Распущенные волосы скрыли мое лицо, на котором расцвела скромная улыбка — Мартин меня ревнует.
И я не смогла удержаться от того, чтобы не поддразнить его.
— Ревнуешь? — спросила я, поднимая голову. — Хотя спрашивать нет смысла — все и так очевидно.
Мигом позже я осознала, что зря это сказала. Мартин метнулся обратно ко мне. И теперь от его взгляда стало еще страшнее — в его глазах разгорался опасный огонь. А вот губы молчали. Неужели он растерялся и не может найти слов? От понимания этого, уголки моих губ поползли вверх.
— Не хочу, чтобы перед нашей свадьбой по лагерю шелестели гадкие слухи, — наконец сказал он.
— Я еще не дала согласие.
— Хочешь узнать, на что я способен, чтобы тебя заставить?
Несмотря на то что каждая клеточка моего тела дрожала от страха, я уверенным голосом произнесла:
— Я больше тебя не боюсь. Я рассказала друзьям историю Златы, могу рассказать и тебе. И любому в лагере. Тебе больше нечем меня шантажировать.
Мартин резко ударил кулаком по стене рядом с моим ухом так, что я вздрогнула.
— Не боишься, значит? — Его лицо приблизилось к моему вплотную. — Меня не боится лишь тот, кто плохо меня знает.
От него исходила действительно злая энергетика, пропитывала мое тело, добиралась до сердца, заставляя его сжаться.
— И если хочешь, чтобы близкие тебе люди продолжали ходить по земле и радоваться жизни, то лучше слушайся меня. И не пытайся противиться. Потому что я, как никто другой, знаю, как превратить жизнь человека в ад.
Его безжалостный взгляд обездвижил мое тело, внутри которого будто рождался ледяной туман. Жестокие слова набросились на едва воскресшие чувства и принялись беспощадно их уничтожать.
Последний лучик надежды заставил мою дрожащую руку подняться и коснуться пальцами его щеки.
— Почему ты стал таким? Почему изменился?
Что-то неведомое промелькнуло в его взгляде, и Мартин отвел глаза.
— Ты ведь был хорошим? Разве нет?
Я нежно проводила пальцами по гладко выбритой щеке, ощущая себя самоубийцей, которая зашла в клетку ко льву, чтобы погладить его. Дрожь не покидала мое тело, но я испытывала приятное чувство, просто прикасаясь подушечками пальцев к его коже. Внезапно он накрыл мою руку своей, и сиюминутный порыв побудил меня удивить Мартина еще сильнее. Дать ему еще больше нежности.
Другой рукой я обняла его и прислонила голову к его груди, в которой сердце стучало так же громко и быстро, как и в моей. Я опустила и вторую руку, ближе прижалась к крепкому телу, смыкая руки за спиной. Я хотела рискнуть хотя бы слегка растопить Мартина, но теперь таяла сама. Тепло его тела согревало мое, похолодевшее от страха, пробуждало внутри хрупкий трепет, похожий на шелест сотен крылышек мотыльков.
Несколько секунд Мартин стоял неподвижно. А потом сжал меня в объятьях. Одна его рука пробралась под ткань моей футболки, когда вторая спустилась ниже и сжала ягодицы, притискивая меня еще ближе к нему.
В этот миг я поняла, что моя нежность не растопила его. Она его завела. Не на шутку.
Его губы принялись чувственными поцелуями сладко терзать мою шею, руки нагло забирались под одежду. Несмотря на то что мне стоило невероятных усилий убедить себя сопротивляться, я прижала свои руки к груди, пытаясь оттолкнуть Мартина.
— Прекрати! Ты неправильно меня понял!
— Это ты прекрати делать вид, что меня не хочешь, — прошептал он в ответ, явно специально дотрагиваясь губами до чувствительной кожи уха. Совершенно другие эмоции накрыли меня, новая дрожь пронеслась по телу — горячая и возбуждающая.
Да, я делаю вид, что не хочу. На самом деле безумно хочу. Но, к счастью, у меня пока получается держать контроль над собой. Ведь если я поддамся, то в тот же миг проиграю.
— Разве ты не спешишь с переводом? — спросила я.
Руки Мартина замерли, и над моим ухом раздался глубокий вздох.
— Верно. Тогда как только ты закончишь переводить главу, мы продолжим.
Я хотела было напомнить о том, что не собираюсь с ним спать, но это вызвало бы новый спор, на который сейчас нет времени. Поэтому я молча выбралась из объятий и направилась к столу с ноутбуком.
Но присаживаясь на стул, я думала совсем не о переводе. А об угрозах, которые прозвучали ранее. Готова ли я пожертвовать безопасностью близких мне людей в обмен на гордость? А план Лёни выгнать Мартина из лагеря… Не обернется ли он трагическими последствиями?
Нужно дождаться турнира и его результатов. Потом поговорить с новым Командиром, ведь его долг заботиться о безопасности жителей лагеря. Поэтому на турнире выбирают самого сильного — только такой человек может разобраться с любыми беспорядками.
Внезапно Мартин вырвал меня из размышлений ошарашивающим вопросом:
— Как дела у Алины?
Я нервно сглотнула. Руки Мартина сзади легли на мои плечи и принялись их разминать, но грубее, чем обычно. Так себя ведут руки массажиста, который считает своей первостепенной задачей размять каждую мышцу, не обращая внимания на то, что клиент кривится от боли.
— Похоже, она тебе не все рассказала. Потому что тогда ты бы смотрела на меня по-другому. И не пыталась бы мне противоречить.
— Что такого она должна была мне рассказать? А, точно… Забыла упомянуть, какой части дара у тебя нет.
Хоть в этот раз руки Мартина двигались жестче, но все равно мои мышцы в конце концов расслаблялись. Ответа на мои слова не последовало. Пока массаж не закончился, Мартин молчал. А после склонился ко мне и прошептал:
— Ты мне нравишься все больше. С тобой интересно играть. Но твоя проблема в том, что ты отстаешь. Я уже сделал несколько ходов вперед. Тебе даже не помогут твои друзья. Кстати, интересно, как они отреагировали на новость о книге?
На меня словно обрушился куб ледяной воды. Дыхание перехватило. Неужели мои поступки настолько предсказуемы? Откуда он все знает?
— Не удивляйся так сильно, Снежана. Просто я очень наблюдательный и предприимчивый.
В этот миг меня осенило: ведь Мартину так же сильно нужен перевод, как и мне. Если он не выиграет завтрашний турнир, то его планы полетят коту под хвост.
— А что ты скажешь, если я откажусь переводить книгу? Ты не получишь недостающую часть дара и проиграешь турнир. Что будешь делать в этом случае?
— Хватит разговоров. Переводи книгу. — Мартин отошел от меня к кухонной стойке и принялся возиться с кофеваркой. — К твоему сведению, я просчитал все варианты.
— И какое же решение ты придумал на мой вопрос? Что, если я откажусь?
— Тогда я заберу недостающую часть дара, и Алина умрет. Так или иначе на завтрашний турнир я пойду с полным даром.
— Ты ведь этого не сделаешь?.. — не спросила я, а опасливо пробормотала. Мартин не стал убеждать меня в противоположном. Ведь ему нет никакого дела до того, верю я ему или нет.
В голове прозвучали слова Алины, произнесенные совсем недавно: «Он лицемер, лгун, жестокий и бессердечный человек. Он не жалеет никаких средств для достижения цели».
Я почувствовала себя совершенно беспомощной. Хотелось подорваться из-за стола, схватить Мартина за шиворот и трясти его до тех пор, пока из него не высыпется вся надменность, жестокость и бесчеловечность.
Но мои желания далеки от реальности. Я повернулась к экрану ноутбука и взглянула на знакомые завитки непальского языка. Что делать? На этот вопрос был лишь один ответ — переводить, и как можно скорее. Теперь от меня зависят жизни уже двоих людей. А что делать с мерзавцем, который возомнил, будто ему все подвластно, придется решать потом. Сейчас нет времени на размышления.
Чашка ароматного кофе опустилась на стол рядом с моей левой рукой, и терпкий, сладковатый запах пробудил во мне желание сейчас же попробовать бодрящий напиток.
— Будет клонить в сон — я сделаю еще кофе. А ты не отвлекайся.
Мартин вернулся к своему любимому занятию: достал папку с рисунком и хорошенько заточил карандаш. Я устремила взгляд в монитор и отхлебнула кофе, который был настолько вкусным, что я мигом выпила половину чашки. В голове просветлело, вместе с чем возник вопрос: а как я собираюсь незаметно подглядывать в свой смартфон на сделанные во время консультации записи?
