Встреча с Арентом встряхнула меня по-настоящему. Несколько ночей после маскарада я не решалась даже отправиться к отцу Энтони, оставившему на автоответчике сообщение с просьбой посетить его как можно скорее. Но постепенно болезненный страх сменялся обычным, а с ним уже можно было бороться. Конечно, о том чтобы, как раньше, носиться по вечеринкам, я и не думала, но единичные вылазки к отцу Энтони или к Акеми и Лодовико казались вполне безопасными. Правда, начать я собиралась всё же не с них. Я ничего не сказала Доминику о фразе, брошенной Андроником незадолго до моего панического бегства с маскарада. Но то, что Андроник знает, не давало мне покоя. До последнего сомневаясь, что поступаю правильно, я отправилась в похожий на музей особняк и, уже переступив порог, торжественно поклялась себе, что последний раз иду на подобную авантюру.

Знакомый зал со множеством статуй освещали десятки свечей. Андроник замер со сложенными на груди руками у стены, в глазах мелькало задорное выражение.

— Кого-то ждёшь? — поинтересовалась я.

- Просто готов к визитам — даже самым неожиданным.

— Имеешь в виду меня? Если ты занят, я не…

— Перестань, — Андроник театрально взмахнул рукой. — О чём ты хотела говорить?

Я немного потаращилась на пламя ближайшей ко мне свечи.

— О твоей фразе на маскараде.

— Ах. Мог бы догадаться. И дальше?

— Она застала меня врасплох.

— Надо думать.

— И давно ты догадался?

— Подозревал с самого начала.

— Вот как.

— Чему удивляться? Трудно представить создание, более подходящее на роль яблока раздора, чем ты.

— В самом деле? — я снова уставилась на свечу. — И ты хорошо знаком с Арентом?

— Достаточно для того, чтобы не стремиться облегчить его муки. Не волнуйся. Если уж Эдред способен хранить секреты, неужели я окажусь менее сдержанным?

Я подняла на него глаза.

— Теперь, по крайней мере, твоё любопытство удовлетворено.

— Ты так думаешь?

— Хочешь знать, как я от него сбежала?

Отблески свечей мелькали по лицу Андроника, словно по мраморной поверхности статуи, взгляд стал задумчивым.

— Смертные разрушают свой собственный мир — из-за этого и мы теперь стоим перед угрозой уничтожения. Но без них этот мир был бы скучным. Наше существование, в принципе, не знает тревог, по крайней мере так было до недавнего времени. Но без новых историй оно было бы слишком тоскливым и однообразным. А твоя история — не просто новая. Я нахожу её захватывающей. Едва ли они рассказывали тебе о хаосе, который периодичеки творили, давая выход своей ненависти. Они топили в крови целые города, не оставляли камня на камне от крепостей, уничтожали деревни… Не знаю, найдутся ли бессмертные, которые не слышали об их вражде. И вдруг эти непримиримые враги сталкиваются снова — у ног слабого человеческого существа. Я бы многое отдал за то, чтобы узнать, как всё началось. Кого из них ты встретила первым…

— Арента.

Андроник заметно оживился.

— Но именно Доминику удалось разжечь в тебе "огонь любви", как сказали бы поэты. И какую же роль в этой истории играет обращённый Доминика?

Я молчала, на лице Андроника отразилось разочарование.

— Конечно, ты не скажешь.

— Я бы сказала, честное слово. Если б это касалось тебя хотя бы с какой-то стороны.

— Хорошо, — сухо обронил Андроник. — А скрываешься ты благодаря своей "фобии". Что это, новая уловка Эдреда?

Я вдруг поймала себя на мысли, что мне страшно надоели эти игры, хитроумные вопросы и намёки. Андроник знал самую опасную правду — об Аренте, так какой вред от того, что он ещё узнает о моей особенности? Я протянула ему открытую ладонь. Андроник с удивлением воззрился на неё.

— Как насчёт небольшой сделки? Я открываю тебе мой "секрет", и больше мы к этой теме не возвращаемся.

Предлагать это дважды не пришлось. Андроник попытался сжать мою ладонь, но пальцы скользнули мимо моих. Он метнул на меня недоумевающий взгляд. После едва заметного колебания его ладонь решительно устремилась к моему лицу — и только мягко погладила воздух… Растерянность, появившаяся в его глазах, меня рассмешила. Андроник нахмурился.

— Ты хотел знать, почему Эдред не пытается ко мне притронуться, — пояснила я, пытаясь унять явно разозлившую Андроника весёлость. — Потому что не может. Я ношу на себе освящённую землю, которая скрывает от Арента. В этом и заключается секрет моей "фобии".

— Не думал, что меня ещё можно чем-то удивить… Но почему ты прикасаешься к освящённой земле? Как это возможно?

Я решила, что на этом исчерпала лимит откровенности, и очень искренне пожала плечами:

— Не знаю. Так было с самого начала моего бессмертия. Можно сказать, я с этим "родилась".

Андроник собирался спросить что-то ещё, но я его перебила:

— Моя часть сделки выполнена. Самое время перейти к другим темам.

Он натянуто улыбнулся, явно скрывая разочарование, и, мгновенно оказавшись в кресле, приглашающе махнул рукой. Я присела на подлокотник дивана.

— Как ты узнал меня на маскараде?

— Я знал, как выглядит костюм Доминика, и дожидался в холле, надеясь увидеть его рядом с тобой. Так и вышло. Правда, я не рассчитывал на присутствие третьего. Винсент, верно? Тоже жертва твоих прекрасных глаз?

— Кажется, мы договорились.

Меня больно кольнуло слово "жертва" по отношению к Винсенту. Андроник, вероятно, не догадывался, насколько близок был к истине.

— Что произошло потом? После выступления Доминика?

— Твой возлюбленный стал настоящей сенсацией. На настоящее шоу уже никто не обратил внимания.

Андроник рассказал, как, расправившись со смертными гостями и сняв маски, бессмертные обменивались впечатлениями до рассвета. Причём присутствие Винсента пришлось очень кстати. Посвящённый во все детали, он отвечал на попутно возникавшие вопросы.

— Арент тоже был при этом? — не выдержала я.

— Ты в самом деле его боишься.

— Как будто ты ещё не заметил. Так он был там?

— Нет. Очевидно, апокалипсис интересует его очень мало.

Остальных угроза уничтожения заинтересовала больше. Высказав несколько ответных угроз в адрес демонов, бессмертные решили объединить усилия в поисках недостающих фактов. Для обмена добытой информацией было решено встречаться раз в две недели, каждый раз в новом месте.

— Не проще было бы посылать друг другу электронные сообщения и встречаться только в случае необходимости? — проворчала я.

— Некоторые из этих бессмертных — старше египетстких пирамид. И ты, маленький желторотый птенец, ожидаешь, что они будут посылать друг другу электронные сообщения?

Закатив глаза, я в раздражении так передёрнула плечами, что чуть не свалилась с подлокотника — правда, быстро восстановила равновесие. Андроник, разумеется, не стал делать вид, что не заметил моих эквилибристичеких телодвижений и расхохотался. Я демонстративно закинула ногу на ногу.

— Тебе это не надоело? Если уж так, сколько лет тебе?

— Достаточно для того, чтобы каждый раз умиляться твоей самонадеянности.

— Насколько я помню, именно благодаря моей самонадеянности бессмертные узнали об угрозе — те, что старше египетских пирамид, в том числе.

— Ты, кажется, в самом деле думаешь, что битва уже выиграна, раз они об этом узнали, — усмехнулся Андроник. — Наивность юности.

— Я не думаю, что битва может быть выиграна вообще. Это противостояние закончиться в одном случае: когда наши миры перестанут существовать. Даже если мы выстоим в этот раз, через какое-то время демоны снова попытаются освободиться, и рано или поздно, пусть через сотни лет, но им это удастся. Поэтому, что бы мы сейчас ни делали — это всего лишь отсрочка.

Я почти не видела глаз Андроника за завесой ресниц. Когда я закончила свою тираду, ресницы взметнулись вверх.

— Наверное, тебе не понравится то, что я скажу, но с каждой встречей мой интерес к тебе только возрастает. Если бы ты и рассказала всё, что я хочу знать, моё любопытство бы это не утолило.