Поколебавшись одно мгновение, я поднялась с дивана.

— Не ожидал, что он настолько к тебе привязан, — хмыкнул Доминик, едва мы вышли за дверь. — И не думал, что ты настолько привязана к нему.

— Мне жаль его… По большому счёту, никому, кроме брата Клеомена, нет до него дела. Этот изверг аббат был готов не то что ввести яд, а заживо скормить мальчика змеям, лишь бы получить нужную информацию.

Доминик усмехнулся и распахнул передо мной дверь. "Обсуждение" было в самом разгаре.

— Фигуры четырёх апостолов всё время повторяются в видениях Патрика, — объяснял отец Энтони. — А сейчас он говорил цитатами из Евангелий. Место должно быть как-то связано с ними.

— Может, где они родились или где проповедовали? — неуверенно предположил брат Томас.

Аббат Джозеф озадаченно потирал подбородок.

— Там, где встречаются пустыня и море, и разные твари земные соседствуют на одной поверхности…

— Может, апокалиптических животных как-то соотнести с земными тварями? — предложила я. — Они ведь окружают Божий Престол, то есть как бы находятся на одном уровне…

— "И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему", — процитировал аббат Джозеф.

На несколько секунд повисла тишина, которую нарушил восторженный вопль отца Энтони:

— Ну, конечно! Эти существа ведь считаются символами евангелистов! Апостол Марк в начале своего Евангелия описывает пустыню и его часто изображают со львом…

— "Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему", — повторил брат Томас слова, произнесённые Патриком.

— …Лука начинает своё Евангелие с описания жертвоприношения и ассоциируется с тельцом — символом жертвы.

— "Тогда явился ему Ангел Господень, стоя по правую сторону жертвенника кадильного…"- процитировал брат Фрэнсис.

— Матфей начинает Евангелие с человечекой родословной Христа, и символ его — человек, — продолжил отец Энтони. — И, наконец, Евангелие от Иоанна, из которого Патрик цитировал последним.

— Иоанн ведь ассоциируется с орлом?.. — вспомнила я.

— …потому что "подобно орлу возносится в высшие сферы". Но это — не единственное значение орла. В христианской традиции он также считался символом гибели.

— "Где будет труп, там соберутся орлы", — невозмутимо проронил Доминик.

— Именно! — отец Энтони обвёл собравшихся сияющими глазами. — Разве это не очевидно? И как мы не поняли сразу! Человек символизирует всё Человечество, которому грозит опасность. Телец — это жертва, что откроет ворота в назначенный час. Орёл — гибель, грозящая всему живому, если это произойдёт. И лев — это…

— Пустыня, — вырвалось у аббата и меня.

— …"Потому что земля эта будет пустынею"! Пустыня считалась обиталищем демонов с древнейших времён. Место, где они вырвутся в мир людей — пустыня! Которая… соседствует с океаном… Или морем. Кстати, тоже символом бесовсих полчищ…

— И скалами, — добавил брат Уильям.

— "Где выход сторожит огромный пёс… а вход освещает светильник без света"… — повторила я. — В рисунках Патрика попадался пёс и другие животные, вроде бы никак между собой не связанные… Птицы с длинными шеями, обезьяна…

— "Там, где разные твари земные соседствуют на одной поверхности", — подсказал брат Томас.

— "Где под небом раскинулись жертвенные чаши", — как бы про себя проговорил Доминик. — "И в преисподнюю ведут тропы мёртвых". Я должен видеть эти рисунки.

Отец Энтони торопливо засеменил к столику в противополжном конце комнаты.

— Я всегда ношу их с собой в надежде, что меня посетит озарение…

На ходу раскрыв объёмную папку, он выхватил несколько листов и протянул их Доминику.

— Мне нужны все, — лаконично бросил тот.

Несколько секунд Доминик сосредоточенно перебирал листы, пару раз кивнул и поднял на меня глаза.

— Какими были последние слова демонёныша?

— Описание места. Жертвенные чаши, тропы мёртвых…

— Самые последние, — уточнил Доминик.

На мгновение задумавшись, я вспомнила:

— "Песчаный дождь."

— "Печанный дождь", — Доминик вернул листы отцу Энтони. — Так на наречии кечуа называется пустынный полуостров на юге Перу. Он покрыт красным песком, постоянный морской ветер носит его по всей территории. Паракас[1].

- Паракас… — хором подхватили несколько голосов.

— Полуостров называют ещё "землёй мёртвых". Под его песками скрыт целый некрополь. Запутанная система тоннелей и погребальных камер, сотни и сотни мумифицированных мертвецов, захороненных в одинаковых позах: колени прижаты к подбородку, лица застыли в широкой улыбке.

— Лабиринт призраков… — прошептала я. — Обозначение ворот в потусторонний мир…

Аббат Джозеф, который, услышав название полуострова, напряжённо морщил лоб, вскинул на нас просветлевший взгляд:

— "Канделябр Паракаса" — вот откуда мне это знакомо. Он ведь находится там же — гигантский геоглиф[2] на склоне холма со стороны океана. По форме он напоминает канделябр с тремя "рожками".

— "Светильник без света", — подтвердил Доминик.

Отец Энтони внимательно рассматривал рисунки.

— Полуостров подходит по многим параметрам… Вот, смотрите, изображение этого самого канделябра… И всё же я не понимаю… Пёс, сторожащий выход, твари земные, соседствующие на одной поверхности… Нарисованные Патриком животные и птицы скорее напоминают геоглифы в…

Последние два слова он и Доминик произнесли одновременно:

— …пустыне Наска.

— Рисунки Наски[3],- закивали итальянцы. — Огромные начертанные на земле символы никому неизвестного назначения! Геометрические фигуры, изображения животных и птиц…

— Обезьяна, собака, орёл, фламинго, паук… — перебирал листы отец Энтони. — Патрик всё это видел. Непонятно лишь… Полуостров расположен в паре сотен километров от пустыни Наска, так каким образом?..

— Очень просто, — пожал плечами Доминик. — Известно ведь, что народы, жившие на территории Южной Америки, имели с демонами особые отношения. А древние жители Перу были, очевидно, кем-то вроде "избранных", и контакт с ними был особенно тесным.

— Куско… — вспомнила я. — Это ведь тоже в Перу, и именно там в прошлом году мы видели целые полчища демонов…

Доминик улыбнулся при упоминании той ночи.

— "Куско" в переводе с кечуа означает "Пуп Земли", иными словами — центр. Вероятно, город служил своеобразным ориентиром. Недаром он был построен в форме пумы — животного, которое в религии инков ассоциировалось с миром людей. Змея была символом подземного мира, орёл — мира небесного. Человеческий мир находится как бы посредине, и именно на плечи людей ложится обязанность наладить магическую связь с потусторонним миром, в котором обитают их "боги". Геоглифы Наски — не что иное, как попытка установить эту связь. Уверен, они были созданы смертными по наущению "богов". Теперь пришло время, когда последние могут воспользоваться когда-то подготовленным для них "каналом". Посредством этих символов они вырвутся на свободу. Остальное произойдёт на полуострове Паракас.

— Что произойдёт? — не понял брат Фрэнсис. — Битва?

— Жертвоприношение. Здесь оно должно быть совершено, чтобы последняя окова пала. Очевидно, некрополь отмечает место в человеческом мире, где высшими силами была когда-то запечатана преисподняя.

— Пёс, охраняющий выход, и светильник, освещающий вход, — подытожил отец Энтони. — Всё сходится…

— И не только это. Земля Паракаса тоже покрыта символами: сложная комбинация из линий и круглых ям, расположенных в определенной последовательности…

— "Тропы мёртвых", — догадалась я.

— …и раскинувшиеся под небом жертвенные чаши. Бьюсь об заклад, эти ямы предназначены для наших сердец.