза Эдреда извергали молнии, он даже едва заметно дёрнулся.

— Посмотрите-ка, — глумливо кивнул на него Чет. — Твой почитатель, крошка?

Колетт прошипела ругательство на французском.

— Она ослаблена, — объяснил своё заступничество Бертран. — Можешь вырвать ей сердце — ты ведь держишь их в ловушке для этого. Всё остальное — проявление либо трусости либо незрелости. А я не хочу видеть в тебе ни того, ни другого.

Девица выразила что-то похожее на раскаяние:

— Прости… Но почему она в самом деле может двигаться? Я наложила заклятие на всё пространство — поэтому тебе нельзя было находиться здесь в тот момент. Следующие за ней души тоже должны быть пойманы в ловушку!

— Она совсем юная, — возразил Бертран. — Думаю, она стала бессмертной чуть больше года назад, когда в небе появились две луны цвета крови. Её жертвы пока не так многочисленны, потому и заклинание действует на неё слабее.

Подняв руку, чтобы вытереть кровь с рассечённой скулы, я так и замерла на месте. Собравшаяся капля скатилась по щеке и тихо шлёпнулась на пол. Значит, вот что обездвиживало Эдреда! Заклинание, державшее в подчинении души людей, чью кровь он высосал за столетия своего существования… Странная, спустившаяся с потолка паутина, которую я видела, очевидно, и была этой ловушкой для душ. Такая же окутывает и обречённые души в измерении проклятых. Надо мной паутина не имела силы — я не убила ни одного смертного, и ни на одна душа за мной не следовала. Меня здесь удерживали только знаки Эдреда…

— Но в этот раз я всё же появился слишком рано, — продолжал между тем Бертран. — Власть заклинания распространилась и на меня.

Колетт вскинула на него испуганный взгляд. Чет недобро ухмыльнулся:

— Вечер становится всё интереснее. В конце концов, он ведь тоже один из них…

— Для этого тебе придётся пройти сквозь меня! — гаркнула Колетт.

— И это доставит мне особое удовольстие!

— Даже в таком состоянии я смогу её защитить, — холодно заявил Бертран.

— Подумай лучше о том, как защитить себя, нежить! Этот клинок смочен в крови моего отца, а тебе ведь известно, что это значит.

Лицо Колетт начало подёргиваться от злости, Чет довольно рассмеялся и небрежно ткнул в мою сторону оружием, которое всё ещё сжимал в руке.

— Отдай мне её. С остальными можешь делать, что хочешь.

Колетт явно колебалась. Но их перепалка дала время, чтобы даже моё заторможенное сознание нашло способ вырваться из западни. Едва заметно подмигнув Эдреду, продолжавшему с отчаянием таращиться на меня, я обратилась к Бертрану:

— Ты чувствуешь слабость и тяжесть во всём теле, как если бы оно снова стало смертным, верно? Но причина не в заклинании, а в знаках, покрывающих эти стены. Кстати, уйти отсюда ты теперь тоже не сможешь. Этот дом был ловушкой ещё до того, как все вы здесь появились. Предназначена она была для меня, но, в конце концов, вы ведь тоже расставили ловушку для одного, а попались в неё двое.

[1]Mon amour (франц.) — моя любовь, любимый.

[2] Ma biche (франц.) — дословно "моя лань", ласковое прозвище.

Мой план был прост. Чтобы освободить Бертрана, им придётся нейтрализовать силу знаков Эдреда. И тогда я буду свободна! Я не слушала глумливую болтовню Чета о том, что он со мной сделает, когда я окажусь в его руках. Моё внимание было сосредоточено на Колетт. Побледнев, она бросилась в угол, из которого вышла к нам с Эдредом, и появилась снова с объёмистой сумкой в руках.