— El camino de la muerte[3],- прошептал Арент. — Дорога, потребовавшая себе в жертву чуть ли не больше жизней, чем местные божества.

Со дна ущелья поднимался туман. Он клубился вокруг деревьев, расслаиваясь и принимая причудливые формы, напоминавшие очертания человеческих фигур. И я поняла: это и были человеческие фигуры. Сотни и сотни призраков… Словно тихий шелест ветра, до меня донёсся шёпот множества голосов.

— Это… души погибших здесь людей, — полуутвердительно проговорила я. — Их останки до сих пор там, внизу…

Ничего не ответив, Арент протянул руку и притронулся кончиками пальцев к моему лбу. Почувствовав лёгкое жжение, я тоже провела по тому месту ладонью. Через весь лоб до самого виска вздулась ссадина — видимо, во время безумной пробежки по джунглям, я зацепилась за ветку. Стараясь не встречаться взглядом с Арентом, я дёрнула плечом.

— В следующий раз буду осторожнее.

Арент легко коснулся ссадины губами. Нервно улыбнувшись, я скользнула к самому краю обрыва:

— Как насчёт небольшого состязания? Кто быстрее окажется внизу, но не перемещением, а "пешком".

Предложение было нелепым, но под взглядом Арента я теряла самообладание. Мне просто хотелось отвлечь его чем угодно… Он уже стоял рядом.

— Хочешь спуститься к призракам?

— Почему бы и нет. Вреда ведь они не причинят.

— И каким будет приз?

Я представила, что Арент может потребовать в качестве приза, и идея соревнования показалась мне вдвойне безумной. Арент, очевидно, понял мои мысли. Лицо приняло высокомерное выражение, в голосе прозвучала холодность:

— Ты действительно думаешь, я могу до этого опуститься? Потребоватъ, чтобы ты принадлежала мне из-за проигрыша в ребяческом состязании?

Я отвела глаза.

— Прости, не хотела тебя обидеть… Наверное, лучше вообще оставить эту затею.

— Почему? Она довольно забавна, — голос Арента звучал уже гораздо мягче. — Что до приза, ты сама определишь его, независимо от того, кто выйдет победителем.

Мне затея уже совсем не казалась забавной, от присутствия Арента становилось всё больше не по себе, но я беспечно пожала плечами.

— Договорились. Но не жалуйся, если приз тебе не понравится.

— Обещаю, что не буду.

Арент посмотрел вниз. На самом дне ущелья поблёскивала узкая серебристая полоса.

— Видишь эту речку? Она и будет финишной линией.

"Забег" длился несколько секунд. Ветки вовсю хлестали по лицу и плечам, призраков становилось всё больше… Казалось, они слетаются со всех сторон, просачиваются сквозь густую листву и снова рассеиваются, словно дым. Тихие, полные тоски стенания сливались с шелестом ветра… Впереди уже сверкнула гладь реки, которую мы видели сверху, я оторвалась от земли, собираясь достичь её последним прыжком, и… врезалась в Арента. Возможно, мой толчок действительно был слишком сильным, но скорее всего Арент хотел, чтобы так получилось. Мы оба полетели в воду, всплеском разогнав носившихся вокруг призраков… Я выскочила из речки первой, мокрые волосы облепили плечи, словно водоросли. Арент не сводил с меня лихорадочно блестевших глаз. Его волосы тоже намокли, на шею и грудь, видневшуюся в расстёгнутый ворот рубашки, каплями стекала вода.

— Думаю, это ничья.

Его шёпот был едва различим, прозрачные глаза казались гипнотическими. Они светились ярче переливавшейся в лунном свете воды, ярче самих звёзд… И выражение их было повелительным и однозначным. Это был зов, противиться которому я не могла… Только подумав о том, чтобы приблизиться к Аренту, я уже стояла рядом, только протянув к нему руку, уже его обнимала. Руки Арента тоже мгновенно обвились вокруг меня, он наклонился к моему лицу… и, не вполне осознавая, что делаю, я мягко коснулась его губ. Арент ответил поцелуем, в котором я просто растворилась. И, кажется, только тогда, почувствовав жар этого поцелуя, я поняла, какой невероятной силы воли стоила Аренту его сдержанность всё это время… Закрыв глаза, я продолжала видеть его горящий взгляд, чувствовала, как его ладони скользнули под мою одежду, как они всё настойчивее исследуют моё тело… Губы Арента двигались по моей шее, груди, казалось, я падаю куда-то в темноту, прямо в густую, покрытую росой траву… Я вздрогнула, Арент сильнее прижал меня к себе, и, словно выпав из ковра джунглей, я опрокинулась на широкую кровать… Поцелуи Арента становились всё требовательнее, я вроде бы хотела отстраниться, но ладони, совершенно не повинуясь моей воле, гладили его спину. Пальцы Арента, всё безудержнее ласкавшие мою кожу, затрепетали, легко пробежав по талии, переместились к бёдрам… и я осознала, что одежды на мне уже почти не осталось. Это меня отрезвило, я распахнула глаза. Мы были в спальне роскошного особняка Арента, которой до сих пор я избегала, как чумы… С силой оттолкнув Арента, я вихрем слетела с кровати, но он тут же оказался передо мной и до боли вцепился в моё запястье. В серых глазах пылала страсть, настолько неистовая и безжалостная, что мне стало страшно. С трудом сохраняя самообладание, я попыталась высвободиться, но он лишь сильнее стиснул мою руку и хрипло произнёс одно единственное слово:

— Почему?

— Ты… ты использовал свою власть надо мной…

Арент был обнажён до пояса, остатки одежды на мне скорее подчёркивали наготу, чем скрывали её. Продолжая держать меня мёртвой хваткой, Арент наклонился к моему лицу.

— Как долго ещё ты собираешься мучить меня подобным образом? Что бы я ни причинил тебе в прошлом, поверь, ты уже наказала меня достаточно.

Я тряхнула головой.

— Ты ошибаешься, Арент, я не пытаюсь тебя наказать. И я предупреждала, что так будет…

Он перевёл взгляд на переливавшийся на моём пальце изумруд и яростно сжал ладонь. Ободок кольца больно врезался в кожу, я едва сдержала стон.

— Чтобы получить возможность хотя бы заговорить с тобой, ему придётся убить меня. И ты думаешь, ничтожный легкомысленный франт сможет это сделать?

За всё время Арент ни разу не заговорил о Доминике, словно того не существовало. Сейчас он впервые открыто касался темы, по-своему болезненной для нас обоих. Я с горечью смотрела на него.

— Что это на самом деле, Арент? Ты действительно так привязан ко мне или для тебя невыносима мысль, что я предпочла другого? И не кого-то, а Доминика, которого ты всегда считал ниже себя.

— И какого ответа ты ждёшь? Что меня совсем не задевает то, что единственное существо, которое я пожелал назвать своим, очаровано паяцем, жалким подобием бессмертного? Что меня не преследует та ночь в его доме, когда я увидел тебя полуобнажённой в его объятиях? Одна мысль, что он прикасается к тебе, разъедала меня словно яд. Я смог вынести её только потому, что был уверен — тем самым он усиливает твою ненависть!

— Поначалу так и было! И если всё это тебя настолько задевало, следовало вмешаться раньше!

— Не говори, что мне следовало делать и когда! Ты не знаешь, чего мне стоило отступить, чувствовать, как он пьёт твою кровь, сознавать, что ты в его власти! Но я не мог рисковать — он бы убил тебя, сделай я попытку приблизиться! Уже позже, увидев, каким взглядом он на тебя смотрит, я понял, что опасность миновала. Но, чтобы избавиться от него раз и навсегда, я вынужден был ждать подходящего часа и бездействовать, пока он продолжал над тобой измываться! Даже страсть, буквально сжигавшую его, он не смог принять и проявить достойно! И его ты называешь своим избранником!

Я молчала, Арент с силой стиснул мои плечи.

— Если бы не я, он никогда бы не узнал о твоём существовании! Он ведь даже не хотел тебя… Его единственным желанием была месть: сначала мне, потом тебе. Как ты можешь, после всего, что он с тобой делал, даже смотреть на него?..

Меня вдруг пронзила жалость — чувство, которого я не испытывала давно, и которое, думала, уже не могу испытывать вовсе.

— Разве ты смог дать ответ на вопрос, почему выбрал меня? Так же и я не могу объяснить, почему выбрала Доминика…

В глазах Арента загоралась злость, взгляд становился всё более жестоким, от него пробирала дрожь.